Юрий Пашковский - Кружева Бессмертия

Вся Вселенная сделалась его лицами. Младенческое, гневное, молодое, печальное, усталое, счастливое, постаревшее, бледное, расстроенное, злое, возмущенное, веселое, плачущее, угрожающее, презрительное…

Безумие ликов.

Над безумием ликов — сокол. Символ святых в Серединных землях, символ царской власти на Ближнем Востоке, символ небесных богов в Северных Царствах.

В магии — символ всесокрушающих чар.

«Ради меня и себя — уходи отсюда. Покинь Подземелье. Ради меня и себя — я поделюсь с тобой Мечом, ничего не требуя взамен. Его Силы хватит, чтобы пронзить Везде-и-Нигде и вернуться в Равалон. Наша связь — это наша связь. Моя ненависть к тебе — лишь моя. Твое сопротивление мне — лишь твое. Но наша связь разрушается, ненависть подавляют, и скоро сопротивление развеется как дым — непредставимо, что будет тогда. Но я уничтожу тебя. Тот, кто надеется, что Тень все тот же, поплатится за свою ошибку. Я — другой! Тиэсс-но-Карана изменила меня! И когда твой разум падет — я стану твоим новым разумом, но что будет потом, мне неведомо… Молчишь? Думаешь об этой девчонке? Не только о ней? Забудь о них. Важны только мое „Я“ и твое „Я“. Соглашайся — и мы сейчас же покинем Подземелье!»

Лики исчезли.

Уолт Намина Ракура стоял напротив Уолта Намина Ракуры.

И над ними — никого.

«Это твой окончательный ответ? Ладно, оставайся. Глупец! Неважно, будешь ты с ними или оставишь их — они все обречены! Они умрут, слышишь?! А вместе с ними и ты! А я не знаю, что будет со мной! Не знаю, слышишь?! Но поверь — все равно не позволю уничтожить мое „Я“! Сделаю все, слышишь, все! А ты — ты даже забудешь о нашем разговоре! Забудешь, что все обречены! Прощай, Уолт Намина Ракура! Прощай, Нами! Прощай — ведь это наш последний разговор!»

…Уолт проснулся. Убогыхнувшись и послав самого себя в Посмертие Тысячи Болей, вскочил и огляделся. Акаши гудела, рядом с Магистром зависла багровая руна Wynn. Сходство нашлось!

Эйдос сам подлетел к боевому магу. Раскрылась эйдосфера, Уолт погрузился в уже ставшую привычной темноту. Потекла вязь макатыни, торжественный голос старательно зачитывал текст на древнем языке. Уолт поморщился и потребовал перевода на всеобщий. Акаши понадобилось около минуты для создания текста, адекватно передающего смыслы макатынских слов на всеобщем языке.

«Рождение и смерть есть начало и конец конечной вещи, но не бесконечной сущности. Единый со всеми вещами мира не исчезает и не появляется. Он был, есть и будет. Он будет, есть и был. От начала к концу, но не от рождения к смерти. Что есть смерть? Что есть рождение? Если он не рождался — может ли умереть? Если он не умирал — может ли рождаться?

Океан бесконечен.

Небо бесконечно.

Земля бесконечна.

Трое есть одно, одно есть трое. Отец, Мать и Сын. Океан-Отец, Небо-Мать и Земля-Сын. Или: Небо-Отец, Земля-Мать и Океан-Сын. Или: Земля-Отец, Океан-Мать и Небо-Сын. Все есть так. Все было так. Все так будет.

Трое не есть одно, одно не есть трое.

Имя нам — один. Имя нам — множество. Нас нет — ибо мы все. Мы есть — ибо мы все.

Кто придет за нами?

Мы.

Кто идет перед нами?

Мы.

Кто идет с нами?

Мы.

Мы дадим тебе быть — не рождаться и не умирать, ибо ты есть мы, а мы есть ты. Ведай, что это истина, которую не узнают те, кто не мы, но пока мы есть все, все есть истина. Помни истину и следуй ей».

И — Символ, совпавший с моделью Уолта. В ряду похожих Символов, таких же сложных, таких же невероятных по магической мощи, таких же древних, как сам Равалон.

— Проклятье, — только и смог сказать Уолт.

— Я все внимательно перепроверил. — Ракура устало потер лоб. — Ошибки нет: это боевое заклинание из магии титанов.

Геоглиф-гальдрастав парил в центре зала-пентаграммы, внимательно изучаемый Авадданом. Основная личность прибыла посмотреть на открытие Магистра или очередная проекция, Уолт не знал. Лорд-Архистратиг пристально вглядывался в модель, кружил вокруг нее, словно нечисть, подбирающаяся к заночевавшим в лесу усталым путникам, кое-как начертившим Охранный Круг. Могучая аура убога временами давала знать о себе, прорываясь спирающим дыхание давлением. Так погрузившийся в спячку горный тролль иногда шевелится во сне, предупреждая: вы меня лучше не трогайте, а то ведь и проснуться могу!

Настороженно молчали собравшиеся в правой стороне зала маги. Все просматривали эйдос об Эрканах, но узнать в многомерных переплетениях принципы могли не сразу. Первым осознал структуру Символа Варрунидей. Неудивительно. Куда удивительнее было бы, не разберись Асирот в магическом знаке.

С Авадданом прибыл Глюкцифен. Остальные, по словам козлоголового, занимались размещением прибывающих гостей и проводами отбывающих. Глюкцифен выглядел посвежевшим и все рвался к Символу поближе — рассмотреть. Варрунидею приходилось постоянно его осаживать. Сам Асирот, ознакомившись с магическим знаком титанов и его описанием в эйдосе, никак не мог полностью прийти в себя и успокоиться. Еще бы! Уолт сам был бы в шоке, узнав такое.

И возможная реакция Аваддана заставляла держать наготове защитные заклятия. Если уж чаротворец Архистратига не сдержался и чуть не затопил Уолта проявленной аурой, то чего ожидать от Лорда-Повелителя, которому сдержанность была свойственна… гм… не всегда?

— Впрочем, — добавил Ракура, — если в Акаши содержатся неверные сведения, то тогда я признаю, что мог допустить ошибку, но не по своей вине.

— Все это… странно… — задумчиво сказал Аваддан.

Странно, согласился с Архистратигом Уолт. Очень странно. Еще в библиотеке он удивился форме Символа. Геоглиф расползался по n-мерности невиданной Фигурой, не похожей ни на одну знаковую формулу Воплощения элементалей, а гальдрастав вообще представлял собой соединение всех двадцати двух Эрканов умного мира — настолько идеальное сочетание принципов, что Уолт даже на мгновение решил, что обманул сам себя в поисках ответа на загадку Символа, просто подогнав полученные от Варрунидея сведения под решение. Но проверка еще раз показала, что многомерность превращает расположение зон Инфекции по Месту Власти Архистратига именно в такую последовательность именно таких знаков.

Умный мир нахально подмигивал из модели смертным и Бессмертным.

— В Тайный Город моя Империя есть Стена Предков, где я видеть похожий волшебный образ, — сказала Фа, внимательно рассмотрев Символ. — Предания моя страна говорить о Первозданном Небе, который подарить образ Первый Император. У нас его называть Небесная Защита.

— Мы помним титанов. Мы помним их Силу. — Аваддан слабо улыбнулся. — Но, Джетуш, когда ваш ученик утверждает, что в нашем Кратосе создают Заклинание Первых, мы желаем более веских доказательств, чем… модель. Варрунидей, что скажешь ты?