Виталий Башун - Его высочество господин целитель

– Свободен! Я наконец-то свободен и надеюсь, что больше никогда не увижу ваше сиятельство на расстоянии меньше ста метров от себя! – «по-доброму» напутствовал меня наставник и повернулся к следующим жертвам.

Я тоже счел себя свободным и, не задерживаясь, вышел в коридор. Там ко мне подошел неприметный человек и негромко сказал:

– Господин генерал хотел бы с вами встретиться. Если сейчас неудобно, назовите день и час, когда будет удобно.

КСОР? Интересный способ вызова. Чаще всего приходит какой-нибудь важный, как павлин, тип и громогласно требует пройти к экипажу, не объясняя, зачем и почему. Время, если я правильно помню, у меня имеется, почему бы не съездить, коль так вежливо приглашают?

В карете по пути к зданию управления я невольно задумался о цели приглашения. Уж не инструктировать ли меня будут в очередной раз на предмет соблюдения секретности в отношении принципов работы дальнографа? Хотя и без этого сколько можно инструктировать. Неделю, с перерывом на выходной день, сотрудники КСОРа, начиная от рядового и до самого генерала, жужжали мне в уши, расписывая в красках, сколько народу погибнет, если наши недоброжелатели, не дай боги, преждевременно узнают, а главное, смогут повторить наше изобретение. За привлечение к работе стороннего специалиста-механика, правда, не ругали. А что? Я его фактически по рекомендации КСОРа привлек к сотрудничеству, поскольку познакомился с ним на курсах самообороны, а там ведь контингент проверенный. Больше никаких грехов за мной вроде бы не числится. Хотя… был бы человек, а болезнь найдется. Так дело обстоит у нас, и такой же подход, вполне возможно, у КСОРа.

В приемной меня попросили немного подождать. Генерал собирался принять меня вместе с… Лабриано. Это окончательно убедило меня в том, что речь пойдет об усовершенствовании дальнографа, и я успокоился. Теперь они, вероятно, захотят, чтобы мы разработали коммутирующий узор, позволяющий с одних и тех же бус, содержащих передаваемые символы, отправлять сообщения на несколько стационаров и наоборот. Или разработать компактный дальнограф, чтобы обеспечить обратную связь с полевой группой… Да мало ли что еще можно в нем усовершенствовать.

Учитель прибыл минут через десять. Стоило ему появиться в приемной, как нас тут же пригласили в кабинет генерала Алтиара, начальника страшного КСОРа.

Однако речь пошла вовсе не о дальнографе. Хозяин кабинета встал из-за стола и по своей привычке начал прохаживаться из угла в угол, одновременно начиная беседу:

– