Владимир Городов - Козыри богов(СИ)

Больше ждать мы не стали. Петя распахнул дверь, а Дима буквально влетел внутрь, сбив тюремщика ударом ноги. Остальные вломились следом. На мою долю драки не досталось: когда я вошёл, на полу без движения уже лежали шесть человек в серой форме тюремщиков. Этой тюрьмы я не помнил: в камеру меня вели с завязанными глазами, а на допрос несли на носилках уже ничего не соображающего, накачанного наркотиками. "Зверинец" же находился где-то в другом месте.

Полтора десятка камер, расположенных по обе стороны длинного коридора, запирались на толстые засовы с большими навесными замками. Лишь одна дверь оказалась приоткрытой. Петя сделал знак Гене, и они ворвались в камеру. Послышался звук удара, за ним - тонкий вскрик и шум упавшего тела.

- Дима, найди ключи и отопри все камеры,- распорядился я и следом за гвардейцами вошёл в камеру. Здесь стоял смрад, издаваемый деревянной бадейкой, приспособленной под отхожее место. У стены стоял топчан из толстых, грубо оструганных досок, на котором, опутанный верёвками, лежал с закрытыми глазами лейтенант Рови. Тут же стоял поднос. На нём тускло блестели различные склянки, между которыми я заметил шприц с остатками розоватой жидкости. На полу лежал седой человек в зелёном балахоне. Он пошевелился и сел на голом каменном полу, держась руками за лицо.

"Странно, что он вообще шевелится,- подумал я.- Те, в коридоре, хоть и здоровее намного, а "отдыхают" в полном нокауте".

- Чёй-то пожалел я его,- словно отвечая на мои мысли, сказал Гена.- Старенький, да без оружия...

- Как это жестоко! Как это жестоко - бить человека по лицу! - произнёс лежащий старческим дребезжащим тенорком, медленно опуская руки. И я узнал его. Именно этот старик поставил мне инъекцию наркотика перед допросом. Судя по пустому шприцу на подносе, Рови тоже уже успел получить дозу.

- А это не жестоко? - я покрутил шприц перед носом старика.

- Это... Да, это, конечно... Очень, очень... Но это же по приказу императора! Сам я не желаю ничего плохого этому человеку.

- Да ведь и я, лейб-лекарь, тоже на тебя зла не держу,- ответил ему Гена.- Будь по-другому, ты, может быть, и не встал бы уже.

- Так это сам лейб-лекарь? - удивился я.

- Он,- кивнул гвардеец.

- Вот именно! - гордо задрал старичок свою бородёнку.- Я лейб-лекарь императора лэд Тико Тони, и требую уважения к моему званию, к моим знаниям и, в конце концов, к моему возрасту. Я пожалуюсь императору, и вас примерно накажут. Кто здесь старший? Как звать? Чин?

- Старший здесь я, лад-лэд Олин Апри. Генерал.

У старичка мигом отвалилась челюсть и пропала спесь.

- Апри? Здесь? Ты меня убьёшь?

- Нет. Объявляю тебя военнопленным, а потому отвечай на вопросы. Его пытали? - кивнул я в сторону Рови.

- Н-нет. Я ещё только лишь подготовил его для допроса.

Я про себя облегчённо вздохнул и продолжил:

- Когда за ним придут?

- Скоро. Вот-вот должны...

- Ещё вопрос. Куда выходят двери тюрьмы?

- Одни - в подземный ход, по нему, догадываюсь, вы и проникли сюда. Вторые- в караульное помещение подземной части дворца. Там Неутомимые, отдыхающая смена.

- Понятно. Гена, отвечаешь за лейб-лекаря. Доставить его в Одессу.

В камеру заглянул Коля:

- Готово, Светлый, всех отомкнули!

- Наших сколько?

- Шестеро. С лейтенантом - семь. И, кроме них, ещё дюжины две острожников. Что с ними делать?

- Потом разберёмся. Забирайте всех и отходите. Лейтенанта придётся нести на руках, сам он дня два ходить не сможет. Со мной в группе прикрытия остаются Петя и Дима.

За ведущими в караулку дверями никакой тревоги не чувствовалось. Видимо, там привыкли к раздающимся отсюда ударам и крикам, а потому и беспокойства не проявляли. Однако, по словам лейб-лекаря, сюда вскоре придут, чтобы доставить лейтенанта на "пытальник" и, увидев разгром, кинутся вслед, а с нами - усталые, измождённые люди. Надо задержать погоню.

Пока я аккуратно по всему периметру заваривал Мечом ведущие в караулку двери, Петя и Дима растащили до сих пор валяющихся кулями тюремщиков по камерам и заперли их там. Пока-то до них доберутся, пока те расскажут, что произошло! Затем мы вышли через заднюю дверь. Я также добросовестно заварил и её.

Я отходил последним и, уже подходя к концу подземного хода, к железной винтовой лестнице, подумал:

"Жаль, Аррутара нет. Завалить бы эту нору к чёртовой бабушке! А может, и без Аррутара справлюсь?"

Я подождал до тех пор, пока последний человек поднимется по лестнице, а потом представил, как из потолка подземелья вываливается огромный кусок базальта. И монолит рухнул, сотрясая всё вокруг. Заискрили передавленные провода, погас тусклый электрический свет, поднялась пыль. Я включил Меч в режиме светового луча и увидел гладкую стену на том месте, где только что проходил подземный ход.

- Светлый, что случилось? Ты цел? - послышался сверху встревоженный голос Пети.

- Всё нормально, сейчас вылезу. Ещё только одно дело сделаю,- бодро ответил я. Внутри меня опять взыграл живущий в душе пацан, и, подталкиваемый им, я вырезал на стене большими буквами: "Здесь был Олин Апри. Горячий привет императору. 17 сопоната 8855 года", и только после этого поднялся наверх.

На полу домика валялся без чувств его хозяин: видимо, проявил излишнее любопытство. Я прикрыл дверь домика и оглянулся. Прямо посередине улицы темнел здоровенный прямоугольный провал: изрядный кусок грунта рухнул вниз вместе с тем куском скалы, который перекрыл подземный ход. Ай-яй-яй, что ж это я так неосторожно! Хорошо ещё, что ночь на дворе, по улицам никто не ходит!

Одесса,

сопоната 8855 года

Тико Тони временно поместили в караульном помещении - лёгкой летней времянке, у которой даже пола не было. Дверь караулки запоров не имела, и гвардейцы, поместив сюда лейб-лекаря, просто подпёрли её снаружи палкой. Когда я зашёл внутрь, Тико степенно сидел на кровати, сложив на коленях руки. На столике стоял поднос с нетронутой пищей.

- Отчего не кушаешь, лэд? - спросил я его.- Или боишься, что еда отравлена?

- С такого разбойника, как ты, станется. Узнал я тебя: месяца два назад готовил тебя к допросу, а сейчас ты хочешь мне отомстить.

- Я не воюю со стариками. Снимаю с тебя статус военнопленного. Ты свободен. Правда, пока не окончится война, только в пределах Априи. Так что ты совершенно напрасно утруждал себя, делая подкоп.

- Откуда ты узнал про подкоп? Твои люди подглядывали за мной?

- Посмотри на свои руки, лэд. Вчера они были чистыми и ухоженными...

Лейб-лекарь бросил взгляд на свои ногти - обломанные, с чёрной "траурной каймой" - и спрятал пальцы в кулаках.

- Будешь меня допрашивать?

- Допрашивать? Вовсе нет. Допрашивают узников, ты же, повторяю, свободен. Я просто хочу поговорить с тобой, как приличествует благородным лэдам.