Бай Айран - Всадники Ветра

Боль с яростью накинулась на мой разум, я застонала, но звук получился слишком глухим, потому что во рту пересохло от удушливого запаха свечи, который до сих пор витал вокруг меня. Язык распух, стал похож на огромную ватную подушку, и не желал шевелиться. Нос отказывался вдыхать пары ядовитого растения, но дышать было жизненно необходимо. Я в панике заметалась внутри своего тела, ставшего предательской камерой, после которой меня ждала верная смерть. Тень, которая некоторое время назад привлекла мое внимание шорохом, шагнула вперед и остановилась расплывающейся картинкой перед глазами. Горло стиснуло рвотными судорогами, по лбу ручьями лился пот, даже если бы зрение не отказало бы мне, я вряд ли увидела что-нибудь сквозь его липкую пелену.

Я судорожно втягивала ядовитый воздух, не думая о том, что тень пришла мне не на помощь, лишь потянулась к спасительному существу и захватила рукой пустоту. Тень отступила на шаг, она не предпринимала попыток мне помочь. Я едва не заплакала. Так что же тогда она здесь делает? Так сложно хоть как-то меня поддержать? Еще чуть-чуть и свалюсь головой вниз! Но я упрямо цеплялась второй рукой за стену, хотя уже согнулась пополам от давящих на меня слабости и боли. Слезы смешались на лице вместе с потом, я не могла перенести такого позора, а тень не хотела мне помогать.

Виски запульсировали огнем, вот-вот я лишусь сознания, но нужно как-то дать знать еще кому-то об этом. Распухший язык не давал никакой возможности произнести не то что слово, хотя бы вразумительный стон. Я с отчаяньем искала выход и наткнулась на стену вокруг своего сознания. Истово застонав в пределах своего рассудка, начала ломать и крушить ее камни. Это оказалось не так-то просто. Выстроенные в порыве признательности принцу, они крепко стояли на месте, но я уперлась в мысль о том, что разрушив их, смогу дотянуться до волка, пусть тот и отверг меня. Иного путь просто не было. Камни мысленной защиты начали медленно поддаваться, а я тратила свои быстро тающие силы на то, чтобы они развалились.

Защита пала. Но ее падение позволило не только мне добраться до волка, но и странным атакам тени проникнуть внутрь меня. Безнадежно сцепившись со своим мысленным невидимым врагом, свободной своей частью я потянулась к хорошо знакомому животному. Волк застыл посреди дороги.

Я вскинула голову. В ушах громозвучно взорвался ее полный боли и моления крик. Она звала меня, звала так сильно и неистово, что вновь установила ниточку связи между нами. Даже он застыл, нервно дергая хвостом и оглядываясь в ту сторону, где за холмами лежало логово людей. С ней произошло что-то нехорошее.

Шерсть на загривке встала дыбом в предупреждающем жесте, но человек, дурно пахнущий, не заметил этого и продолжал приближаться к ней. В руках у него сверкало что-то плохое, оно испугало меня, я знала, что надо это как-то остановить. Но даже если я помчусь со всех лап к замку, я не успею — человек окажется быстрее меня. Отвратительный запах мужчины, который скрывал свою морду под чем-то черным, щипал ноздри и глаза — он весь пропах белладонной и волчьей ягодой. Его опасная поступь говорила о том, что он собирается причинить вред «неотвергнутой», но та ничего не видела. Не знаю, как я вырвалась за пределы наших общих сознаний и смогла наблюдать картину со стороны, но это у меня получилось. Она стояла, согнувшись пополам, и тяжело хватала воздух, истратив последние силы на призыв, направленный мне, но я не пришла на помощь. Когтями и зубами, как надеялась она. В безысходности завыв, я попыталась мысленно атаковать человека, но тот не обратил на мои бесплодные попытки внимания, продолжая наступать. Ее сознание подсказало, что в руках у черного меч.

Я в бессилии заскребла землю, поскуливая и оглядываясь по сторонам, осознавая, что сознание ее померкло, и я вновь оказалась в своем животном теле. Умоляюще посмотрев на него, я не заметила ничего, кроме мрачной отрешенности.

Волк мне не помог, так что оставалось рассчитывать только на свои силы. А дышать с каждой секундой становилось все сложнее. Тень зашевелилась и медленно пошла ко мне, обнажая меч. Я испугалась, но даже страх не помог мне исторгнуть из себя крик. Только мысли достигли волка, больше никто не захотел мне помочь. Втайне я надеялась, что Силенс ощутит вспышку моей магии, но принц не придал этому значения, поэтому в коридоре дышали только двое. Я и тень.

Она все надвигалась на меня, словно сама смерть претворилась в ее образе, внушая мне первобытный ужас. Но мое тело не сделало никаких попыток пошевелиться, даже слабые пальцы соскользнули со стены, я начала медленно оседать на пол. Но сильные руки подхватили меня и выпрямили. Я прижалась влажной спиной к холодной стене. Резкий контраст горячей, полыхающей кожи и льда камня заставил еще сильнее задрожать, сознание едва заметно прояснилось, но я ничего не успела понять.

Яркая вспышка где-то над едва ли не ослепшими глазами сообщила мне, что тень занесла надо мной руку с мечом. На сопротивление не хватило сил, я безвольно ожидала удара, и он не заставил себя долго ждать.

Огненная боль пронзила мою грудь от кости правого плеча, через ключицу и до левой подмышки. Почудилось, будто кровь раскаленным дождем хлынула из рассеченной плоти, покрывая липкостью тело и одежду, заволакивая в манящий мир темноты и спокойствия. Цепкое сознание тени не давало мне погрузиться в небытие, и я трепыхалась, захлебываясь кровью, в сильных руках неизвестного человека. Казалось, все вокруг плескалось, обжигалось, наполнялось отвратительным влажным запахом. Я не могла кричать, даже стонать мне не удавалось из-за распухшего языка и будто ссохшегося горла, только билась в безмолвных судорогах в жестоких объятиях моего убийцы. Боль стала мною, я стала болью. Рана на груди мешала дышать, кровь точно бы лилась в мое горло, мой разум, во всю меня, болезненным потоком разнося яд по истощенным венам. Ничего подобного я раньше не испытывала, но понимала, что ничем себе помочь я не могу. Я почти сразу отпустила волка, чтобы тот не разделял боли, это оказалось бы бесполезным — только еще одно существо страдало бы попусту. Смерть гнилым дыханием коснулась моих перепачканных кровью волос, моего влажного соленого лица, пульсирующей раны на груди и рассеченной плоти, которую я не видела, но прекрасно ощущала. Как потоки ядовитого дыма касаются рваных краев, как он попадает внутрь, в без того им опоганенную, лишая всяких способностей сопротивляться неизбежному. Кровь лилась из раны, словно тень пересекла артерию, я знала, что давно бы лишилась сознания, если бы не холодные пальцы магической силы, вцепившегося в него. Она хотела, чтобы я страдала, и я страдала.