Полина Кохинор - Джирмийское клеймо

- Мы готовы защищать Джирму, сударь, - поклонился Жерар. - Прошу отложить решение нашей участи до окончания войны с Аксимой!

- Ты и Эллард - джирмийцы, и я могу поверить вашему слову, но Леопольд и Ильмара нам не нужны. Прощелыга - шпион аксимийцев, а девчонка…

- Она боевой маг, сударь, - твёрдо сказал эльф, - и будет полезна. Я ручаюсь за Ильмару.

- Ты рискуешь, Жерар, - ухмыльнулся предводитель.

- Нет, сударь, я хорошо знаю её.

- Пусть так, - пожал плечами Бернар. - За Леопольда ты тоже поручишься?

- Нет.

Предводитель взглянул на распростёртого на полу прощелыгу и недобро прищурил глаза:

- Сними с него рубашку, Жерар. Маг-прощелыга станет рабом Цитадели.

- Так ему и надо, - злобно оживился Эллард и потёр руки, точно обмывая их.

Он с желчным воодушевлением смотрел, как эльф срывает с отца рубашку, как взбежавший на возвышение Джордж прикладывает к плечу Леопольда малую джирмийскую печать, которой клеймили рабов Цитадели. От боли, пронзившей руку, прощелыга очнулся и заорал. Эллард злорадно рассмеялся, а прощелыга большими глазами уставился на кровоточащий отпечаток кошачьей лапы и истерично спросил:

- Что это?

- Рабское клеймо, - любезно сообщил ему Бернар. - Твоя магия блокирована, Лео. И ещё: теперь ты никоим образом не сможешь причинить вреда джирмийцу. В том числе и передавать информацию своим коллегам.

Леопольд в ужасе смотрел на предводителя:

- Я не хочу быть рабом! Вы не имеете права удерживать меня в Джирме! Я свободная личность!

Его слова заглушил хохот джирмийцев. Леопольд вжал голову в плечи и выставил перед собой руку с растопыренными пальцами, словно пытаясь отгородиться от навязчивого кошмара. Губы его беззвучно шевелились, глаза испуганно прыгали по лицам кошек. Белый маг являл собой столь жалкую картину, что Бернар поспешил отвернуться. Его взгляд тотчас натолкнулся на бледную подавленную Ильмару. Девушка стояла в нескольких метрах от принца Аргора и смотрела на него с горькой мучительной тоской.

Бернара аж передёрнуло от злости. Он сдвинул брови, мысленно сплюнул и отрывисто проговорил:

- Теперь займёмся тобой, моя юная боевая магичка.

Девушка повернула голову и, увидев лютую ненависть в глазах предводителя, побледнела ещё больше.

- Лучше убейте меня, сударь!

- Ну что ты, девочка. - Голос Бернара сочился ядовитым мёдом. - Участь рабыни тебе не грозит. Я собираюсь поставить тебе другое клеймо. Ты станешь первой джирмийкой Аргора, Мара.

- Вот это да… - прошептал Эллард, и лицо его озарил ликующий восторг.

Жерар в замешательстве провёл рукой по волосам, а прощелыга растерялся так, что позабыл о собственной жуткой участи. Он опустил руку и круглыми, как у филина глазами, вытаращился на предводителя.

- Ты станешь джирмийкой, Мара! - не сдержав переполнивших его эмоций, воскликнул Эллард, и эльф наградил не в меру разболтавшегося воспитанника суровым взглядом.

- Мир сошёл с ума, - буркнул прощелыга и негодующе взглянул на невестку, словно печать Джирмы уже коснулась её.

Ильмара же, ошеломлённая словами предводителя, словно приросла к полу. Ей нечего было возразить Бернару. Оказавшись в Джирме, у девушки был только один путь - стать рабыней Цитадели. Теперь ей предлагали другой выход, но и он был неприемлем, потому что… Ильмара бросила отчаянный взгляд на безучастное лицо мужа, сделала крохотный шажок назад и воскликнула:

- Я принадлежу Марвину! И только он вправе отдать меня Кошке! - Её губы дрогнули, и она тихо добавила: - В любом качестве.

