Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Я боролся с тем, чтобы сохранить лицо спокойным, догадываясь, что любое выражение лица только еще больше снизит ее мнение обо мне.

Темпи указал назад туда, откуда я пришел.

- Иди, - сказал он.

Серьезно.

Формально.

Я неохотно повиновался, не желая устраивать сцену.

Адем стояли близкой группой в течении четверти часа, пока я практиковал Кетан.

Хотя я не слышал шепота их разговора, было очевидно, что они спорили.

Их движения были резкими и злыми, положение ног агрессивное.

В конце концов четверо незнакомых Адем ушли, вернувшись обратно на дорогу.

Темпи вернулся, когда я пытался проработать Молотильщика Пшеницы.

- Слишком широко. - [Раздражение.]

Он постучал по моей выставленной назад ноге и толкнул в плечо, чтобы показать, что мой баланс недостаточен.

Я передвинул мою ступню и попытался снова.

- Кто это был, Темпи?

- Адем, - просто сказал он, усевшись обратно у подножия дерева.

- Ты их знаешь?

- Да. - Темпи огляделся, затем достал мою лютню из футляра.

Его руки были заняты и он стал вдвойне немым.

Я вернулся к практике Кетан, зная, что пытаться вырвать ответ из него все равно, что рвать зубы.

Прошло два часа, и солнце начало опускаться за западными деревьями.

- Завтра я уйду, - сказал он.

Обе его руки были по прежнему на лютне и мог только догадываться о его настроении.

- Куда?

- В Хаерт.

К Шейн.

- Это ваши города.

- Хаерт город.

Шейн - мой учитель.

Я немного подумал, в чем может быть дело.

- И тебе будет сложно учить меня?

Он положил лютню обратно в футляр и прижал крышку обратно на место.

- Возможно. - Да.

- Разве это запрещено?

- Это запрещено более всего, - сказал он.

Темпи встал и начал Кетан.

Я последовал за ним, и мы оба молчали некоторое время.

- Насколько большие неприятности? - спросил я наконец.

- Очень большие неприятности, - сказал он и я услышал нехарактерную для него эмоцию, беспокойство.

- Это было пожалуй неразумно.

Вместе мы двигались так медленно, как заходящее солнце.

Я помнил, что сказал мне Ктаэ.

Один клочок потенциально полезной информации он упустил в нашем разговоре.

Ты смеялся над фейри, пока сам не увидел их.

Не удивительно, что все цивилизованные соседи тоже забыли про Чандриан.

Ты должен оставить свои драгоценные углы далеко позади, прежде чем найдешь человека, который сможет воспринимать тебя всерьез.

Утебя будет надежда, если ты доберешься до Штормвальских гор.

Фелуриан сказала, что Ктаэ говорит только правду.

- Могу я сопровождать тебя? - спросил я.

- Сопровождать? - спросил Темпи, его руки двинулись в изящном круге, призванном разорвать длинные кости рук.

- Путешествовать вместе.

Следовать.

В Хаерт.

- Да.

- Это поможет в твоих трудностях?

- Да.

- Я пойду.

- Я благодарю тебя.

Честно говоря, я не хотел ничего большего, кроме как вернуться в Северен.

Я хотел снова спать в постели и воспользоваться расположением Маера, пока оно было свежо в его памяти.

Я хотел найти Денну и сделать все правильно между нами.

Но Темпи было бы сложно обучать меня.

Я не мог просто убежать и оставить его с самим собой.

Более того, Ктаэ сказал мне, что Денна уже оставила Северен позади.

Хотя вряд ли нужен пророческий фейри, чтобы сказать мне об этом.

Я отсутствовал в течение месяца и у Денны никогда не было такого, чтобы оставлять расти траву под ее ногами.

На следующее утро пути нашей группы разделились.

Дедан, Хеспи и Мартен собирались на юг к Северену, представить доклад Маеру и забрать свою плату.

Темпи и я шли в северо-восточную сторону к Штормвальским горам и Адемре.

- Ты уверен, что ты не хочешь, чтобы я отдал ему шкатулку? - Спросил Дедан в пятый раз.

- Я обещал Маеру, что я сам верну ему деньги, - солгал я.

- Но ты мне нужен, чтобы передать ему это. - Я передал большому наемнику письмо, которое я написал за ночь до того.

- Это объяснение, почему я был вынужден оставить тебя главой группы, - я усмехнулся.

- Ты можешь получить бонус за это.

Дедан надулся от важности, когда заполучил письмо.

Стоявший поблизости Мартен издал шум, похожий на кашель.

***

Когда Темпи и я отправились в путь, мне удалось вытянуть из наемника несколько деталей.

В конце концов я узнал, что для лиц его социального положения было принято получать разрешение, прежде чем он самостоятельно взял себе ученика.

Дело осложнял тот факт, что я был чужаком.

Варваром.

Обучая такого человека, как я, показалось, что Темпи совершил больший проступок, чем нарушил обычай.

Он нарушил доверие со своим учителем и его людьми.

- Будет ли какой-нибудь суд? - спросил я.

Он покачал головой.

- Не суд.

Шейн должна задать мне вопросы.

Я скажу, что я видел в Квоуте ожидание хорошего железа.

Он имеет Летани.

Он нуждается в Летани, чтобы руководствоваться им.

Темпи кивнул на меня.

- Шейн спросит тебя о Летани, чтобы увидеть, что я был прав в своих взглядах.

Шейн будет решать, действительно ли ты железо, стоящее ковки. - Его рука сделала круг, совершая непростой жест.

- И что случится, если я не таков? - спросил я.

- Для тебя? - [Неопределенность.]

- Для меня?

Я буду срезан.

- Срезан? - спросил я, надеясь, что не так понял.

Он поднял руку и пошевелил пальцами.

- Адем. - Он сжал кулак и потряс им.

- Адемре. - Затем он раскрыл свою руку и коснулся своего мизинца.

- Темпи. - Он дотронулся до других пальцев.

- Друг.

Брат.

Мать. - Он дотронулся до большого пальца.

- Шейн. - Тогда он сделал жест, словно срывая свой мизинец и выбросывая его прочь.

- Срезан, - сказал он.

Значит не убит, но изгнан.

Я начал дышать легче, пока не посмотрел в бледные глаза Темпи.

На мгновение в его совершенно спокойной маске прошла трещина, а за ней я увидел истину.

Смерть была бы наказанием добрее, нежели быть срезаным.

Он был в ужасе, так как испугался так, как никто, кого я когда-либо видел.

***

Мы договорились, что наша самая большая надежда была для меня, чтобы вручить себя полностью в руки Темпи во время поездки в Хаерт.

У меня было около пятнадцати дней, чтобы отполировать до яркого блеска то, что я знал.

Надежда была в том, чтобы когда я встретил старших Темпи, я мог произвести хорошее впечатление.

Прежде, чем начался первый день, Темпи поручил мне убрать прочь мой шаед.

Неохотно я так и сделал.

Он сложился удивительно в небольшой пучок, который запросто поместился в моей дорожной сумке.

Поддерживать темп Темпи было изнурительно.

Сначала мы вдвоем двигались в растяжке танцора, которую я наблюдал много раз до этого.

Затем, вместо нашей обычной быстрой хотьбы, мы бежали в течении часа.