Вероника Иванова - Горные дороги бога

– Считай то, что я сказал, предупреждением.

– Я понял, – качнулась белокурая голова. – И просто обязан сказать тебе спасибо, но… Не скажу.

– Почему? – поспешно переспросил я, надеясь, что мой вопрос прозвучал не слишком обиженно.

– А ты как думаешь? – подмигнул демон. – Мы вроде отправились спасать моих соотечественников от ужасной участи провести вечность в заточении, и один из нас вдруг меняет свое решение. Ровно наоборот всему, о чем договаривались.

– Я ведь мог солгать. И тогда, и сейчас.

Губы Лус изогнулись в лукавой улыбке.

– Думаешь? Сомнения были написаны у тебя на лице давным-давно. Едва ли не с момента нашего разделения. Я знал, что когда-нибудь ты разберешься во всем. И ждал этой минуты.

За окном разгоралось лето, а мои виски вдруг застудил сырой осенний ветер.

Значит, ничего не изменилось? Значит, все пережитое и прожитое, все ошибки и подвиги так и не совершили главного? Я не стал другим ни на волосок?

Мои намерения ясно читали все и всегда, это верно. В Сопроводительном крыле мне с грехом пополам еще удавалось прятаться за маской безучастности, но, как только она слетела с моего лица, я стал поистине открытой книгой для каждого, кого встречал на своем пути. Можно было простить присутствие чужого носа в собственных мыслях Натти или тому же Керру, людям намного более опытным, чем я сам, однако сейчас-то напротив меня сидит юнец, научившийся в своей жизни по ту сторону мира разве что прилично драться, и заявляет, что знал обо всем с самого начала?!

Я не изменился. Ни капельки. Я такой же, каким был. И это…

Приступы удушья посещают человека либо в минуты горя и страданий, либо в минуты радости. И все же я не стал решать, первое или второе вдруг навалилось на меня, а помог дыханию задержаться еще дольше, чтобы потом первый же глоток воздуха ударил в голову, как хмельное вино.

Я не изменился, а значит, смогу пройти по любой дороге. Потому что буду знать, как делать каждый шаг.

– Мне следовало промолчать? – спросил демон, и в девичьем голосе прозвенели нотки тревоги.

И продлить мою пытку на неопределенное время?

– Нет. Ты все сделал правильно.

– А мне на мгновение почудилось совсем другое.

– Не обращай внимания. Все хорошо. И теперь, когда я сказал, что надумал…

Лус грозно скрестила руки на груди:

– Не надейся. Я от тебя все равно не отойду ни на шаг.

– Да я, собственно…

Это было бы слишком просто. И слишком чудесно. Нет, путь впереди еще долгий, это я могу заявить, даже не обладая даром предчувствия. Может быть, бесконечный, если задуматься, сколько демонов принесла с собой последняя Ночь синих звезд. А еще корыстно хочется верить, что не все из них погаснут, когда…

– Хочешь оставить в своем мире чудеса? Пожалуйста. На здоровье. Я буду только за.

Врал ли он мне сейчас? Это было возможно хотя бы потому, что наши силы слишком разнились. Я легко мог уничтожить его. Да, ценой гибели девушки, пожертвовавшей собой ради нашего благополучия. И пусть она не знала, на что идет, выбирала по доброй воле, не иначе. Лус сделала свой ход, последний в партии, и передала право продолжать мне. Демон зря напомнил ее последние слова. Очень зря. Они заранее оправдывали все, что я мог совершить. И если бы пришлось…

Но если он подозревал, каков в итоге будет мой выбор, почему все-таки остался? Почему не сбежал в другое тело, более приспособленное для сражений? У него был такой шанс. Не однажды. Неужели пожалел бедняжку? Или любовь к призраку племянницы пересилила жажду выжить?

Нет. Нет. И еще раз – нет. Жаль, что я не могу читать в его душе так же легко, как он читает в моей. Но зато я всегда могу предположить:

– Ты тоже изменил свое решение.

Ладошки Лус хлопнули друг о друга.

– Молодец! Догадался. А я уж боялся, что придется много и скучно говорить.

Говорить, может, и скучно. А вот слушать бывает весьма интересно.

– Считай как хочешь, но я жду объяснений.

Демон не стал упираться:

– Первый уроженец Дайи, которого я встретил в вашем мире, не был моим приятелем или даже просто знакомым. Его имя гремело в далеком прошлом, еще до моего рождения. Но все, что мне рассказывали о Себерро Рене, вызывало только уважение, потому непонятным было его желание однажды войти во «врата мечты». Но еще более странным оказалось нежелание возвращаться.

– Погоди, а где ты его встретил?

– В Катрале. В подвале хорошо известного тебе дома. Бывший верховный бальга, с почестями похороненный своим сыном, на самом деле был тогда все еще жив. Потому что носил в себе демона. И очень разговорчивого, надо признать.

Так вот откуда взялся да-йин, в конце концов попавший к прибоженному! Кто бы мог подумать! Иакин Кавалено, конечно, никогда не слыл доброй души человеком, но сделать собственного отца узником…

Впрочем, следующая фраза намного основательнее вздыбила волосы у меня на затылке:

– Ему не мешало болтать языком даже отсутствие рук и ног.

– От… отсутствие?

– Ну да. Самый верный способ не дать кому-то сбежать – это наверняка лишить его такой возможности, – скривились губы Лус. Немного грустно, однако ничуть не сожалеюще. – Но я все же немного удивился, когда увидел подарок, который ты приготовил для меня.

А вот я не задал себе вопрос, почему так поступаю. Тогда, взявшись за лопату. Просто действовал по наитию. Неужели отпечаток демона во мне был настолько силен, что вторгся даже в воспоминания? Я ведь не задумывался ни разу, ни перед одним из ударов, как будто знал, что и как следует делать. Благодарение Божу, что все это в прошлом!

В нашем общем прошлом, правда.

– Он многое рассказал мне. Наверняка где-то и в чем-то соврал. Пусть. Зато признался в главном. Он не собирался возвращаться. Ему нравилось здесь, понимаешь? Он мог порхать из тела в тело, творя все что заблагорассудится, потому что научился справляться с желаниями кукол в два счета. И все это без страха быть когда-либо наказанным, ведь никто и никогда не заставил бы его держать ответ за совершенные преступления.

– Но ты сам говоришь, что ему все-таки пришлось. Сын оказался сильнее или хитрее и…

– Я знаю, это трудно принять, – сочувственно вздохнул демон. – Но попробуй. Пожалуйста. В моем мире Себерро Рен был человеком. Одним из многих, несмотря на все достоинства. И прятал свои страсти, то ли стыдясь их, то ли боясь получить заслуженное возмездие. А здесь… Здесь все самое дурное, что в нем было, обрело свободу. Полную. Безграничную. Знаешь, что он делал, когда узнал, какое следующее тело для него приготовлено? Он смеялся. Смеялся, представляешь?! Для него все это было игрой. И не только для него.

Черты Лус вдруг стали совсем неподвижными, словно маска. Зато в глазах постепенно набирал силу огонь, имевший мало общего с алыми искрами демонического взгляда.