Даниил Аксенов - Герои умирают дважды

Рикста тоже сел на кровать. Он хмурился и чесал лоб.

— Этот зритель — вы, господин? — наконец спросил слуга.

— Да, я, — подтвердил Виктор. — Во время ритуала со мной случилась такая неприятность. Я стал человеком, в присутствии которого оживают куклы.

— А что же это за куклы? — спросил Рикста. — Как они выглядят? Вы же не имеете в виду обычных кукол?

— Конечно, не обычных. Я пока не знаю, откуда они берутся. Кукольник их достает и показывает мне. Думаю, что эти куклы могут обозначать реальных людей, а могут вообще быть ни на кого не похожими. Лябу, например, одна из кукол. Но она-то раньше была настоящей. Существовала такая девушка. Актриса! Давала представления в том разрушенном замке. Мне ее куклу подбросил кукольник. Вместе с этим. — Виктор показал на кольцо, охраняющее от стрел. — Это кольцо — тоже нечто вроде куклы, Рикста. Если я его оставлю здесь, а потом вернусь, то никакого кольца уже не будет. Оно существует, только пока я рядом. Как создаются такие куклы, тоже очень хочу узнать. Кеаль, например, нашел одного интересного паромщика, который ждет грозы. Тоже кукла, но появляющаяся сама собой исключительно перед лунным затмением.

— Ну и ну. — Слуга был взволнован и озадачен. — Вот это история, господин! Но кто же кукольник? Кукольник-то кто? Кто за всем этим стоит?

— Пока точно не знаю, — ответил Виктор. — Как и о том, зачем ему это надо. Хотя твердо уверен в одном: кукольник — и есть мой враг, о котором сказала книга ун-Мусепа.

Войска Гийора ан-Труе, двоюродного дяди графини, наконец подошли к замку. Это было относительно небольшое (всего в две или две с половиной тысячи человек), но пестрое сборище, состоявшее, однако, из хорошо обученных воинов. Король дал ан-Труе три сотни солдат, остальных «дядя» набрал сам. Кого-то он нанял за звонкую монету, кому-то заплатил обещаниями, было много и просто искателей приключений, вдохновленных тем, что кампания одобрена самим королем.

Армия графини после измены части баронов была не очень велика: чуть меньше четырехсот человек. Даже барон ан-Орреант, поднатужившись, мог сейчас выставить столько же или даже больше, если бы не был слишком разборчив в выборе дружинников.

Виктор стоял на стене замка и любовался разноцветной мешаниной одежд, доспехов и знамен. Вражеская армия напоминала ему узорчатую длинную змею, удава или анаконду, которая уже совсем приготовилась сжать замок в своих объятиях, но вдруг решила отложить это дело на потом и, расслабившись, разлеглась, не размыкая кольца.

Отряды противника были легкоузнаваемы. Красный плюмаж на шлемах указывал на королевскую дружину, сине-зеленый — на собственное воинство «дяди» и наемников, которые за деньги взяли его цвета, были также желтые, оранжевые, даже фиолетовые расцветки. Цвета — пока единственный признак, позволяющий опознать врага. Знамена не разворачивались. Конечно, тут и там мелькали небольшие флажки, но главные боевые знамена оставались свернутыми. Они традиционно ждали своего часа — атаки. Когда войска пойдут вперед, на стены, только тогда распустятся главные флаги — символы отрядов, подчеркивая доблесть своих владельцев, — таков был обычай.

— Сегодня не будет приступа, — сказал сотник ан-Сенер, стоя рядом с Виктором. — Вечереет. Им нужно собрать осадные орудия, разместиться, в последний раз посовещаться… они начнут завтра. Но затягивать тоже не будут: у Гийора нет на это денег. Месяц или два, не дольше. Длительная осада — большие расходы. Я знаю, что он и так в долгах по уши. Господин ан-Орреант, вы полностью уверены в вашем таинственном плане? Буду откровенен: ее сиятельство доверяет вам, но нам-то о плане мало что известно. Может быть, просто попытаемся затянуть осаду?

Ан-Сенер был одет в золотистую отлично начищенную кольчугу. Он почти сиял в лучах заходящего солнца. Казалось, что даже его белой бороде достается часть лучей, и борода тоже сияет.

— Нет, — ответил Виктор. — Затягивать не будем. Поздно уже. План пришел в действие.

Чего стоило Антипову уговорить графиню передать ему бразды командования! Именно это понимал он под «ответственным участком работы». Ласана металась между доверием и недоверием, влюбленностью и трезвым расчетом. Виктор еще никогда не видел девушек в таком состоянии. Графиню, казалось, разрывало надвое, она собиралась сказать одно, потом — нечто другое, но слова, которые у нее в конце концов получались, выглядели гладкими и последовательными. Ласана все-таки была прирожденной правительницей. Она даже попыталась скрыть нотки отчаяния, когда все-таки согласилась довериться возлюбленному. Увы, эта девушка привыкла полагаться во всем на себя, и подставленное вовремя плечо мужчины оказалось для нее пугающей новинкой.

— Вам виднее, господин ан-Орреант… — Сотник почесал бороду и повернулся спиной к зубцам стены, словно отказываясь видеть противника, которого не позволили победить так, как сотник того хотел.

Виктор промолчал. Его голос был полон уверенности в себе, но Антипов знал, что войска подошли раньше, чем запланировано. Если штурм начнется рано утром, это будет нежелательно. Нужно, чтобы начался немного позже. Впрочем, Виктор уже принял некоторые меры и к этому.

Он сошел со стены и направился раздавать нужные визиты. Прежде всего — к жрецам. Илеа покинул замок и присоединился к атакующим, а Терсат остался. С этим толстым жрецом Виктор наладил отличные отношения. Терсат, конечно, был не очень хорошим человеком, но зато жизнерадостным и любознательным. Антипов пообещал себе, что постарается сохранить ему жизнь. Жрец выглядел прагматичным и от фанатизма был далек. Такой всегда мог пригодиться.

Следующий визит посвящался графине. Волнующуюся девушку пришлось утешать — занятие, достойное любого мужчины. Виктор справился бы с этим делом лучше, если бы рядом не было Виреты. Но Вирета не уходила, зато Рикста, который мог бы ее отвлечь, отсутствовал. Да-да, слуги вообще не было в замке.

Утешив Ласану, заверив ее в том, что даже раннее начало штурма не приведет к катастрофическим последствиям, Антипов отбыл. У него еще оставалось несколько второстепенных дел и беспокойная ночь. Вообще же о том, что именно Ролт руководит обороной, знали лишь несколько человек: графиня и три ее сотника. Виктору очень не хотелось, чтобы об этом поползли слухи. Они могли бы помешать Плану.

О наступлении утра возвестили трубы. На самом-самом рассвете, когда первые лучи еще только робко выплескивались из-за горизонта, лагерь противника пришел в движение. Сотник ан-Сенер оказался прав: осадные машины были собраны быстро. Требушеты не использовались, зато перед замком выстроились две «черепахи»-тарана, три осадных башни и бесчисленное количество самых разнообразных лестниц и шестов.