Евгений Малинин - Драконье горе

– Так чего ты хочешь, сквот?!

Я ошеломленно моргнул и увидел перед собой… уже три змеиных головы с тремя парами глаз, посверкивающих очень знакомыми черными, блестящими зрачками. Оглядев диким взглядом огромное чешуйчатое тело, которое венчали эти три головы, я, едва шевеля языком, проговорил:

– Ну и здорово же ты подрос, дружище, за какую-то неделю!…

Мое, на мой взгляд, вполне естественное восклицание произвело на хозяина этого обширного подземного помещения весьма своеобразное впечатление. Его средняя голова несколько откинулась назад, а две боковых, наоборот, метнулись вперед и уставились на меня сбоку. А потом я услышал сразу три вопроса.

Справа: – Кто подрос?!

Слева: – Когда подрос?!

Спереди: – Ты меня видел раньше?!

Я откинул забрало и потер свою щетинистую щеку:

– Слушай, ты определись, кто будет вопросы задавать! Я же не могу отвечать сразу троим!…

Но, похоже, и дракон, а может быть, Змей Горыныч, к этому моменту несколько пришел в себя. Следующий вопрос он задал средней головой и более осмысленно:

– Ты видел меня маленького?! Где?!!

И средняя голова снова метнулась к самому моему лицу, едва не врезавшись мне в шлем.

Прежде чем ответить, я быстро оглянулся и увидел, что сэр Вигурд и баггейн уже въехали в тулмен и остановились позади меня. Снова повернувшись к поедавшему меня глазами дракону, я как можно спокойнее ответил:

– Может быть, на эту тему мы поговорим с глазу на глаз?…

– Ты, мелкий сквот, будешь указывать мне… – зловеще начала средняя голова, но вдруг дернулась кверху и посмотрела мне за спину. Потом снова опустилась, еще раз внимательно посмотрела мне в лицо и снова откинулась назад:

– Так!… Выходит, ты не один, сквот!… Ну что ж… Грокл!!!

Немедленно рядом с головой дракона повисла посверкивающая глазами Тень и послышался негромкий, безразличный голос:

– Слушаю, господин…

– Прими моих гостей… Лошадей в конюшню, баггейна и каргушей к слугам, фею в покои для гостей, благородным сэрам подготовь комнаты в левом крыле… Всех накормить… кроме этого сквота… Он сначала побеседует со мной!…

Я соскочил с лошади и несколько удивленно огляделся – где Демиург, а это был безусловно он, раз Грокл называл его хозяином, увидел Кроху. И как раз в этот момент рядом с моей кобылкой появился светлый размытый призрак. Тот самый, который я увидел в столовой Маулика! Левая голова дракона повернулась к нему и со странной, я бы сказал, нежной интонацией произнесла:

– Ай-ай-ай, Годена, ты уже и лошадкой стала?…

И я вдруг понял, что этот… дракон относится к моей фее, как… к дочери. К глупенькой, взбалмошной, но… любимой дочери!

– Нет, господин, – послышался нежный голосок Крохи прямо из воздуха. – Я просто воспользовалась этим животным, чтобы быть… рядом с сэром Владимиром…

Левая голова резко повернулась в мою сторону и ее правая бровь удивленно поднялась.

– Сэр Владимир, надо понимать – ты, сквот?!

Я промолчал, поскольку сразу понял, что ответа от меня не ждут. И действительно, левая голова снова повернулась к призраку, тем же ласковым тоном проговорила:

– Как тебе без твоего тела живется?… И без твоей силы?…

– Плохо, господин… – едва слышно ответил призрак.

– А все твоя… влюбляемость!… – укоризненно проговорил Демиург. – Эх!… Нашла в кого влюбиться!…

– Не надо, господин, – пролепетал призрак. – Я уже все поняла… И прошу прощения…

– Поняла?… Ладно… Потом мы поговорим с тобой… Но сначала я должен разобраться с этим наглым сквотом… напялившим чужие доспехи! Как, кстати тебе это удалось?!

И все три змеиные головы снова уперлись в меня тяжелым взглядом.

– Господин!… – качнулся к Демиургу призрак. – Сэр Владимир – великий чародей и… воистину благородный сэр… Он проделал большой труд и испытал много невзгод, разыскивая тебя. Не будь к нему суров!…

– Теперь ты этого… «благородного сэра» защищаешь… – огорченно проговорила левая голова, не отводя от меня взгляда. – Теперь этот сквот – великий чародей!

Призрак как-то поник, стал еще более размытым.

Пытаясь хоть несколько избавиться от гнетущего впечатления, вызванного общением с этим трехголовым крокодилом, я снова оглянулся. Наших лошадей, баггейна и каргушей уже не было. Сэр Вигурд поднял забрало и смотрел в сторону Грокла, ожидая его распоряжений. Через несколько секунд Тень увел и маркиза и призрак Крохи в глубь сумеречного зала.

Демиург выдержал паузу в пару минут, а потом снова спросил:

– Так где ты видел маленького меня, сквот?

Я опять посмотрел вокруг и тяжело вздохнул:

– Слушай, Демиург, присесть в твоем тулмене есть где?… Я, знаешь ли, устал как собака и почти сутки не спал… А разговор долгий будет…

Демиург задрал все три головы кверху, и огромный зал огласился чудовищным ревом. Потом головы рухнули вниз… но я не дал ему возможности высказать свое недовольство, заорав первым:

– Чего ревешь! Хочешь узнать, где я видел Кушамандыкбараштатуна, создай условия для длинного повествования!

Мне таки удалось еще раз огорошить своего нетерпеливого собеседника. Откинувшись назад, словно все три головы одновременно получили в лоб, Демиург прошипел:

– Значит, ты…

– …Знаешь, что это…

– …Мой сын?…

– Догадался… – хмуро пояснил я. – Да и не сложно было догадаться – копия папаши… или мамаши… Только вот такого роста.

И я показал ладонью метр от пола.

– Он!… – выдохнул дракон и добавил почти умоляюще: – Где?…

– Далеко, дракоша, – огорченно покачал я головой и уселся прямо на пол. – Слушай!…

И я рассказал, как встретил «Змея Горыныча карликовой породы», как он меня отправил «туда же, куда и первого», как я попал к Маулику, как он поверил мне и посоветовал найти Демиурга, снабдив для этих поисков всем необходимым, в том числе двумя каргушами и одной наказанной феей. Как я рискнул надеть очень понравившиеся Черные Доспехи и в результате превратился в Черного Рыцаря. Как я пытался найти следы Демиурга и определить, где же его все-таки искать!

– И вот теперь я нашел Демиурга, – закончил я свой рассказ, – и надеюсь, что ты поможешь мне вернуться назад в свой мир, прихватив Юрку Макаронина.

Выслушав мой рассказ, Демиург долго молчал. Я даже подумал, что он не все понял и мне придется повторить отдельные места, однако оказалось, что его занимают совершенно другие мысли. Прошло минут десять, и наконец он произнес: