Юрий Пашковский - Кружева Бессмертия

Эльза недобро поглядела на козлоголового. Чувствовалось, что ей хотелось много чего сказать.

— А это гости из Голоадии, Нижней Реальности иного мироздания. Прибыли для обмена опытом.

Группа существ, больше похожих на Тварей, чем на Старших убогов, шла навстречу, ведомая кем-то, напоминающим Глюкцифена, однако с бараньей головой. Приземистые, состоящие из шипов, когтей, рогов и щупалец, обладатели огромных пастей и узких глазок, «гости» кивали Разрушителям и пускали слюну на пол.

Несмотря на угрозу столкновения Уберхаммер неумолимо продолжал двигаться вперед. Голоадцы тоже не собирались уступать дорогу.

Глюкцифен прошипел какое-то ругательство.

В тот момент, когда Уберхаммеру оставалось два метра до столкновения с голубокожим существом, перед иномирянами возникла убогиня. Она вышла из задрожавшего пространства, ослепив серебряными вспышками и магов, и голоадцев. Заморгали и Глюкцифен с Таллисом, что само по себе говорило о Могуществе появившейся Бессмертной.

Больше всего она походила на человеческую женщину, прекрасную настолько, что эльфийские красавицы искусали бы локти от зависти. Дело не в том, что она была как-то сверхъестественно прекрасна. Ее красота являлась естественной. Длинные светлые волосы, светло-зеленые глаза, круглое личико, подбородок с маленькой ямочкой. Алое платье идеально подчеркивало округлости, при взгляде на которые хотелось… Гм. Кое-чего однозначно хотелось. Пробуждающего воображение и бурлящего кровь.

И даже небольшие рожки, торчавшие из лба убогини, совершенно не портили впечатление, скорее наоборот, придавали особый шарм.

«Ух ты!» — говорил взгляд Джетуша и скорее всего Уолта тоже.

Глюкцифен и Уберхаммер поклонились. Через мгновение склонились маги. Не по своей воле. По Кольну словно прошел разряд, и в следующий миг Уолт согнулся, складывая руки особым образом. С остальными, видимо, произошло то же.

— Леди Диабола, — почтительно произнес Глюкцифен.

— Лоссиар, Уберхаммер, — небрежно кивнула убогиня и перенесла свое внимание на иномирян. — Позвольте, дорогие гости, ваши покои готовы. Однако вам нужно пройти сюда, — она взмахнула рукой, и пространство перед «убогами» другого мира затрепетало, превращаясь в арку прохода. Голоадцы, шумно переговариваясь, скрылись в портале. Убогиня, бросив на Уберхаммера короткий мрачный взгляд, исчезла вместе с Переходом.

— Продолжаем идти, — злобно прошипел козлоголовый, но Таллис уже пер напролом.

— Молодежь… — покачал головой Глюкцифен.

И маги продолжили путь.

Они шли и шли. Шли и шли. Шли. Все шли.

Шли!

М-мать! Сколько уже можно? Ноги разве что чудом не отваливались! Или присутствие рядом Глюкцифена не только защищает от Сил и Мощи убогов, но и неким образом подпитывает энергией? Скорее всего да, через Кольца Обмана.

Однако представьте мышку, идущую в маске кошки сквозь толпу голодных котов, и толпе этой нет конца. Это нервирует. Очень нервирует. Уолт напрягался от каждого брошенного в сторону магов взгляда, от каждой декариновой вспышки, от каждого появившегося рядом Разрушителя. Напряжение нарастало. Но стоило Ракуре испугаться, что он уже не выдержит давления на психику и сорвется, как Глюкцифен восторженно зашептал:

— Мой господин!

Уолт сначала не понял, о чем он говорит. Маги и убоги вышли на свободную от Бессмертных площадку с двумя огромными красными колоннами по бокам, и никакого «господина» не наблюдалось. А потом до Уолта дошло: колонны — это ноги.

Уберхаммер и Глюкцифен растянулись на полу. Прежде чем Ракуру впечатала в пол чужая Сила, он сам рухнул на колени и поклонился, даже не успев разглядеть, кому кланяется. Впрочем, ног хватало, чтобы уяснить необходимость поклона. Гигантское давление обрушилось на плечи, стало не хватать воздуха, в глазах помутнело. Магистр тонул, буквально тонул в невероятной, безумно могущественной Силе, бурными потоками хлынувшей со всех сторон, когда Лорд-Архистратиг произнес:

— МОЙ ВЕРНЫЙ СЛУГА. МЫ ПОЗВОЛЯЕМ ТЕБЕ ГОВОРИТЬ.

— Великий Лорд Аваддан, — не поднимая головы, вымолвил Глюкцифен. — Позволь представить трех Молодых, прибывших совсем недавно в наши края и пожелавших принести тебе клятву верности.

Сознание мутилось. Проклятье! Еще несколько минут — и он просто подохнет, задохнувшись в водоворотах этой чудовищной ауры. Неужели Глюкцифен и тем более Аваддан не понимают, что Сила Повелителя сейчас превратит смертных магов в горстку атомов?!

— Они молоды, но уже показали себя в сражениях с Порождениями Имматериума, штурмующего наши Нижние Заслоны. Они храбры, они великолепно владеют Разрушением и им есть куда развивать свои навыки. Позволь, Великий и Могущественный, представить тебе…

Уолт потерял сознание.

— Смертные слабы. Великий, простите мою дерзость, но я не уверен, что они смогут помочь.

Таллис Уберхаммер. Тон его голоса мог заставить дрожать от холода айсберги.

— Это моя вина.

Глюкцифен. Как он умудряется говорить одновременно подобострастно и с чувством собственного достоинства?

— Не подумал я, что Величие моего господина превосходит Силу его слуг и гостей, как единорог превосходит во всем простых лошадей, и не подготовился.

— В происшедшем нет твоей вины, наш верный слуга. Не только ты, но и мы оказались не готовы. Инфекция, ошибка Максвеллиуса, участившиеся Вторжения Извне и новые вибрации Аномалии. Тяжело и для Бессмертных.

Этот голос не был знаком Уолту. Впрочем, судя по тому, как он назвал Глюкцифена, сомнений в его принадлежности быть не могло.

Лорд-Повелитель Архистратиг Аваддан.

Интересно, почему сейчас нет ощущения, что превращаешься в тонкий блин? Так просто огромную Силу не скроешь, особенно Силу Бессмертного. Это не переодетому царю по рынку ходить, разговоры о себе слушать, радуясь, что никто не может распознать маскировку. Рыцарь в доспехах, пытающийся прикинуться одетым в лохмотья простолюдином — вот что такое могучий Бессмертный, пробующий скрыть свою Мощь.

Впрочем, ладно. Об этом можно подумать после.

— Мои ученики вымотаны. Слишком много, скажем так, нового. Не стоит судить их строго.

А это наставник. Земной маг спокоен. Эх, Уолт, учиться, учиться и еще раз учиться — и когда-нибудь будешь как наставник.

— Тем не менее, Джетуш, вы вряд ли станете спорить, что Сила, доступная Бессмертным, и Сила, доступная смертным, не равны между собой.

— Ну, признаться, я был бы неимоверно глуп, реши поспорить с Лордом-Повелителем убогов.

Аваддан рассмеялся, и Уолт не смог сдержать дрожь. В смехе убога таился Хаос. Много Хаоса и чего-то такого, чего всегда боишься в темноте.

— Клянусь Разрушением, мы редко встречали таких смелых смертных, Джетуш! — отсмеявшись, сказал Аваддан. — Не говоря уже о ваших нестандартных требованиях. Остальные оказались более банальны в своих условиях.