Татьяна Устименко - Звезда моей души(СИ)

Углубившись в самоанализ, я чуть не пропустила появление двух экипажей, в каждый из которых была впряжена четверка лошадей - чудо из чудес в Лаганахаре. Лошадей в городе содержалось мало - по пальцам пересчитать можно, и почти все они находились в собственности наиболее уважаемых Гильдий - Чародеев, Воинов, Охотников. Не учитывая королевский двор, конечно. Все прочие Гильдии вряд ли имели возможность позволить себе такую роскошь, как дюжина великолепных скакунов, хотя Элали иногда рассказывала о какой-то знаменитой куртизанке с улицы Сладких поцелуев, горделиво гарцующей на симпатичной белой кобылке - подаренной ей каким-то богатым поклонником. Смакуя подробности жизненных перипетий оной роскошной девицы, моя подруга аж экзальтированно постанывала и патетично закатывала глаза от обуревающей ее зависти.

- Элали, - шокировано протянула я, выслушав нескромно озвученные мечтания подруги, - неужели ты хочешь стать продажной женщиной?

- А что в этом плохого? - насмешливо парировала подруга. - В нашем мире продается и покупается все: титулы, связи, родословные. То же самое происходит и с женщинами, причем как с неприличными, так и с приличными!

- Приличные девушки не продаются! - убежденно изрекла я.

Элали посмотрела на меня с откровенной жалостью, изумляясь демонстрируемой мною наивности:

- Продаются. Только стоят они - намного дороже!

Но я упрямо мотала головой, не желая соглашаться с ее доводами, хотя в глубине души все-таки осознавала правоту свой не по-детски циничной подруги. Увы, наш суровый мир действительно не прощал слабость и беззащитность, с младенчества приучая отстаивать свою свободу всеми доступными тебе способами, включая клыки и когти. Если ты намереваешься не сдохнуть в котле жрецов, а добиться успеха - то приспосабливайся и решай, что для тебя дороже - голодные принципы или продажность, подслащенная куском сдобной булки с маслом. В сердце каждого из нас одновременно живут два зверя - добро и зло, постоянно борющиеся между собой. Но в итоге всегда побеждает кто-то один, тот - кого ты лучше кормишь, непрерывно подпитывая своими эмоциями, помыслами и деяниями. И не мни о себе слишком много, не рискуй попусту и даже не пробуй кормить их обоих разом, ибо это невозможно. Ты просто запутаешься, измучаешься и погибнешь...

Кажется, я опять задумалась и поэтому благополучно пропустила тот момент, когда экипажи на большой скорости влетели в ворота монастыря и остановились точно у крыльца, перед Братьями, вышедшими встречать наших почетных гостей. Я смотрела на них во все глаза, надеясь увидеть представителя Гильдии Чародеев, как вдруг почувствовала на своем плече чью-то тяжелую руку.

- Воспитанники уже собрались в церемониальном зале. Так почему ты все еще находишься здесь, неразумное дитя мое?

Я покорно обернулась на голос Брата Флавиана, стараясь не встречаться с ним взглядом. Меня преследовало острое чувство вины, вызванное моими ночными проделками. Но монах сам взял меня за подбородок и заставил поднять голову.

- Ты выглядишь озабоченной, Йона, и у тебя очень заспанный вид...

"Еще бы, - мысленно усмехнулась я. - Если бы вы полночи просидели на крыше часовни, то выглядели бы ничуть не лучше меня", - но вслух я произнесла совсем другое.

- Скажите, наставник, чем руководствуются люди, выбирающие свой дальнейший жизненный путь?

Возможно, мне просто померещилось, но тогда мне показалось что на благообразном лице монаха, всегда выглядевшего немного ленивым и даже туповатым, благодаря своим трем подбородкам - внезапно промелькнуло недоумение, мгновенно перешедшее в восхищение. Брат Флавиан наклонился и отечески поцеловал меня в лоб:

- Поздравляю тебя, моя дорогая девочка, ты начала взрослеть. Теперь ты задумываешься не только об играх и уворованной с грядок землянике, но видишь несоизмеримо дальше собственного носа, в отличие от своих друзей - равнодушно плывущих по течению жизни. Но учти, умным быть трудно, а подчас - и опасно. Знания обостряю чувство справедливости и стократно усиливают стремление к добру. Знания становятся обременительным грузом, ибо чем больше ты узнаешь об истинном устройстве мира, тем больше лишнего ты знаешь...

