Личия Троиси - Последние герои

Они кончили есть, и Мериф убрал тарелки. Он взял с циновки, лежавшей в углу, два яблока и бросил одно Адхаре.

— Прошло около года. Андрас продолжал трудиться на прежнем месте. Но я видел, что он несчастлив, и знал причину этого. Его уже не удовлетворяло то, что он умел делать. Он чувствовал себя бесполезным. Он снова погрузился в ту апатию, в которой находился в юности, когда я с ним встретился. — Мериф надкусил яблоко. — В один зимний вечер Дакара вернулся к нам. Он был в бегах. Дакара долго рассказывал нам о своих открытиях. Я уже знал значительную часть этих преданий, но никогда не придавал им значения. Даже если чередование Посвященных воительниц и Разрушителей — правда, а не просто легенда эльфов, мы, смертные, не можем это изменить. — Он откусил еще немного. — Дакара не был согласен со мной. Он рассказал нам все — о Недремлющих и об их замысле. Я имел глупость слушать его. Ту же глупость сделал Андрас, и его глаза ярко блестели. Я попытался объяснить Дакаре, что он сошел с ума. Сирен и Марваши не могут быть созданы из ничего. Его план означает убийства и пытки. Он возмутился и попытался переубедить меня. Но я много повидал и не поддался на его фанатические бредни. А вот Андрас им поверил. — Мериф отбросил в сторону огрызок яблока и нервно погладил рукой бороду. — В тот вечер мы поссорились. Андрас сказал мне, что я ошибаюсь и что дело, которым занят Дакара, не только справедливое, но и необходимое. Я еще раз объяснил ему, что не доверяю тем, кто чувствует, что предназначен судьбой для подвига во славу богов, потому что их подвиги почти всегда кончались кровавой бойней. Андрас обвинил меня в том, что я забыл свою молодость и превратился в равнодушного старика. Тогда я не выдержал и сказал ему, что он глуп и не способен думать своей головой.

Мериф надолго замолчал. Адхару увлек его длинный рассказ, но это был не простой интерес, а что-то другое и странное. Как будто из слов гнома перед ней постепенно возникал Андрас. Как будто на время рассказа он снова был рядом с ней.

— Он ничего не ответил, — вдруг снова заговорил Мериф. — Он только ушел в свою комнату. Мы больше не разговаривали на эту тему. Но Андрас стал часто уходить из дома, иногда даже на несколько дней. В нем появилась рассеянность, он все время думал о чем-то своем. В конце концов я проследил за ним и узнал, что он вступил в секту Недремлющих. Они, как ты хорошо знаешь, похищали девушек, чтобы превратить их в Сирен.

Адхара закрыла глаза. Вот что за человек ее отец. Если бы Андрас не участвовал в этих ночных охотах и в кровавых обрядах, которые совершались после них, ее не было бы на свете.

— Мы жестоко поссорились. Я высказал Андрасу все свое презрение и пригрозил, что прогоню его, если он не уйдет от них. Он выбрал секту.

На маленькую пещеру опустилась тяжелая тишина.

— Я выбросил его из головы, — тихо добавил Мериф. — Каждый раз, когда я слышал что-то о все более жестоких делах Недремлющих, я плевал на землю при мысли о нем. Я попытался вырвать его и из своего сердца — притворился, будто Андраса никогда не было, вернулся к прежнему одиночеству и заперся здесь.

Адхара пристально взглянула на гнома.

— И вот пришла ты. Напомнила мне о том, что я хотел забыть. И рассказала, что Андрас умер, отрицая то, что сделал. Чего же ты хочешь от меня? Чтобы я простил его и забыл его предательство?

— Он не предал вас. И он дал мне жизнь.

Мериф откинул голову назад и тихо рассмеялся, глядя в потолок.

— Он говорил мне о вас, — продолжала Адхара. — Умирая, он доверил вам меня. А я была самым дорогим, что было у него в мире.

Мериф наклонился к ней:

— Ты сказала, что пришла сюда потому, что хочешь избавить Марваша от медальона, который держит его в плену, и не хочешь его убивать. Почему ты решила его спасти?

Адхара выдержала его взгляд.

— Потому что люблю его! — на одном дыхании ответила она.

Мериф язвительно усмехнулся:

— Знаешь, что я думал все эти годы? Что правильно сделал, когда решил не связывать себя ни с кем. Жить без привязанностей лучше. Андрас принес мне только горе и одиночество. Чувства обманывают нас, Сирен. Лучше не иметь того, что можешь потерять. Не любить легче, чем лишиться того, кого любишь.

— Меня зовут Адхара, — ответила девушка, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Без чувств, которые вы так низко цените, меня бы не было. Андрас вдохнул в меня жизнь, а этот Марваш дал мне имя. Я узнала своего отца всего за несколько дней до того, как лишилась его. Он умер у меня на руках. Ваш ученик умер, спасая меня.

В глазах Мерифа мелькнула боль — в первый раз с тех пор, как Адхара сообщила ему о смерти Андраса.

— Но я благодарна судьбе за те немногие дни, которые мы провели вместе, за то, что полюбила отца раньше, чем лишилась его. И я рада тому чувству, которое не дает мне убить Марваша, — хотя иногда мне бывает так больно, что хочется умереть. Без любви и боли, без ненависти и привязанностей, даже без отчаяния я была бы ничем.

Мериф перестал улыбаться и словно онемел. Он молча смотрел на Адхару, не в силах возразить ей.

— Вы поможете мне дойти до конца? — наконец спросила девушка.

Мериф ответил ей без слов — пристальным взглядом.

Адхара вынула медальон. Он был продолговатой формы, из черного кристалла. На нем были вырезаны узоры, похожие на знаки неизвестной письменности. Красный камень в центре медальона больше не выплескивал из себя струи крови и почти утратил прозрачность.

Мериф взял медальон в руку и долго изучал его при свете факелов, горевших в пещере. Потом он решительными шагами подошел к своей библиотеке и снял с одной из полок толстый том. Гному не пришлось даже листать страницы: он сразу нашел ту, которая нужна, и повернул книгу к Адхаре.

На этой странице был нарисован медальон Лхиры. Рисунок совпадал с талисманом до мельчайших подробностей.

— Внизу написано, что это талисман Гхоура, — объяснил Мериф. — Гхоур был одним из первых последователей Фрейтхара, единственного злого бога эльфов. Это Фрейтхар был первым Марвашем.

Адхара подумала, что то, как Мериф произнес это имя, похоже на богохульство.

— Гхоура можно назвать вторым Марвашем. Когда Фрейтхар был заточен в темницу, Гхоур продолжил дело своего повелителя. Так вот, Гхоур изобрел магические приемы, которые позволяли создавать талисманы, подавляющие волю. Этот талисман был у него любимым. — Мериф положил медальон рядом с рисунком. — Гхоур был кровожадным и одержимым. Его страстью было сращивать живую плоть с мертвой материей. В таком медальоне, как этот, магический кристалл в конце процесса высасывает жизнь из того, кто его носит. Разумеется, это происходит уже после того, как носитель медальона выполнил то, что должен.