Бернар изумлённо приподнял брови:

- Я тебя ровней принцу Аргора делаю, а ты отказываешься? Да пойми же ты, дура, если станешь джирмийкой, возможно, я разрешу вам с Марвином пожениться.

- Нет, - замотала головой Ильмара. - Во-первых, мы уже женаты, а, во-вторых, Марвин всегда был против того, чтобы я жила в Джирме!

- В качестве рабыни.

- Он не уточнял.

Щека Бернара дёрнулась: мало кто из аргорцев смел возражать предводителю касты, и уж меньше всего он ожидал сопротивления от сопливой подружки Марвина. Глаза рубиновой кошки полыхнули бешенством:

- Будешь делать, что прикажу! - Он кинулся к Ильмаре и хотел схватить её, но пальцы упёрлись в грудь Марвина.

- Ильмара останется только моей! - заявил принц Аргора, решительно глядя в глаза Бернара.

- Когда ты очнулся? - рявкнул предводитель и опустил руку.

- Давно. - Принц Аргора провёл ладонями по одежде, разглаживая и очищая ей от жира и грязи, сорвал с шеи железный ошейник и швырнул на стол.

- Марви… - с обожанием прошептала Ильмара, но не посмела броситься на шею мужу.

- Подойди, - не оборачиваясь, позвал принц и, когда девушка встала рядом, властно опустил руку на её плечо. - Стой и молчи!

Тем временем Бернар оправился от шока. С надменной улыбкой он подошёл к столу, взял цепь и, поглаживая холодный прочный металл, повернулся к Марвину:

- Не делай резких движений, щенок. Ты предал касту, так что поменьше гонору, бывший принц Аргора. И пусть у тебя появился шанс заслужить прощение, пока ещё ты ничего не сделал для Цитадели.

Марвин готов был поспорить с предводителем, но внезапно двери трапезного зала разъехались, и на пороге возник истекающий кровью джирмиец.

- Люди в белых одеждах заполонили Догмар! - прокричал он, обессилено упал на колени и, задыхаясь, выдавил: - Они убивают кошек!

Бернар спустился с возвышения, остановился перед коленопреклонённым джирмийцем и хладнокровно произнёс:

- Спокойнее, Дэвид! Докладывай по порядку!

Раненый джирмиец поднял голову, и в тишине зала зазвучал его слабый, но твёрдый голос:

- Белые балахоны странно колдуют, сударь. Такого колдовства я никогда не встречал. Оно словно душу у тебя вырывает… - Дэвид шумно втянул воздух, зажал ладонью кровоточащую рану на плече и заговорил быстрее, опасаясь потерять сознание раньше, чем закончит доклад: - Захватчики во всеуслышанье заявляют, что сделают аргорцев новыми людьми. И с обычными людьми у них получается, сударь. Я видел Мишеля, главу Догмарских хамелеонов, от него только оболочка осталась. Он стелется перед белыми балахонами и со счастливым лицом внимает каждому их слову.

- Кошка их раздери, - прорычал Жерар.

Предводитель бросил на эльфа предупреждающий взгляд и вновь повернулся к раненному:

- Продолжай, Дэвид.

- Я видел около сотни человек, обработанных подобным образом, сударь. Но с джирмийцами у них ничего не выходит. Они поймали Трика и пытались воздействовать на его сознание, но клеймо… Кошка озверела и убила его, сударь. И тогда их главный сказал: 'Очень жаль, но мы будем попробовать снова и снова! И если мы вырвем из лап чёрного монстра хотя бы одну заблудшую душу - жертвы будут оправданы!' - Джирмийцы возмущённо зашумели, но быстро затихли - им нетерпелось дослушать рассказ раненного товарища. Едва в зал вернулась тишина, Дэвид, лицо которого с каждой минутой становилось всё бледнее, торопливо заговорил: - Они собирались убить и меня, сударь, но передумали и отослали к Вам. Белые балахоны требуют, чтобы Джирма сдалась и добровольно подверглась зомбированию! Их седовласый главарь, Фридрих, заявил, что даёт Цитадели сутки на размышленье, а потом, они пойдут на штурм, сударь!