Елена Павлова - Золотой Лис

А на его-то, на Ивановой, где стоял бор — там мусор да сор, вместо леса теснины — овраг да три сушины. Он раньше и внимания-то на это не обращал, уж больно привычное было зрелище. Пригорюнился Иван, а райн дальше речь ведёт. — А раз вы тут уже три дня тусуетесь, значит, уже все инфицированы. Собирай людей, возьму с собой, лечить вас буду, дураков, иначе все передохнете дня через три-четыре. Домой к отцу вас через недельку отправлю дорогой нездешней, прямохожей. А как придёшь — мой наказ передашь: кончайте пакостить, пока все не передохли! Я ведь вглубь страны вашей не пойду, мне свои земли беречь надобно, не буду я за вами ваши помойки разгребать! И через мост этот никто на мою сторону не пройдёт, не надейтесь! Мне только ваших придурков перевоспитывать до кучи и не хватало!

— Жнец Великий, да кто же ты? — возопил брат младший.

— Владетель я сопредельный. А имён у меня много! — засмеялся райн. — Людей собери, скоро буду, — и ушёл вдоль берега. И маски у него защитной не было, и отравы он явно не боялся.

— А я знаю… — прошептала Ника, с отсутствующим видом возя ложкой по пустой тарелке. — Это дракон был, да? Последний…

— Может, и дракон, — вздохнула бабушка Рэлиа. — Ты доела? В садик пойдём? Или на взморье?

— Купаться! — радостно вскочила Ника. — Купаться, купаться! Я сейчас, бабушка! Только коврик принесу! — ребёнок, топая крепенькими, совсем не эльфийскими ножками, убежал за купальным снаряжением, Рэлиа смотрела ей вслед со сложным чувством. Она тогда так хотела вторым ребёнком девочку! А пришлось родить мальчика. И зачем только Перворождённые заставили её изменить пол плода в утробе? Напридумывали ерунды разной! Да и мальчик уже вырос и женился, скоро собственные дети появятся. Будут у бабушки Рэлиа свои внуки. Ника-то ей, если разобраться, никакая и не родня, хоть и называет её бабушкой. Сестра невестки по Утверждению, даже не по крови, и вообще полукровка. И отец у неё… ох, нет, лучше о нём вообще не вспоминать. Век бы не видала, да не получается. Тесен Мир, ой, как тесен! А дочка у него замечательная получилась! Чужой ребёнок, да, но с первого же взгляда припала Рэлиа душой к беловолосой непоседе и только одного теперь боялась — поссориться с её матерью. Вдруг запретит брать девочку? Риан, правда, уверен, что она не из таких и никогда не станет переносить какие-то свои разборки на детей — но кто её знает? Люди так непостоянны и изменчивы…

— Райя Мелисса! Можно, я домой-то уже пойду? Там два стола-то всего и занятые. Пьяницы там эти сидят-то, как всегда! Всё равно кроме пива-то ничего заказывать-то и не будут!

Мелисса поправила, пытаясь скрыть улыбку:

— Рола! Я тебе уже сколько раз говорила: не пьяницы, а благословенные райнэ! — хоть сто раз Роле объясняй, что все клиенты «благословенные райнэ» по определению, для неё они пьяницы — и точка. И ведь в большинстве случаев права!

— Да-а! — кругленькая коренастая Рола энергично запихивала чистый противень в стойку. — Уж староста-то особенно! Уж так-то наблагословенится каждый раз — не знает, как и до дому-то донести! Благословенность-то свою неподъёмную! — Лиса не удержалась и всё-таки хихикнула. Что правда — то правда. Райн староста всегда сидел до закрытия и иногда оказывался… малоподвижен. После одного случая, когда он вынужденно остался ночевать в пустой корчме под столом, Лиса договорилась с ним, что приходить он будет исключительно с компанией, способной транспортировать его до дому в случае его безусловно и несомненно непредвиденной, случайной и досадной недееспособности.

— Да ладно тебе! У нас на утро чистая посуда есть?

— Да есть посуда-то! И на обед-то ещё хватит!

— Ну и беги тогда. Как выйдешь, табличку на двери переверни на «Закрыто», ладно? — Рола была сокровищем, Лиса это прекрасно понимала. Поняла ещё в первый день, когда впервые вошла в «Золотой лис» и стояла посреди зала, пытаясь понять, что теперь делать, и как её вообще угораздило в это вляпаться. А всё Птичка! «Какой сад, какой сад!» Сад — это, конечно, хорошо, а вот с этим как теперь разбираться? Уже своё! Снаружи двухэтажный дом выглядел гораздо лучше, чем изнутри. Стенам первого этажа из замшелых камней вообще ничего не сделалось, второй этаж, бревенчатый, внушал некоторые сомнения, но тоже вроде рушиться не собирался. Но кто же знал, что в крыше такая дыра? Снаружи было не видно! Зато видно внутри: потолок и пол просели, стена, отделяющая кухню от зала, держится, похоже, на печке и дымоходе… На второй этаж и подниматься страшно — рухнет всё это счастье, и будет у Лисы большой и некрасивый надгробный памятник. А вот пахнет здесь почему-то не так уж и плохо: мокрым деревом и яблоками. Странно. Судя по виду, должно бы вонять пылью и плесенью. М-да… Теперь понятно, почему всё это продали буквально за три клочка, да ещё и со вздохом облегчения. Птичке-то что — она сразу в сад улетела, бегает, чирикает… За спиной скрипнула дверь. О, местные интересуются…

— Здравствуйте, райя! Ох, ра-айя! О-ой! — Лиса обернулась. У вошедшей всё было кругленьким — круглые румяные щёчки, круглые от испуга глаза и рот на букву «О». Схватившись ручками за щёчки, женщина сокрушённо оглядывала мерзость запустения. Лиса нервно хихикнула.

— Добрый день, благословенная! Приятный интерьерчик, не находите? Вы не знаете, здесь бригаду ремонтников можно нанять? Какая-нибудь контора есть?

— Ма-амочка! — влетела Птичка из сада через боковой вход, хлопнула дверь, с потолка посыпался мусор, что-то угрожающе заскрипело. Птичка присела испуганно, потом заметила незнакомку, степенно приложила руку к левому плечу, склонила голову: — Райя!

— Ой, да вы с ребёнком-то ещё! О-ой! Как же вы будете-то? Здесь же нельзя жить-то, вон, сыплется-то всё! — запричитала незнакомка, сжав ручки перед грудью. Потом очень решительно заявила: — Вы вот что, райя. Вы пойдёмте-ка ко мне, вот что. Пока ремонт-то не сделают, у меня и поживёте. Нельзя здесь с ребёнком-то! А ну, как свалится что! Меня-то Ролой зовут, я вот через улицу здесь живу-то, рядом совсем. И про ремонт вам с Миразкой моим поговорить-то всё одно надобно. Он с мужиками-то на том на берегу строит что-то, всей бригадой на обед и придут, тут-то с ними и договоритесь! А ваш-то где? Мужикам-то промеж собой лучше договариваться! — Лиса, ошеломлённая таким напором, сглотнула комок в горле и непослушным губами твёрдо, будто убеждая саму себя, выговорила официально зафиксированную в документах версию:

— Пропал без вести.

— Мамочка! — Птичка уже подлетела, обхватила, тревожно заглядывая в лицо. Лиса криво ей улыбнулась, непроизвольно включая Видение. Пух, мягкие пёрышки, птенчик мой. Не буду я плакать, не бойся…

Читать дальше