Андре Сир - Перекресток

— Кажется, я понял смысл, — Хрохан неожиданно фыркнул, сдерживая смех.

Ну, слава всем местным богам и мазурикам! Первый человек, который что-то сообразил и не смотрит на меня, как на идиота. Правда, некромант — но тут уж грех пенять на судьбу, выбирать особо не из чего…

На самом верху горы неожиданно сильно дул ветер. Так и хотелось сказать — "со стороны моря", но для находящихся на острове, согласитесь, такое определение больше похоже на издевательство. Огни факелов скрылись за кромкой кратера, играя слабыми бликами на отдельных камнях и редких низкорослых кустах. Вот только тогда я смог увидеть изумительнейшую картину летней ночи на острове, какой её можно узнать только на вершине горы, посреди уснувшего моря. Не верьте тем, кто утверждает, что нет ничего романтичней океанского прибоя на закате. Ерунда! Выдумки ленивых поэтов! Сверху картина намного ярче и ближе, каким бы странным не показалось подобное утверждение. Я ведь, казалось, действительно мог дотянуться руками до звёзд и легко определить по лунной дорожке, где кончается море…

— Интересно, заметили они лагерь? — Хрохан показал в сторону. Возле самой воды плясали багровые блики какого-то, судя по всему, огромного костра. Мне даже показалось, что в неровном свете пару раз мелькнули фигуры орков — похоже ритуал погребения вождя был в полном разгаре.

— Будем надеяться, что нет, иначе наверняка подняли бы переполох, — а что, вполне логичное наблюдение. — Не думаю, что можно разглядеть зарево, когда перед носом у тебя горит факел, а смотреть приходится исключительно под ноги…

— Возможно, — лич кивнул. — Ну что, подойдём поближе? Хочется всё же узнать, что они собираются делать…

Первым, не сказав ни слова, двинулся вперёд Грох. Он вообще молчит всю дорогу, как будто неожиданно онемел. Впрочем, мне самому почему-то вдруг совершенно расхотелось разговаривать — по мере приближения к вершине я начал чувствовать, как внутри с нарастающей силой растёт ничем необъяснимая тревога, словно точно знал, что за неровной каменной кромкой нас ждёт нечто опасное…

Кратер оказался на удивление неглубоким и… обжитым! Хрохан даже не догадывался, насколько он близок к действительности, когда утверждал, что на горе что-то есть. И это что-то я определил не слишком приятным в данной ситуации словом — капище… Посудите сами, в самом центре чашеобразной полости возвышался плоский алтарь, к которому от самого верха сбегались выдолбленные в камне узкие дорожки, разделившие поверхность на практически равные части. Но это ещё не всё… Возле жертвенника, как раз в основании каждого сектора, лицом к центру сидели мужики в ошейниках, а на сам о м камне стояла совершенно обнажённая блондинка, которая час назад командовала амазонками на берегу. Остальные женщины замерли за спинами "рабов", удерживая ладони вытянутых рук прямо над их головами. Если учесть, что в свете факелов двигались и "жили" только тени, то картина выглядела жутковато. Не надо быть провидцем, чтобы догадаться — мужчины отсюда назад не вернутся…

— Чёрт, надо что-то делать, — я с беспокойством посмотрел на лича. — Дамы сейчас мужиков в жертву принесут непонятно какому богу.

— С чего ты взял? — Хрохан задал вопрос не совсем уверенно. — А вдруг здесь так принято карать преступников?

Кажется, принц просто не хочет ввязываться в чужие дела, поскольку на кретина не похож, уж в этом я не раз убеждался. А как иначе понимать его неуклюжую попытку оправдаться? Не понимаю, хоть убей, здешних взаимоотношений. Ради Гроха лич готов был влезть в ловушку и даже погибнуть, а то, что сейчас на его глазах спокойно прибьют восемь человек, его абсолютно не трогает!

— Не нервничай, Сергей! — Хрохан спокойно смотрел в глаза. — Откуда ты можешь знать традиции этих людей? Не боишься, что в момент освобождения униженных тебе не придётся защищаться от всех сразу?

Чёрт, опять принц меня "уел"! Правда, всё равно не верю, что в данном случае рискую получить по морде с обеих сторон, но в принципе лич прав — такое вполне возможно. Вдруг ребята добровольно рассчитываю обрести счастье после смерти и возродиться потом ангелами, а я сейчас мужикам весь кайф обломаю? Да и вообще, с чего, собственно, возникла уверенность, что их непременно должны убить?! Вот только почему растёт прямо-таки иррациональная тревога?

И вдруг воздух вокруг задрожал… Готов поклясться, что даже факелы загорелись ровнее и ярче! А вдоль каменных жёлобов, слабо вспыхивая искрами, медленно потекли ручьи розового тумана. Жрица на алтаре затянула монотонную песню, постепенно поворачивалась и чётко выкрикивала незнакомое слово, как только взгляд белокурой красавицы падал на очередной поток тумана. Девушка, находящаяся в соответствующем секторе тут же поднимала голову, и её голос вплетался в звуки песнопения, окрашивая мелодию новыми обертонами. Точно также, словно по команде, вставали и мужчины. Но уже без своего позорного украшения: каким-то непостижимым образом ошейники оказывались в руках стоявших позади амазонок. Не иначе, опять магия — у найдёныша из пещеры на его железном обруче я не заметил даже намёка на застёжки или заклёпки. Чёрт, может, действительно ничего страшного не произойдёт, а мужики просто проходят что-то типа ритуала освобождения?

Туман достиг подножия алтаря. Но не растёкся молочной лужей, как положено по всем законам физики, а пополз вверх, обволакивая фигуры теперь уже голубоватым слоем воздушной ваты. Затем полупрозрачная пелена окружила одинокую жрицу, закрутилась медленным облаком, вспыхивая попеременно то синим, то красным светом или наливась багрово-фиолетовой смесью двух основных цветов. Не знаю, как кому, но на меня мелькание радужных пятен производили гипнотическое действие — дыхание и биение сердца постепенно подчинились внешнему ритму. Кроме того, в какой-то момент захотелось даже встать и подойти к жрице, коснуться её ног, разглядеть прекрасный лик в светящемся ореоле живого тумана…

Движение дымчатых шлейфов ускорилось. Они уже неслись подобно бурным горным потокам, ударяли в жертвенный камень и взлетали вверх каскадами туманных брызг. Мужчины, прижатые могучей стихией к алтарю, протягивали к центру руки, словно пытались дотянуться до едва различимой фигуры одинокой женщины…

— Акхуа! — разом выкрикнули стоявшие вокруг жертвенника амазонки.

— Кти оя! — немедленно отозвалась жрица.

Последняя волна тумана поднялась над алтарём, закрутилась маленьким смерчем и быстро исчезла где-то среди лениво мерцающих звёзд. А блондинка замерла на камне с поднятыми вверх руками. Её тело по-прежнему светилось, но на сей раз ровным золотистым сиянием летнего солнца…