Татьяна Устименко - Звезда моей души(СИ)

Ночь закончилась. По небу расплывались неровные световые блики, порожденные скупыми солнечными лучами - с трудом пробивающимися сквозь рыхлые облака грязно-серого цвета. Да уж, ну и погодка сегодня - просто на загляденье! Но, рассуждая по справедливости, требовалось признать - на идеально сочетается с моим отвратительным настроением и самочувствием. На душе было пасмурно, точно так же как и в небе у меня над головой. Облака выглядели весьма обнадеживающими, но я подозревала - нам нечего даже и надеяться, будто эти ноздреватые комки сырой ваты прольются вдруг благодатной дождевой водой - нет, этого мы не дождемся... Я сердито шмыгнула и утерла нос кулаком. М-да, все-таки правду говорил Брат Флавиан, утверждая: наш мир окрашен в предсмертный, последний доступный ему тон - в серый. Серым стало все: небо, земля, жидкие куртинки травы, дома и... А люди, они тоже стали серыми? Я с сомнением покрутила головой, взглядом выискивая кого-нибудь живого. Но конечно же - не увидела никого, кроме белого пса - потерянно жмущегося к моим коленям. Похоже, ему тоже не очень-то нравился этот треклятый Переулок кинжалов... Интересно, почему собака так стремилась в него попасть? Я потратила несколько драгоценных мгновений, сосредоточенно размышляя над оным нелегким вопросом, но так и не пришла ни к какому выводу. Очевидно, пес знал об этих местах куда побольше моего, нечто этакое, специфическое - остающееся пока совершенно недоступным моему разуму. А для того, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию требовалось сделать сущую мелочь - выбраться из-за развалин заброшенной халупы и выйти в переулок. Я набрала полную грудь воздуха, мысленно приказав себе не дрейфить, поправила немного сбившийся капюшон - прикрывая свои эльфийские уши и волосы, а затем вальяжной походкой направилась вниз по улице, старясь выглядеть самоуверенной и беззаботной. Я миновала первый дом, потом второй, благоразумно обогнула кучкующихся на углу мужчин - не взирая на свой воинственный вид, не обративших на меня ни какого внимания, и позволила себе расслабиться, решив - все нормально, мне ни грозят никакие неприятности. Но, как это выяснилось на мгновение позже, радовалась я рано...

Меня пошатывало от слабости, голода и жажды. Глаза застилал туман, я постоянно спотыкалась, а в желудке словно поселился колючий, живой клубок боли, сотканный из огня и жутких, тягучих ощущений. Именно про такие и говорят - "сосет под ложечкой" Проходя мимо лотка уличной торговки, я незаметно стянула первый же съестной товар, случайно подвернувшееся мне под руку - здоровенную черную редьку, кривую, будто ноги икры Брата Настоятеля и твердую, как моя вера в бога Шарро. Торопливо завернув в ближайший дворик, я взглядом поискала какой-нибудь резервуар с водой но, не обнаружив ничего похожего на бочку или лохань, обреченно махнула рукой и прожорливо вгрызлась в немытый, жутко грязный корнеплод. Редька оказалась безумно жесткой и невыносимо горькой... Я едва сумела проглотить пару кусков ее совершенно несъедобной сердцевины, как меня бурно вывернуло прямо в растущий поблизости чертополох. Я вытерла рот рукавом и еще немного постояла, покачиваясь и мечтая лишь об одном - как бы избавиться от этого гадкого вкуса, буквально впитавшегося в мои десны, и вызывающего у меня обильное слезотечение. Пес сочувственно поскуливал, улегшись чуть поодаль и не сводя с меня своих проницательных, черных глаз.

"Что ему нужно? - я в очередной раз задалась этим вполне очевидным вопросом, озадаченная столь пристальным вниманием умного животного. - Он ведет себя очень странно и как-то не по-собачьи!" - и действительно, поведение пса не имело ничего общего с важными манерами монастырского сторожевого волкодава Туки, или с заискивающим подхалимажем нашей дворовой шавки Бубы. Однако, даже ломая голову над необычным поведением собаки - я все равно не могла отсиживаться здесь вечно, а поэтому мне пришлось снова выйти в переулок, автоматически сжимая в руке немного погрызенную редьку.

Если бы у меня имелась возможность хоть немного пожить в Блентайре то, скорее всего - я бы точно не отказалась от предложения отдать пару лет своей жизни, лишь бы только поскорее выбраться из оного злачного места. Переулок кинжалов, пусть и получивший свое устрашающее прозвище в некие незапамятные времена, старательно оправдывал его и по сей день. Далеко не всем путникам удавалось бестрепетно пройти по этой грязной улочке от начала до ее конца, сохранив ровный шаг и с высоко поднятой головой. Многие начинали бежать без оглядки уже на середине, а наиболее осмотрительные возвращались и благоразумно шли другой дорогой. Но увы, я впервые бродила по городу, ища сама не зная что, и поэтому ничего не знала о той своеобразной, отнюдь не хорошей репутации, которой обладал выбранный мною путь.

Конечно, меня немало удивило почти полное отсутствие людей, но время стояло еще раннее, такое - когда многие зажиточные горожане еще не проснулись, а те, кто победнее, уж трудились в поте лица - и им было не до прогулок. Но не трудно представить, какой огромный шок я испытала - увидев богато наряженного юношу, внезапно вывернувшего из темной, ничем не примечательной подворотни. Голову красавчика венчала шапка золотистых, тщательно уложенный кудрей, а его одежду явно сшили на заказ, причем - у отличного портного. Я оторопело застыла на месте - с отвисшей челюстью и выпученными глазами шокировано рассматривая этакое несусветное чудо, резко диссонирующее с убогостью сего задрипанного переулка, служившего прибежищем различному подозрительному сброду. Юноша польщено улыбнулся - наслаждаясь произведенным им эффектом, и вместе с тем, ответно - брезгливо рассматривая мое бледное, усталое лицо и неряшливо измазанный желчью камзол.

"Что понадобилось этому красавчику в Переулке кинжалов? - пыталась понять я, пребывая в весьма плачевном состоянии, заключающемся в неспособности сконцентрироваться и рассуждать логично. - Ему здесь не место..."

- Тебя зовут Йоханой?! - то ли спрашивая, то ли утверждая, тягуче произнес юноша, сладко присюсюкивая и манерничая. - А знаешь, ты выглядишь еще непрезентабельнее, чем мне тебя описывали...

Я гневно засопела и без того заложенным носом, похоже - не выдержавшим удара об пол Купели и ночного холода.

- А не пойти ли тебе во Тьму? Кому какое дело до того, как я выгляжу?

- Фу! - юноша кисло ухмыльнулся, старательно изображая огромное моральное и физическое превосходство надо мной. - Ну и манеры же у тебя, подруга. Подозреваю, мастеру Леонидасу придется немало потрудиться - обучая тебя изящному поведению и...

- Кому, кому потрудиться? - потрясенно перебила я, ощущая, как мое насмерть перепуганное сердце гулко бухнуло и провалилось куда-то в пятки. - Подобные слащавые имена возможны лишь в...