Сильва Плэт - Сложенный веер

Айрас и Кателла были мужем и женой, абсолютно надежными ребятами, однокурсниками Лисс и совершенно неразлучной парой, хотя внешне этого нельзя было и предположить. К каждой встрече выпускников им приходилось придумывать новые остроумные ответы на традиционный вопрос: «Айрас, ты по-прежнему носишь Кателлу в кармане?»

Высоченный, широкоплечий Айрас, в котором за километр можно было признать мхатмианина по отсвечивающей в темноте люминофорами коже, роскошной гриве ярко-голубых волос, росших от загривка и плавно переходящих на висках в блестящие чуть более глубокого синего цвета бакенбарды, по постоянно вращающимся в черных глазницах треугольным алым зрачкам… И крошечная Кателла, происхождение которой было таким же темным, как ее коротко стриженые волосы… Вечно кутающаяся в свитер с длинными рукавами, тихая, незаметная Кателла. Айраса было видно даже во тьме ночной: особое вещество, содержащееся в клетках мхатмиан, аккумулирует солнечный свет днем и отдает его ночью. Кателла даже в компании однокурсников вела себя так, будто ее не было. За каждого из этих двоих Лисс отдала бы жизнь. Каждый из этих двоих дал бы себя на куски порезать за «ботанку Ковальскую».

Общались с Лисс они по негласному правилу: хорошие новости — сначала, плохие — в конце. Сейчас они, каждый по-своему, колебались: Айрас бешено вращал зрачками, Кателла пыталась раствориться в спинке стула. Очевидно, не могли решить, достаточно ли плоха новость, чтобы обсуждать ее в самом конце. Поэтому Лисс сама хлопнула кулаком по столу и буркнула: «Рассказывайте».

Рассказывать было не то чтобы очень много. Речь шла о Тоне, точнее, о его странноватой привычке часами просиживать в музее медиевальных культур — залах, где хранилась обширная коллекция артефактов, привезенных Лисс с других планет либо присланных ей в подарок «за хорошее поведение». Коллекция была завидная, особенно в некоторых отделах.

Так, Носитель Эбриллитового Венца Мхатмы, которому кровожадность Лисс весьма импонировала, к каждому земному и конфедеративному празднику дисциплинированно радовал ее щедрым подарком, а именно: новым образцом дыбы или какого иного пыточного средства; бусами, отпугивающими веллюрий (по поверьям Мхатмы, эти милые создания в образе многоруких женщин, выпускающих изо рта, наподобие земного муравьеда, язык-трубочку и высасывающих мозг жертвы, ущекатывая ее тем временем до смерти, водились в тропических лесах этой богатой суевериями планеты); широченным мхатмианским сарафаном, в который можно было завернуть штук десять Лисс, но зато он был украшен таким количеством эбриллитовых страз, что любая светская львица пообкусывала бы себе все локти от зависти.

Помимо мхатмианских нарядов и обрядово-пыточных прибамбасов, в личном музее доктора Ковальской можно было полюбоваться на обширное собрание верийского, аккалабатского, делихонского (далее — по списку) холодного оружия, жутковатые предметы культа богини Анко с Ситии и Сколопакса, образцы печатных изданий, манускриптов, надписей и изображений, выполненных в самых невероятных техниках на самых непредсказуемых носителях…

В музей водили студентов, но не только их: Лисс умела отбирать культурные (во всех смыслах этого слова) ценности и показывать их так, что артефакты давно ушедших эпох и далеких миров оживали в стеклянных витринах. И казалось, что глиняную кружку с вычурной ручкой только вчера поставил на стол племенной вождь на Руганде, засушенная цикония благоухала в волосах аккалабатской деле, помятый жестяной медальон еще хранит тепло груди того несчастного, с которого сорвали его безжалостные жрецы Сколопакса, а набор сережек и колокольчиков для языка вырывали друг у друга из рук первые модницы Хортуланы. В общем, в музее было на что посмотреть.

Там-то Тон и сидел. Просиживал, по наблюдениям зоркой Кателлы, все свободное время. На полу в зале сектора — «Дилайна — Аккалабат — Локсия». Молча, в полнейшей тьме, поскольку шторы были всегда задернуты, а свет включали только при посетителях — берегли яркие краски дилайнских рукописей.

Айрас и Кателла недоумевали и просили разъяснить, как поступить в такой ситуации. Айрас отвечал в колледже за административно-хозяйственные вопросы и безопасность, Кателла — за учебную и внеучебную деятельность. Их желание знать, что делать, было вполне резонным. Лисс велела не делать ничего. Сказала, что сама разберется.

Щелчок выключателя.

— Сидишь?

— Угу. Нижняя книга в левой витрине — подделка. За сколько тебе ее продали?

— Уже не помню. Брала на Делихоне, в сомнительной антикварной лавке. Но очень хотелось. Миниатюры завораживающие, шрифты — полное безумство линий. Многое можно простить за такую красоту. Но не все.

— Да, пожалуйста. Не прощай. Все равно подделка. У нас таких не было.

— Ты откуда знаешь? Ты из благородных?

— Есть немного, — усмехается Тон. — И давай сразу выясним: демонический конформ у меня тоже есть. Был.

— Омерзительный?

— Ослепительный. Хьелль и Сид, известные тебе, боялись его панически и улепетывали со всех ног.

— Ты с ними там часто пересекался?

— Они были проклятием моего детства. Или я — ихнего. — Антон подпирает голову рукой, причмокивает губами. — До сих пор не могу забыть, как мы топили в пруду Сидову лошадь. Игрушечную, естественно. Он верещал, как ненормальный, но забрать ее у Хьелля не решался. Растяпа.

Лисс перестает дышать. Она как вживую видит перед собой выжженную поляну на Локсии и слышит голос Хьелля: «Мы… с наследным принцем Дилайны… лошадку… в пруду».

Общение с дарами Аккалабата кое-чему ее научило, поэтому она вместо того, чтобы упасть в обморок или вызвать охрану, машет Антону: «Пойдем» — и отпирает, чудом не запутываясь во впечатляющей последовательности ключей и шифров, небольшую сейфовую дверь в углу зала. Инстинктивно она старается не поворачиваться к Тону спиной, и он, чувствуя ее напряжение, поглядывает вопросительно.

— Тон, это мой запасник. Предметы, которые сейчас не выставлены — ждут своей очереди — или никогда не будут выставлены по той или иной причине. Достань, пожалуйста, из-за стеллажа там в углу большую бежевую коробку.

Тон наклоняется за стеллаж, тащит за борт коробку. Лисс присаживается на нижнюю полку, отодвинув в сторону какие-то жутковатого вида амулеты со Сколопакса.

— Открой и посмотри. Все, что является твоей собственностью, можешь забрать.

— Вот как? — Тон приподнимает крышку, заглядывает внутрь. О существовании Лисс он забывает в одно мгновение. Зато она за ним весьма пристально наблюдает. Лисс никогда не видела, чтобы бывший спецназовец делал что-то так медленно, как в полусне. Лишь небольшая часть артефактов отбрасывается сразу, большая — удостаивается подробнейшего изучения.