Владимир Городов - Козыри богов(СИ)

Я добавил в костёр дров и бросил немного пороха. Ярко вспыхнуло, сучья занялись, огонь осветил стены моего пристанища и насторожившихся сипсов.

- Бес, уводи всех! Сейчас здесь будет опасно.

Вожак меня понял. Он коротко тявкнул и направился к выходу. За ним потянулись остальные Белые Псы.

Проём портала светился всё ярче и ярче. Через несколько минут сияние пропало, открыв темноту суродильской пещеры. Я взял заранее приготовленный факел и, запалив его от костра, шагнул в открывшуюся пространственную дыру. В пещере воткнул факел в щель на стене и только после этого вернулся за бомбой.

Как нельзя кстати пригодилось то небольшое углубление, которое я вырубил топором в предыдущий раз: именно туда и заложил бомбу. Аккуратно расправил запальный шнур, проверил, не обтёрлась ли где пороховая корочка. Сердце от волнения бешено колотилось.

Ну, Оба в помощь! Я ткнул факелом в конец шнура и, убедившись, что тот занялся, опрометью бросился обратно на Априю, выбежал из дома и залёг за каменным бруствером, который одесситы построили на случай нападения на город через порталы. Время, казалось, замедлило свой бег. Как долго не взрывается! Что сейчас будет? Поднимется огненный столб? Разнесёт к тарковой бабушке и стенку в суродильском каньоне, и мой временный дом, и порталы? А вместе с ними и мою надежду на скорейшее отбытие с острова?

И гром грянул. Да так, что в ушах потом очень долго звенело. Однако никаких сопутствующих эффектов не возникло: ни огня, ни дыма, ни подземного толчка. Я осторожно вернулся обратно. В доме почти ничего не изменилось: лишь из портала лился, слабо пробиваясь сквозь плотную дымовую завесу, серый рассеянный свет. Замечательно! Связь с Суродилой есть - значит, оба портала целы! Свет в каверне есть - значит, стена разрушена! Пора в путь, пора на Большую Землю!

Рядом раздался тяжёлый и грустный вздох. Это подошёл Бес. Он понял, что я ухожу. Я присел и обнял своего четвероногого друга. Прошептал ему на ухо:

- Да, ты прав, мой добрый верный пёс... Пришла пора нам прощаться. Я бы с удовольствием взял тебя с собой, но, к сожалению, дальние путешествия тебе уже не по силам. Да и твоя стая нуждается в тебе. Не знаю, как долго меня не будет. Не знаю, суждено ли мне вернуться сюда вообще. Прощай. Не поминай лихом своего непутёвого хозяина, который уходит от тебя, не успев вернуться.

Бес грустно посмотрел мне в глаза, коротко лизнул в лицо, ещё раз вздохнул и лёг, положив гривастую голову на передние лапы. А я, прихватив из всего своего немудрящего имущества только кинжал и кошелёк, отправился в путь, к неведомой мне цели - своему Предназначению.

Пыль в пещере уже почти вся успела осесть. Дыра в стене образовалась не очень большая, но вполне достаточная, чтобы через неё пролезть. Но лишь только я вознамерился это сделать, как меня остановил окрик:

- А ну, стой на месте, тарково отродье, крысяк тя задери! А не то стрелять зачнём! Стрелы-то у нас не простые, со святым знаком, да в святую воду окунённые!

Кричал Енил, тот самый крестьянин, который в своё время вызвался жить в дрогоуте, возведённом одесситами, чтобы замаскировать местонахождение портала. Я узнал его уже по голосу, который, хотя Енил и пытался говорить грозно и властно, всё же дрожал.

- "Жемчужина у моря!" - громко произнёс я пароль, назначенный мною же во время последнего визита сюда.

- Это... как оно... "Живи и цвети", - уже чуть спокойнее озвучил отзыв Енил, выходя из-за дерева, но всё ещё не опуская арбалет. Глаза его из-под нахлобученного на голову дерюжного мешка, защищающего от льющихся сверху дождевых струй, смотрели настороженно. Из-за соседних деревьев испуганно выглядывали два пацана лет десяти-одиннадцати - видимо, сыновья-погодки. Оба, как и отец, судорожно сжимали в руках охотничьи арбалеты.

- "Живи и процветай", - поправил я.

- Ах, ну да, - согласился он. - Так оно правильнее... Стало быть, это ты третьего дня в стену бухал? С Априи, стало быть, заявился? Что-то я тебя не припоминаю. Не, ну конечно, крысяк задери, где всех упомнить, там же сколько народу-то проживало - тьма тьмущая. Как тебя звать-то?

- Ланс, - представился я одним из своих прежних имён.

- Ланс? Ну-ну... Где же это ты, Ланс, обитался-то столь времени?

- Какое сегодня число?

- Да я уж и не ведаю, крысяк задери, со счёта сбился.

- А год какой?

- Ну, со счёта годков-то я ещё не сбился. Ныне восемь тысяч восемьсот шестьдесят пятый от мира сотворения.

Десять лет прошло-пролетело на Ланеле. Десять лет...

- Я-то уж думал, там совсем никого не осталось, - продолжал Енил. - Уж, почитай, десять лет прошло, как оттудова никто не являлся: у меня, вона, пацанята нарождаться успели, да ещё три девки. А ходил ведь я туда, крысяк задери, на Априю-то! Ходил... Вот так же, во время грозы, когда врата-то открылись. Жуть ведь какая, что с Одессой сталося-то! Одни головёшки... А всё никто не шёл да и не шёл. Так я, стало быть, от греха подальше, крысяк задери, пещеру-то и заложил. А что там за беда такая стряслася-то?

- Тебе прямо сейчас всё рассказывать? - спросил я, поёживаясь от текущей за шиворот моей лёгкой туники дождевой воды. - Или, может быть, в дом пригласишь?

- В дом-то? Оно, конечно, можно и в дом. Только вот ты мне одно скажи: эта животина, крысяк задери, с тобой, али стрельнуть в неё, чтобы неповадно было ей за людями увязываться?

Я обернулся. Из пролома кладки, тряся лохматой головой от падавших на морду струй, высовывался Асур.

В напрасном ожидании хорошей погоды я провёл у Енила два дня, за время которых хозяин чрезвычайно утомил своей разговорчивостью, а его беспрестанное "крысяк задери" уже вызывало оскомину. Раньше, когда он обитал в Одессе, за ним такой словоохотливости не наблюдалось. Однако за годы жизни на выселках, когда пообщаться (кроме домашних, с которыми уже обо всём не единожды говорено-переговорено) не с кем, он даже приобрёл привычку говорить сам с собой и постоянно что-то бормотал себе под нос, занимаясь чем-нибудь по хозяйству. Тем не менее, из его пространных речей мне удалось выудить очень мало информации о событиях на Ланеле за прошедшее десятилетие. Я узнал лишь, что империя, власть которой простиралась на всю планету, ныне распалась. Каждое лэд-княжество стало самостоятельным государством. Кроме того, образовалось множество новых. В связи с этим возобновились войны по поводу и без оного. Торговля стала делом опасным, все товары подорожали, народ обнищал, многие подались в разбойники, а от этого заниматься торговлей стало ещё более опасно. Бепо - бесполых детей - год от года рождается всё больше и больше, относятся к ним всё хуже и хуже, а потому, как оно вырастет, так ему только две дороги: либо в батраки, либо в дружину к лад-лэду, воинскую науку постигать.