- Лишнего для кого? - с любопытством спросила я, сразу же уловив некую странную недоговоренность, прозвучавшую в словах монаха.

Но Брат Флавиан лишь опечаленно вздохнул, уклончиво уходя от ответа:

- Не спрашивай меня, Йона. Чужой опыт никогда не способен заменить свой собственный, дающийся нам ой как нелегко. Запомни - молодость отважна и безрассудна, поэтому именно она толкает нас на необдуманные поступки, побуждая безоговорочно принимать сторону добра или зла. Но, делаясь старше, люди утрачивают бескомпромиссность юности и начинают видеть серое - не принадлежащее ни добру, ни злу и при этом - вбирающее в себя и то, и другое. Наш мир - сер, но люди не умеют становиться серыми, а потому у каждого из нас складывается свой индивидуальный путь к богу, и рано или поздно тебе тоже придется определиться со своим выбором. Воздержаться же и остаться в стороне - не удавалось еще никому...

"К которому богу?" - хотелось воскликнуть мне, но главный колокол важно загудел, возвещая о начале церемонии Выбора учеников.

- Беги в мыльню, умойся и причешись, - наставник ласково хлопнул меня ниже поясницы, - а то твои волосы напоминают растрепанное воронье гнездо!

Не смея ослушаться полученного приказа, я помчалась приводить себя в порядок, но все же услышала последнее наставление Брата Флавиана, высказанное задумчивым шепотом:

- Знай, дитя мое, что в критических ситуациях у нас уже нет времени на принятие обдуманного и верного решения, а есть только несколько мимолетных секунд для его исполнения...

Признаюсь честно, тогда я еще не понимала всей сути вложенного в эту фразу смысла, затвердив ее будто некое неоспоримое, непреложное правило. К тому же, я торопилась, поэтому не приняла близко к сердцу слова Брата Флавиана, отлично знавшего о том, что давать советы детям - занятие в высшей степени бесполезное и неблагодарное, ибо советы - это то единственное, добавки чего молодежь не попросит никогда и ни за какие коврижки. Поэтому, постигать истинную сущность откровений моего мудрого наставника мне предстояло намного позднее, причем - весьма запутанным и болезненным способом...

Попав в мыльню, я торопливо побрызгала себе на лицо холодной водой, и испытующе всмотрелась в собственное отражение, кривовато покачивающееся в полупустом медном тазу. Будто впервые в жизни я оценивающе разглядывала свои высокие скулы, чуть впалые щеки - плавно переходящие в слегка выступающий вперед подбородок и гладкий, бледный лоб. Детские ямочки исчезли с них уже пару лет назад, а вот мелкие рыжие веснушки остались на прежнем месте, чему я были только рада. Я очень любила свои сиреневые с золотистыми крапинками глаза, считая их единственной достойной внимания деталью. Нет, я вовсе не причисляла себя к безнадежным уродинам, но вот нос на мой вкус выглядел слишком тонким, а губы, наоборот, казались излишне пухлыми. Да еще эти заостренные эльфийские уши, будь они прокляты... И почему я такая нескладная?! Маленькая, тонкокостная, с недоразвитой мальчишеской фигурой... А мои буйные, иссиня-черные, не поддающиеся укладке локоны!.. Я попыталась быстренько сотворить что-нибудь приличное со своими непослушными волосами: сначала заправила за уши, потом попробовала распустить спереди по плечам, но - поняв тщетность всех ухищрений, просто стянула их вовремя обнаружившейся в кармане лентой. Спаси меня, бог Шарро, только бы не опоздать к началу церемонии, ведь чаще всего мы опаздываем в двух случаях - специально, и когда очень торопимся успеть!