Вольфганг Хольбайн - Тор. Разрушитель

И все же гигант отпрянул в сторону, когда оружие просвистело у его уха, и Бьерн, воспользовавшись этой возможностью, ударил противника мечом в ногу. Клинок вошел в щель между пластинами на поноже, оставив глубокую рану.

Воин покачнулся, а уже через мгновение Тор оказался рядом с ним и двумя руками ударил гиганта в затылок. Даже его богатырских сил не хватило на то, чтобы пробить железный шлем, скрывавшийся под белым меховым капюшоном накидки, но гигант покачнулся.

Развернув к себе врага, Тор влепил ему оплеуху, позабыв о том, что лицо воина скрыто забралом с острыми выступами. Так он взрезал себе кожу на пальцах, однако удара хватило на то, чтобы сбить противника с ног.

Тор продолжил атаку, но едва сумел уклониться, когда гигант попытался всадить клинок ему в ногу. Он потерял равновесие и осел на колено. А вот сил на то, чтобы подняться, у него уже не было.

Громила тем временем встал, и ничто не мешало ему убить Тора — безоружного, раненого, стоящего на коленях. Но противник почему-то не стал этого делать. Угрожающе взмахнув мечом, он отвернулся и поспешил к своему собрату. Поддерживая раненого, он поковылял прочь.

Один из спутников Бьерна хотел последовать за ним, но Тор быстро вскинул ладонь и покачал головой. Преследование не имело смысла, не говоря уже о том, что это было чистое самоубийство.

Тяжело дыша и по-прежнему пытаясь справиться с головокружением и слабостью, Тор оглянулся. Бой закончился, и было вполне очевидно, кто его проиграл. Один из людей Бьерна погиб, Свериг исчез, наверняка разбившись у подножия скал, а Арнульф умирал.

На лице Бьерна читались беспомощность и отчаяние. Он склонился над охотником. Из носа и рта раненого шла кровь, а руки подергивались.

Тор чувствовал, что силы покидают его, сейчас ему больше всего хотелось улечься на белый снег и закрыть глаза. Но вместо этого он склонился над вторым раненым воином и быстро осмотрел его. Рана оказалась несмертельной и даже не очень тяжелой, но она сильно кровоточила и наверняка причиняла ощутимую боль. При виде этого Тор почувствовал, как в нем шевельнулось какое-то смутное воспоминание: вот так следует сделать, чтобы помочь раненому и снять боль… Но вспоминать об этом было мучительно трудно — Тор настолько ослабел, что не смог бы помочь и самому себе.

Устало махнув рукой, Тор подал знак уцелевшему воину, чтобы тот занялся своим товарищем, а сам выпрямился и подошел к Бьерну и охотнику.

Арнульф перестал дергаться, его глаза были широко распахнуты, и в них еще теплилась жизнь, но Тор сомневался в том, что это хорошо, — такую муку и невероятную боль чувствовал он в душе охотника. И всепожирающий страх.

Бьерн поднял взгляд и молча покачал головой, а потом опять склонился над умирающим.

Опустившись на колени, Тор подполз к краю обрыва. Он и сам не мог бы сказать, зачем он это делает. Скорее всего, ему просто хотелось убедиться в том, что гигант действительно погиб. А может быть, Тор что-то услышал, но не осознал этого. Или же причины не было вовсе.

Зато была окровавленная рука, отчаянно цеплявшаяся за край скалы.

Свериг потерял свой шлем, и Тор смотрел прямо в его расширившиеся от ужаса глаза. Непонятно было, видит ли воин вообще что-нибудь. От паники и невероятного напряжения — нужно было удерживать все тело одной рукой — лицо Сверига исказилось в гримасе, рот распахнулся в немом крике, но с губ не слетало ни звука.

Тор видел, что силы покидают его. Пальцы кровоточили, хватка слабела с каждым мгновением. Падение казалось неизбежным.

На миг Тор заколебался. Так просто. Никто не узнает об этом. Не нужно ничего делать, только ждать, вот и все. Никто никогда не узнает…

Но он будет знать.

Тор протянул руку и, сжав запястье Сверига, рывком поднял воина на уступ.

Он не потерял сознания, хотя сейчас и предпочел бы провалиться в беспамятство, чтобы избавиться от боли и слабости, а главное — от страха. Вместо этого Тор словно застыл на грани между сном и явью, где все вокруг казалось ненастоящим. Хотелось побыть в этом состоянии подольше, так как реальность, в которую он в итоге вернулся, осталась столь же страшной. Тор не помнил, как они очутились в укрытии за скалой, и только спустя какое-то время обнаружил, что он стоит, ухватившись за оледенелый камень. На его накидке запеклась кровь, отражаясь в лучах солнца тысячей оттенков розового. Невероятная боль пронзала бок, и даже дышать было мучительно.

Проведя ладонью по лицу, Тор почувствовал липкую кровь, и лишь тогда вспомнил об ударе гиганта.

Опустив руку, он наткнулся на взгляд Сверига.

— Почему ты так поступил?

— Как?

— Спас мне жизнь, — ответил Свериг. — Если бы ты оставил все как есть, никто не узнал бы об этом. Так зачем ты это сделал?

— Чтобы тебе было за что меня ненавидеть, — усмехнулся Тор.

В глазах Сверига блеснула ярость, но Тор не собирался продолжать этот бессмысленный разговор. Сжав зубы, он встал и огляделся по сторонам. В десяти шагах, чуть правее, сидели Бьерн и его спутники. Кто-то позаботился о раненом, и теперь рука воина болталась на перевязи, а лицо закрывала повязка, скорее мешая, чем помогая справиться с раной.

Подойдя поближе, Тор увидел, что они принесли сюда и мертвых. Бьерн опустился рядом с Арнульфом и держал охотника за руку, словно больного ребенка. Точнее, больного друга, поправил себя Тор, заметив выражение лица ярла.

— Тор… — Бьерн устало поднял руку и указал на свободное место рядом.

Присев, Тор оглянулся. Свериг не пошел за ним, но Тор по-прежнему чувствовал на себе его тяжелый взгляд.

— Спасибо, что ты его спас.

Тор удивленно посмотрел на ярла, и тот грустно улыбнулся.

— Думаю, он не поблагодарил тебя, поэтому я решил сделать это сам.

Тор неопределенно махнул рукой.

— Потребуется какое-то время, чтобы Свериг преодолел свою гордыню, — продолжил Бьерн. — Но Свериг знает, что, если бы не ты, он бы погиб. Мы бы все погибли.

— Без меня вы вообще не пошли бы сюда. Как Арнульф?

— Умирает. — По лицу Бьерна мелькнула какая-то тень. — Он сильный человек и продолжает бороться, но он умирает. Ранение слишком тяжелое.

— Мне очень жаль, — искренне произнес Тор. — Он… он твой друг?

— Он мой брат. — Ярл грустно улыбнулся. — Старший брат. Он всегда был добрее меня и часто говорил, что ему придется меня хоронить после очередной битвы, ведь я слишком часто обнажаю меч. А вышло наоборот. Он свой меч вовремя не обнажил.

Тор не знал, что ему сказать. Никто не смог бы справиться с этим гигантом, но вряд ли Бьерна это утешит.

Арнульф открыл глаза и тихо застонал. Сейчас он ничего не видел, кровь текла из уголка его рта, но Бьерн вытирал ее кончиками пальцев, прежде чем капли успевали скатиться на подбородок.