Ксения Ландышева - Сказка о потерянном короле

- Игорь Васильевич, я как-то… даже не знаю.

- А вы подумайте. У вас явный талант. С прошлого года запомнил. Как мы с вами тогда поспорили на экзамене! Ох, вы отстаивали свою точку зрения! - улыбнулся профессор. Я лихорадочно обдумывала предложение. Это шикарный шанс. Декан кого попало в дипломники не берет. Защищаться у него - да это круто! Потом и с аспирантурой проблем не будет. Но тема… - Вот только вы заочница, а у меня к заочникам предубеждение. Но я подумаю, что можно сделать. Есть подозрение, что кое-кто из вашей группы отсеется после сессии. У меня ведь давно лежит ваше заявление о переводе на дневное отделение. Сдадите сессию хорошо, подумаем об этом. - Я замерла. Перевестись на дневное. Да это моя мечта! Как я ревела в прошлом году, когда не прошла по баллам. Пришлось сдавать на заочку. Платить за учебу у родителей денег не было. У отца последние годы проблемы на работе. - А с зачетом… вы уж походите во время сессии на мои лекции. Потом приготовите один вопросик, на свой выбор. И на тему контрольной побеседуем. Как вам такое предложение? Не откажите мне в удовольствии пообщаться с умным человеком. Сейчас такие студенты редкость.

- Игорь Васильевич. Тут Владимир Андреевич с каким-то молодым человеком. Поговорить хотят, - заглянула секретарша.

- Ну, пусть заходит. Чего ему надо? Утром же виделись. Так вы подумайте, Соколова. И сдавайте сессию, желательно, на "отлично".

В дверях я столкнулась со щупленьким профессором Кротовым, которого раньше видела только мельком. С порога он начал что-то говорить о спецкурсах и научных статьях, но я его не слышала, потому за ним шел Дэн. Сердце замерло. Мы приостановились и перекинулись парой фраз. Он поинтересовался, не утихли ли разговоры. Получив отрицательный ответ, сказал, что не успевает зайти ко мне сейчас, но в следующий перерыв обещал быть непременно.

- Держись, - сказал он мне на прощанье и обернулся к двум профессорам. И зачем он пришел к декану, интересно.

Я сбегала в свою аудиторию за контрольной, и пулей вылетела в коридор, потому что Паша тут же начал спрашивать меня о лунных ночках.

На кафедре международных отношений я разыскала Дмитрия Алексеевича, и с извинениями попыталась отдать ему контрольную, которую он не взял, а ехидно поинтересовался:

- Что-то вы припозднились, чем всю неделю заняты были?

- Я болела.

- Да ну? Наверное, и экзамен будете сдавать не в состоянии.

- Дмитрий Алексеевич, ну я же до сессии успела. Извините меня, я тогда ляпнула глупость, потому что голова раскалывалась, а к вечеру вообще с температурой слегла.

Преподаватели с интересом прислушивались к нашему диалогу:

- Дмитрий Алексеевич, ну смилуйся над девушкой. Может, правда, болел человек, - вступился за меня кто-то.

- Болела она, как же, - отозвался тот. - Ладно, давайте свою контрольную. Посмотрю, что вы там написали, в бреду. Ой, да еще от руки. - Преподаватель, недовольно сморщившись, изволил, наконец, принять мою работу. Я облегченно выдохнула:

- Спасибо, - и хотела выйти, но меня догнал его голос:

- Про третий вопрос я не забыл. И вы, будьте добры, не забыть. Готовьтесь, - и мерзко так усмехнулся.

В аудиторию я возвращалась вся в мрачных думах. Историю средних веков придется штудировать под заклинанием, и самым тщательным образом. Похоже, мой длинный язык в понедельник оказал мне медвежью услугу.

Едва я опустилась за свою парту, Звонок тут же уселся напротив и с ужимками, над которыми и я бы посмеялась, если бы дело не касалось меня, начал допытываться, до какой страницы Камасутры можно добраться за три дня. А проходила ли я вот такую позу? А такую? Я отмалчивалась минуты три. Потом не выдержала:

- Звонок, заткнись!

- А правду говорят, что ты своего дружка с собой притащила, чтобы на переменах время зря не терять? И где он тебя ждет? В туалете? - народ вокруг уже бурлил, кто-то хихикал. Девчонки попытались вступиться, но Звонок и в их адрес отпустил пару подобных комментариев. Явно в ударе сегодня. Сальные шуточки сыпались со всех сторон. Меня уже трясло, щеки горели.

- Считай, что ты нарвался, - процедила сквозь зубы.

- Правда? Как интересно. И где же твой защитничек? Говорят, ты уже обещала предъявить его на этой перемене. Не вижу, - Пашка, приставив ладонь ко лбу, тревожно огляделся.

- Я тебя предупредила по-хорошему. Когда ты его увидишь на следующей перемене, не обрадуешься. Это касается всех.

- Пашка, опять ты к ней пристал. Язык, как поганое помело, - пришел Лешка, которого не было всю перемену.

Слава Богу, наконец, началась пара. Я далеко не сразу въехала, о чем нам рассказывают. Но к середине все же взялась за конспект. Так хоть отвлечься можно. Приближался перерыв, я поглядывала на часы каждую минуту и отчаянно молилась, хоть бы Дэн сразу пришел. Еще несколько минут в обществе Паши Звонникова я не вынесу. И не сбежишь. Когда Звонок входит в раж, может ходить за человеком по коридорам и донимать его, куда бы тот ни пошел.

Преподаватель, подхватив портфель, удалился. Народ потягивался, кто-то собрался в столовую.

- Эй, не расходиться, - Паша Звонников вышел к доске, злорадно поглядывая в мою сторону. - Сейчас на наши головы упадет кара небесная, как предрекала нам непутевая подруга наша Мария Соколова. А пока мы ее (кару) ожидаем, Машка поведает нам, каково в постели с длинноволосатыми мужиками.

- Маша ничего не поведает, зато я расскажу интересную историю, - в дверях возникла фигура в темно-сером костюме. Король. Глаза недобро прищурены. Окинул взглядом затихших сразу студентов. - Значит, вы и есть историки второго курса, с которыми имеет несчастье общаться моя сестра. Похоже, дело серьезнее, чем я ожидал. Маша, иди сюда. Остальные остаются на своих местах! - в голосе короля звучал металл и неприкрытая угроза. Я неуверенно подошла к нему. - Вы, молодой человек, тоже присядьте, с вами я буду беседовать отдельно, - многообещающе кинул он Звонникову. Пашка дернулся ответить, но буквально захлебнулся воздухом. С задних парт раздались голоса:

- Вот с ним и разбирайся, а мы пошли.

- Перемена короткая. Не собираемся мы тут сидеть.

- Молчать! Я никому не давал слова! Маша, - обратился король ко мне и зачем-то внимательно осмотрел потолок в центре аудитории. - Забирай тех, к кому у тебя нет претензий, и выходите в коридор. С остальными я поговорю.

Группа смотрела на меня изумленными и немного испуганными глазами.

- Ни хрена себе! - раздался чей-то голос в тишине.

Я назвала полтора десятка человек, двое их которых все же остались. Таньку вернул Дэн, заявив, что ей как главной виновнице не помешает послушать то, что он скажет. А Лешка остался сам, пояснив, что как староста не может бросить свою группу. Вдруг тут сейчас произойдет массовый геноцид историков.