Олег Бубела - Везунчик

Оставив сомнения, я достал свой Поглотитель и осторожно прокрался к умирающему хашану. Заходил сзади, готовясь в любой момент броситься обратно под защиту деревьев, но тварь ничего не слышала. Она даже не дернулась, когда я осторожно раздвинул кинжалом чешуйки не лапе и вонзил клинок в мышцу. Видимо, раздиравшая внутренности бегемота боль была куда сильнее этого булавочного укола. Едва лезвие погрузилось в мясо, в мое тело хлынул поток жизненной энергии. Холодный и стремительный он промчался по руке и разлился в груди, наполняя меня эйфорией.

Краешком сознания я еще успел подумать, что веду себя как самый обычный наркоман, ради дозы готовый пойти на безрассудный риск, но вскоре эта мысль растворилась в доставляемых чужой жизненной силой ощущениях. Этот процесс продолжался примерно минуту, а потом поток превратился в ручеек, который вскоре окончательно иссяк, породив у меня чувство сожаления. Спрятав клинок, я прислушался к себе. Энергия бурлила внутри, уставшие мышцы наливались силой, сознание было ясным и чистым, настроение взлетело на недосягаемую высоту. Появилась настоятельная потребность чем-нибудь заняться, поэтому я не стал мешкать, достал саблю и принялся отдирать от тела животного крупные, с ладонь, чешуйки.

Первый десяток дался нелегко. Овальные пластины с утолщением на одной стороне ломались, вырывались вместе с кусками мяса, отскакивали далеко в траву, так что их приходилось долго искать. Но потом я приноровился и дело пошло на лад, чешуйки отрывались одна за одной и прятались в мешках. Работал я споро, понимая, что мертвая туша вскоре привлечет внимание всех окрестных хищников, но тщательно, не пропуская даже самые сложные места под лапами. Брюхо я решил не трогать, так как там чешуйки сменялись очень толстой кожей, которая особой ценности не представляла, да и перевернуть бегемота было бы настоящей проблемой.

Дело двигалось быстро, но вскоре назрела проблема — наступила ночь, а впотьмах разглядеть чешуйки в траве было проблематично, да и пальцы можно было смахнуть, неудачно резанув. Пришлось пожертвовать осторожностью и активировать светлячок. С ним работа пошла веселее, но свет начал привлекать внимание окрестных тварей, которые принялись усложнять мне жизнь. Все чаще мне доводилось отмахиваться саблей от надоедливых макак, рубить норовивших вцепиться в сапоги крабов, отпугивать летучих мышей, давить голодных скорпионов…

Несмотря на все эти помехи спустя еще три часа хашан был освобожден от своей ценной чешуи. Получилось немного больше, чем я рассчитывал — два полных мешка, и еще пришлось в свой рюкзак ссыпать килограмм десять. И вот тогда я столкнулся с еще одной проблемой — моя добыча весила до фига и больше, примерно центнер, а то и с гаком. Закинув рюкзак за спину и рывком подхватив оба мешка, я крякнул и сообразил, что далеко эту чешую не протащу. Даже несмотря на поглощенную жизненную энергию. Стиснув зубы, я прошагал с полкилометра, но потом онемевшие пальцы разжались, и мешки рухнули на землю.

Решение было найдено быстро. Спрятав один из мешков в кустах, я закинул второй на плечи и зашагал к норе. Топать пришлось не меньше часа. Скинув добычу в логове, я немного отдохнул и налегке вернулся к оставленной части чешуи. Второй рейс был немного быстрее, но все равно к знакомому холму я подходил, когда небо уже начинало светлеть. К этому времени даже эйфория от недавнего вливания жизненной энергии не могла справиться с подступившей усталостью, поэтому я не стал мудрить — забрался поглубже в ход, понадеявшись, что его свод не обвалится, а затем свернулся калачиком и моментально заснул.

Разбудило меня чувство голода. Размяв саднившую шею, я сладко потянулся и выбрался на свет. Судя по солнцу, продрых я до самого обеда, но выспаться успел замечательно. Вопрос пропитания решился быстро — мне удалось сбить с ветвей пятерых пташек размером с большого голубя. Разведя костер, я быстро ощипал добычу, выпотрошил пернатых и запек на огне. Птички пошли за милую душу, несмотря на то, что с одной стороны мясо оказалось подгоревшим, а с другой слегка недожаренным. Заморив червячка, я принялся корректировать дальнейшие планы.

Итак, за один раз добычу в город не перетащить. Силенок не хватит. Челночить по километру глупо — риск попасться на глаза конкурентам повышается до критической отметки. Значит, придется делать два, а то и три рейса в Проклятые земли. Это плохо, так как уже во второе мое появление в Ирхоне стоит ожидать подлянку от обиженного Ярута. Он ведь сразу поймет, что его кинули, и на мое "извини, дружище, принесу в следующий раз!" не поведется. Сразу прикажет кому-нибудь устранить чересчур продуманного новичка.

Выходит, хочешь — не хочешь, а мне нужно выполнять его заказ и своими собственными руками принести в город то, что способно уничтожить все мои надежды на счастливое и очень светлое будущее. Хотя, в этом случае у меня сохраняются некоторые шансы на удачное избавление от проблемы. Ярут ведь рассчитывает не на одну мою результативную ходку, а как минимум на пару-тройку удачных рейдов. Иначе не стал бы так рисковать и подставляться на суде. Выходит, мне можно только первый раз принести ему то, чего он жаждет, а потом либо сразу же слинять из Ирхона, удовлетворившись суммой, полученной за мох и чешую, либо сделать еще одну вылазку в Проклятые земли, чтобы забрать остаток чешуи.

Ладно, в любом случае мне придется топать за мхом. И хорошо еще, что одно из мест его произрастания находится неподалеку — всего в дне пути на север от Мертвого города. Можно быстро управиться. Тем более, количество сырья мы с Ярутом не оговаривали — можно ограничиться небольшим мешочком. Нет, лучше взять бутылку, чтобы следов в рюкзаке не осталось, да и самому случайно не травануться его наркотическим ароматом… Блин, что же это за подлость такая? Как только я намереваюсь покинуть приграничье, обязательно происходит нечто, отодвигающее эту дату на неопределенный срок! Впору задуматься над этой пугающей закономерностью.

Выбрав приметное место, я закопал там один из мешков. Тот, что побольше. Использовать саблю вместо лопаты было крайне неудобно, однако я сумел вырыть достаточно глубокую яму, чтобы спрятать в ней половину добычи. Тщательно замаскировав тайник, я взял рюкзак, подхватил второй мешок и потопал к Мертвому городу, не переживая за сохранность чешуи. Ни влага ни насекомые ей не повредят, животных вряд ли заинтересует слабый запах, исходящий от мешка, а искатели, даже если и будут шататься поблизости, все равно не смогут обнаружить мой схрон.

Дорога к городу без приключений не обошлась. Где-то на полпути к нему на меня напала троица варанов. Крупных, наглых и так ловко замаскировавшихся, что мне удалось их заметить только в момент нападения. Не став ради такого пустяка доставать Поглотитель, я решил обойтись одной саблей, однако, рубанув прыгнувшую на меня тварь, почувствовал неладное. Клинок, вместо того, чтобы разрубить пучеглазую ящерицу на две аккуратные половинки, лишь нанес ей глубокую царапину на боку. Второй удар был не лучше — вознамерившись одним махом снести уродливую башку гадины, подбиравшейся ко мне сзади, я только заставил ее гневно зашипеть и отпрыгнуть в сторону, щеголяя ранкой на шее. Небольшой и явно не смертельной.