Сильва Плэт - Сложенный веер

— Нет, не сказал. Точнее, с мамой они долго это обсуждали, а мне тогда было неинтересно. Прости. Но мама говорит… — Маро делает паузу, словно ожидая очередного всплеска, но свое «Я не желаю знать, что говорит твоя мама» Кори вслух не произносит, поэтому она продолжает:

— Мама говорит, что Халемы — единственные на Аккалабате, у кого есть эти самые… — она туманно разводит руками.

— Мышечные рефлексы для любого вида оружия?

— Нет, это в голове, — неуверенно сообщает Маро. Она впервые за все время разговора находится в некотором замешательстве.

— Что-то связанное с концентрацией? — подсказывает Кори.

— Нет, это не для фехтования. А вообще для жизни.

— Полезное?

— Вредное. Наверное. Мама говорит, что на Дилайне этого нет, и в том вся беда. Ты не знаешь?

— А я — Дар-Эсиль. У меня этого и не должно быть.

— А что у тебя есть?

— Ну, если ты имеешь в виду какие-то качества, то… предусмотрительность, — после того, что случилось на Делихоне, Кори еще долго будет смущаться, произнося традиционную формулу. — Семейная предусмотрительность Дар-Эсилей.

— О! Вспомнила, — восклицает Маро. — Когда ты сказал про предусмотрительность. Моральные принципы. Они же устои. У Дар-Халемов есть моральные принципы. Как у землян. Или у верийцев. А у Дар-Эсилей — предусмотрительность и беспринципность. Как у нас, на Дилайне. Поэтому мама сказала, что Хьелль правильно отказался. Он бы переживал потом, если бы сделал это… ужасное. А тебе все равно, ты Дар-Эсиль. И не будешь страдать угрызениями совести. Но он не должен тебя осуждать. Так она сказала. Потому что ты «абсолютно средневековый феодал», как выражался твой отец. И для тебя естественно согласиться, а не отказаться.

Думаю, мама была права. У тебя действительно нет моральных устоев: ради тебя принцесса Дилайны все вспомнила, а ты даже не поддерживаешь разговор. Мне уйти, что ли? — уточняет Маро голосом межпланетного агрессора.

— Извини, мне поработать надо, — серьезно оправдывается Кори. — Ваше Высочество.

— Поработать? — округляет глаза Маро. — Ты же лорд, лорды не работают.

— Ну, у меня бумаги, понимаешь, государственные документы. Надо их разбирать, отвечать, принимать решения.

— Например?

— Тебе это не интересно.

— И все-таки. Я принцесса Дилайны. Я желаю знать, какие могут быть государственные дела у нашего подшефного Аккалабата.

— Ну вот, например, — Кори вытягивает из толстой кожаной папки первую попавшуюся бумагу. Государственных тайн там нет, так что любая сгодится, чтобы удовлетворить настырное любопытство наследной принцесски.

— Спор о границах между дариатами. Это запутанное дело: нужно отрыть в архиве старые карты, посмотреть, чьи это исконно земли, поднять акты о купле-продаже…

— А что, кроме тебя, этому заняться некому?

— Это моя работа, — твердо отвечает Кори.

— Скууучно, — тянет Маро. — Я думала, у вас придворные интриги какие-нибудь, как у нас, подковерные игры, кинжалы в спину, или там… цветные дюны Хуны неравномерно светятся, подвески не звенят в пещерах. Но это серьезное — тут только папа справляется.

— И что, если они неравномерно светятся? Вам что с того? Солнце тоже неравномерно светит — днем, но не ночью.

— Ты с ума сошел? Мы же все умрем, если они погаснут или в их свечении нарушится хаотическое равновесие. Не знаю пока, что это такое. Папа говорит. А подвески — это вообще очень важно. Они уничтожают упорядоченность. Если перестанут звучать, мы не сможем превращаться — и всем хана. Есть еще цветущие подземелья Бенигма, но это ты вообще не поймешь. А что у тебя еще?

— Турнир. Детский, — Кори вытягивает из папки вторую бумажку. — Это приятные заботы. Составить список участников, потом подкорректировать результаты жеребьевки…

— Сфальсифицировать, — уточняет Маро.

— Типа того, — соглашается Кори. — Иначе неинтересно.

— Да, турнир — идея хорошая. Это мне нравится, — царственно разрешает Маро. — Что еще?

— Тебе не интересно.

Маро самолично уцепляется рукой за кончик бумажки, высовывающийся из папки, и тянет. Кори не сопротивляется.

— Торговый договор между… Сейчас умру от скуки. Погоди-ка, сколько тебе лет?

— Пятнадцать исполнилось.

— Когда?

— Вчера.

— Ой, а мы не отметили. Это же совершеннолетие. Ты почему не сказал? У меня и подарка нет.

— На Аккалабате отмечу, — отмахивается Кори. — Отдай договор. Там править надо.

Маро становится его невыносимо жалко. Он совсем не такой, как рассказывал Элджи. Ну почему в пятнадцать лет человек должен заниматься такими скучностями?

— Папа, это Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата.

— Ваше Величество.

— Встань, лорд Дар-Эсиль. Давно хотел посмотреть на младшего брата Элджи собственными глазами. На кого ж ты похож? Сид или Хьелль?

— На Хьелля, конечно же, — встревает Маро.

— Не сказал бы. Масть темная, а ресницы смотри какие — километровые, как у Сида. Походочка Хьеллева: перед нами, дочь моя, второй меч Аккалабата. А общая стать — вылитый Сид. Особенно в серебристом ораде. В общем, рад тебя видеть, малыш. Отдыхай, развлекайся, как можешь. Раньше чем через неделю я тебя домой не отпущу.

Встретив умоляющий взгляд Кори, властелин Дилайны строго грозит ему пальцем:

— Даже не думай об этом.

Кори сидит у подножия трона владыки Дилайны. Глаза слезятся от необычного освещения, но он старается все запомнить. Чарующей красоты музыку, водопадом сбегающую в зал со стен, колонн, арочных перекрытий, бушующую во внешнем пространстве и переполняющую душу. Безмерной сложности танцы, в которых среди замысловатых шагов и поворотов вдруг исчезает то один, то другой из партнеров и появляется совсем в другом конце зала, где к нему тут же присоединяется другой — и не обязательно на полу, полтанца с тем же успехом может происходить и в воздухе. Искрящуюся мозаику пола, плавно перетекающего в постоянно изменяющийся рисунок стен, и плавающую конфигурацию потолка, за которой невозможно уследить, так текуча она и переливчата, так естественно проходят сквозь нее человеческие фигуры, так органично сливается она с глубиной неба и перспективой пылающего всеми красками осени сада.

Маро возникает сзади, закрывает ему глаза руками, приказывает:

— Лорд Кори, пригласите меня на танец.

— Я не умею, простите меня, Ваше Высочество.

— Ну, не на наш танец, конечно же, а на такой… я специально заказала аккалабатский. Древний, общий у нас с вами. Давай же, пригласи.

— Я никакой не умею, принцесса. Я хороший мечник, а в танцах — дуб дубом. Вот если бы здесь был мой брат Медео…

— Мне не нужен твой брат Медео. Я хочу потанцевать с тобоооой, — ноет Маро.

— Маро, не клянчись, — возвещает из красочной ряби зеленоватая морда с выступающими клыками.