Вольфганг Хольбайн - Тор. Разрушитель

— Да, лошадь очень страдает, — заметила Урд. — Наверное, мы должны избавить ее от мук.

«Урд тоже права, — подумал Тор. — Скорее всего, кобылу ждет медленная и мучительная смерть». Но он не мог этого допустить.

— Нет! — Тор почти кричал.

Все удивленно повернулись к нему, а Лив недовольно поджал губы.

— Эта лошадь… — Тор запнулся. — Она спасла мне жизнь. Без нее я был бы уже мертв.

— И теперь ты хочешь отблагодарить животное, позволив ему долго и мучительно умирать?

— Может, все не так плохо, как кажется. — Он упрямо покачал головой.

Урд задумчиво нахмурилась.

— Ты не поможешь ей? — спросила Эления, обращаясь к матери. — Ну, лошади… Рана выглядит плохо, но, может, ты обработаешь ее?

Урд промолчала, а Лив закатил глаза, всем своим видом показывая, что сомневается в рассудке сестры. Он смерил лошадь взглядом, и Тор прочитал на его лице свои же мысли: если даже кобыла не умрет от раны, понадобятся недели, чтобы она выздоровела, а у них просто нет времени, чтобы возиться с больным животным. Все это так. Однако же…

— Давайте подождем, — предложил Тор.

— Долго? — Лив фыркнул.

Top уже хотел ответить, но Урд его опередила:

— Все равно нам некоторое время придется оставаться здесь. Я осмотрю лошадь чуть позже. А потом мы решим, что будем с ней делать.

— Оставаться? — переспросил Тор. — Думаешь, это хорошая идея?

Башня, конечно, защищала от ветра, но не от холода, и едва ли можно было использовать ее в качестве укрытия.

— Нет. Но тебе нужно отдохнуть хотя бы день, а лучше два.

— Все не так уж и плохо, — возразил Тор.

— Это пока. — Урд потянулась за вторым мешочком. — Но вскоре станет хуже.

Они смогли продолжить свой путь только через три дня. Как оказалось, Урд была права. Тор впал в забытье и проснулся только через несколько часов, дрожа от лихорадки. Его мучили жажда и смутные воспоминания о кошмарном сне, который в этот раз никак не был связан с его прошлым. Тор бредил от жара. На следующий день ничего не изменилось. Рана по-прежнему болела, но благодаря помощи Урд начала заживать. Теперь Тору больше досаждала лихорадка, пожиравшая его силы и отгонявшая память о том, о чем он и сам не знал.

Когда Тор приходил в сознание, Урд заверяла его, что он идет на поправку, но, судя по его ощущениям, а еще по тревожным взглядам Лива и Элении, это было не так.

Однажды он проснулся в пятидесяти метрах от башни, крича и размахивая руками. Урд и детям едва удалось отвести его назад. В другой раз, очнувшись, он понял, что в бреду сорвал голос.

Но на третье утро все закончилось. Тор почувствовал это еще до того, как открыл глаза. Он по-прежнему был изнеможен и слаб, рука болела… но уже как-то по-другому. Это была правильная, нужная для выздоровления боль. Свинцовая тяжесть, давившая ему на плечи и не позволявшая даже поднять веки, сменилась приятной усталостью, словно после дня изнурительной работы.

Кроме того, ему было тепло, а в воздухе витал аппетитный запах жареного мяса, отчего у Тора сразу потекли слюнки и заурчало в животе.

— Суп почти готов. И тебе не нужно притворяться, я и так знаю, что ты не спишь.

Открыв глаза, Тор с удивлением увидел рядом Элению. В опустившихся сумерках он не мог разглядеть лицо девочки, но, тем не менее, на этот раз не спутал ее с матерью.

А еще он немного опешил, когда заметил, как изменилось все вокруг. За последнюю пару дней Урд славно потрудилась. Костер теперь окружал двойной ряд камней, и кто-то — наверное, Лив — отсортировал их по размеру и форме. Мусор с пола убрали, а над четырьмя лежанками на полу вокруг костра натянули сделанный из попон полог, чтобы удерживать тепло. Над костром виднелся треножник с тем же бронзовым шлемом, от которого и распространялся столь приятный запах. Все пожитки были сложены у стены, а напротив Урд устроила импровизированную конюшню, хотя и без особого успеха.

Лошади… Тор присмотрелся внимательнее. Их было всего четыре.

— А где… — Он сел так резко, что у него закружилась голова.

— Пегая кобылка? — Эления улыбнулась. — Не волнуйся, с ней все в порядке. Лив вывел ее погулять, чтобы она немного подвигалась. Очевидно, она столь же упряма, как и ее всадник. — Девочка тихо рассмеялась. — И столь же твердолоба, как говорит мама.

Эления встала и вскоре вернулась с кубком, который осторожно вложила в ладони Тора. Неуверенно прикоснувшись губами к напитку, Тор понял, что это просто холодная вода. Затем он сделал еще пару глотков, полоща рот, чтобы избавиться от неприятного привкуса. Он с удовольствием пил эту воду и осушил кубок до дна.

— А где мама?

— Снаружи, с Ливом. Она ищет мох и какие-то лишайники, чтобы сварить ведьмино зелье… наверное. — Эления принесла ему еще воды и, скрестив ноги, уселась рядом.

— Ведьмино зелье? — задумчиво повторил Тор, покосившись на девочку.

— Она его сама так называет. Да и по большей части все ее отвары так омерзительны на вкус, что вполне заслуживают такого названия. Я рада, что тебе уже лучше. Я… действительно испугалась за тебя. У тебя был сильный жар. — В голосе девочки слышалось облегчение.

Судя по его обложенному языку и тяжести в руках, Эления была права. Он отхлебнул еще воды и сделал вид, будто погрузился в свои мысли, а сам украдкой принялся разглядывать девочку. Что-то с ней было не так, что-то в ее взгляде… Тору это не нравилось, но в то же время почему-то будоражило его душу и даже пугало.

— Я говорил во сне? — смущенно спросил он только для того, чтобы что-то сказать.

— О да. — Эления рассмеялась. — Но не волнуйся. Все равно никто не понял твоих слов.

— И что тут смешного?

— Мама говорила, что ты сразу же задашь этот вопрос. Причем именно с таким выражением лица.

— Вот как… — Тор сделал еще глоток.

Эления выбивала его из колеи. Ее близость была ему почти неприятна, и в то же время эта маленькая девчушка настолько походила на Урд, что пробуждала в нем недостойные мысли. Но видел ли он в ней только Урд? Вожделел ли ее Тор только поэтому?

— Да, именно так. — Эления опять засмеялась. — Только я думаю, что она лжет.

— Лжет?

— Она поняла, какие слова ты произносил во сне. По крайней мере, мне так показалось.

Опустив кубок, Тор заглянул девочке в глаза.

— Она говорит, что не знает этого языка, но я ей не верю, — спокойно повторила Эления, словно ожидая от Тора какой-то реакции. Когда ответа не последовало, она пожала плечами и сменила тему. — Как твоя рука?

— Болит, но намного меньше. — Тор поставил кубок на пол и присмотрелся к ладони. Рука была аккуратно перевязана и уже не сжата в кулак. Когда Тор попытался пошевелить пальцами, ему это удалось, причем почти безболезненно. — Твоя мама постаралась.

— Она обладает магической силой. Как и ты.