Кэйтлин Кирнан - Беовульф

Но морской гигант и его дочери еще не сказали последнего слова. В их силах доказать, что ни один смертный не вырвется из их власти. Разразившийся шторм принес не только ветер, дождь и молнии. Он взволновал водные массы, взбудоражил обитателей глубин, выгнал из придонных обиталищ морских змеев и иных чудовищ, которые ни разу за всю жизнь не приближались к поверхности, рылись в донном иле. Но, испуганные молотом Тора [42], Сокрушителя гигантов они поднялись сквозь заросли водорослей и обнаружили пловцов. Среди них были змеи, в сравнении с которыми могучие киты кажутся мелкими кильками, ненасытные отпрыски драконовых детей Локи, акул, угрей и морских червей. Тот, кто встречает этих чудовищ, не выживает, чтобы рассказать об увиденном.

Взнесенный на гребень волны, Беовульф посмотрел вниз, на Бреку, окруженного белою пеной, и увидел голову гигантского змея, обмотанную водорослями, пылающую единственным глазом, сверлящим спину его друга. Брека не заметил опасности. Беовульф бросил взгляд на близкий берег, манящий безопасностью, обещающий победу. Мелкая душа обрадовалась бы появлению чудовища, увидела бы н нем помощника, посланного богами для устранения соперника. Но Брека — друг Беовульфа с самого детства. И гаут, предупреждая друга криком, бросился на помощь. Щупальца чудовища обвили туловище Бреки, сдавили грудь, выдавили воздух. Брека судорожно раскрыл рот, кинжал его исчез в морской пучине.

— Нет! — воскликнул Беовульф. — Не пол учишь!

Он устремился к змею, отвернувшись от берега и забыв о близкой победе. Чудовище оставило добычу и повернулось к Беовульфу, и он вонзил клинок в его алый глаз, повернул оружие глубоко в черепе морского змея. Темная кровь окрасила белую морскую пену. Но уже второй змей поднимался на поверхность, а за ним и третий.

Брека освободился от хватки издыхающего чудовища и, напутствуемый криком Беовульфа «живо к берегу!», пустился прочь. А вокруг ног Беовульфа уже сомкнулось кольцо щупальцев, увлекло его под воду. Воздух пузырями покидал его рот и ноздри, серебристыми пузырями проносился мимо глаз, устремляясь к поверхности, но рука гаута уверенно работала мечом, разрубая и разрезая мышцы морского монстра, и вот он уже опять жадно втягивает в себя воздух. Третье чудище, испуганное гибелью собратьев, злобно зашипело и вернулось в темные глубины, породившие его.

Утомленный, окровавленный Беовульф, сжимая тяжелый меч, снова повернул к берегу, нагнал Бреку. Волны подгоняли их, уже видны были люди на скалистом берегу, жестами и криками приветствующие храбрецов. Приятно было слышать эти крики, сладок был вид гаутов и финнов, радовала близость спасенного Бреки, охмеляла близкая победа, еще более желанная после преодоленных трудностей, после спасения друга.

— Добрая гонка, — крикнул он, обгоняя Бреку. — Жаль, что один из нас должен ее проиграть.

Но что-то снова схватило его, на этот раз за пояс, и потянуло вглубь. Меч его был готов к бою, готов вонзиться во врага, но тут Беонульф увидел, Что именно тянет его в бездну. Это не спрут и не змей, поднявшийся из подводного грота или из-под опрокинутого корпуса затонувшего челна. Зрелище оказалось столь прекрасным, что Беовульф подумал, не погиб ли он в схватке со змеями, защищая Бреку, не валькирия ли перед ним. Нет, не женщина… не женщина человеческого рода, но так похожа… и столь прекрасна… Сначала он принял ее за женщину… или за волшебное создание в форме женщины. Длинные волосы ее обрамляли лицо лучами темного солнца, кожа, казалось, лучилась золотом.

«Вот как выглядит награда погибшему герою», — подумал Беовульф, опуская меч и разглядывая, кто будет сопровождать его в рай, на пир Одина в его честь. Однако ниже ее полных грудей, где изгибы живота должны были перетекать в бедра, золотистая кожа переходила в золотистую чешую и панцирные пластины, похожие на крабьи. Вместо ног он увидел длинный сужающийся хвост, заканчивающийся широким плавником. Она улыбнулась и перехватила его поудобнее, и теперь взгляду его открылись перепонки между ее пальцами и острые когти вместо ногтей. Он представил себе, как они сливаются в любовном объятии и тонут, удаляются от поверхности, от солнца…

И он рванулся…

— …я убил и это чудовище, — завершил Беовульф свой рассказ под скептическим взглядом Унферта, окруженный многочисленными слушателями. — Я пронзил ему сердце своим мечом. Но соревнование я выиграть не смог.

— И тебе не нужно ничего доказывать, — заверила его Вальхтеов, строго глядя на Унферта.

Но Беовульф продолжил:

— Мою морскую битву воспевают скальды, друзья. О Бреке такого не поют и не рассказывают. Я победил чудовище и сделал те воды безопасными для морского народа. И пережил кошмар.

— Ну-ну, — процедил Унферт, не разжимая зубов, и тут же протяжно зевнул. — Побил окаянных. Сколько их было-то? Двадцать?

— Три, как я и сказал. Не окажешь ли ты мне чести, сообщив, с кем я беседую?

Унферт пожал плечами и вернул пустую чашу рабу.

— Я Унферт, сын Эгглафа, сына…

— Унферт? — как бы не веря своим ушам переспросил Беовульф и повернулся к своим танам. — Унферт, сын Эгглафа. Это имя пересекло моря. Я знаю его.

Унферт гордо, но несколько неуверенно задрал подбородок.

— Говорят о тебе, что умен ты. Не мудр, но хитер и сообразителен. И еще рассказывают, что убил ты своих братьев, застав их в постели с собственной матерью. В Гаутланде зовут тебя Унферт-братоубийца.

Глаза Унферта загорелись ненавистью, он бросился на Беовульфа, но гаут ловко отступил, увернулся, и нападающий, оступившись, рухнул на пол. Беовульф присел рядом с ним, ухмыляясь.

— Скажу я тебе правду, Унферт-братоубийца. Будь твое сердце таким же сильным и яростным, как слова твои, не отважился бы Грендель разбойничать в ваших краях, не убивал бы безнаказанно. Но сегодня… друг… сегодня все будет иначе. Сегодня его будет ждать гаут. Не такая овца, как ты.

Несколько данских танов, увидев, как рухнул ближайший советник короля, выхватили мечи. Гауты тоже схватились за оружие.

— Молодец! — крикнул тут король Хродгар. — Отличный боевой дух, друг Беовульф! — И король захлопал в ладоши. Видя воодушевление короля, таны обеих сторон тут же замерли, успокоились, оружие вернулось в ножны.

— Да, — продолжил король. — Как раз то, что нужно для победы. Убей для меня этого Гренделя. И пора нам выпить в честь грядущего подвига.

Каин, раб Унферта, помог хозяину подняться и принялся чистить его одежду.

— Пошел вон! — гаркнул на него Унферт и грубо отпихнул парня.

Беовульф победно улыбнулся, все еще глядя на Унферта, и положил руку на плечо старого Хродгара.

— Да, государь, буду я пить и веселиться, и после этого покажу этому вашему Гренделю, как гауты бьются с врагами. Как они убивают. И когда взойдет солнце, даны не будут больше опасаться болотных демонов.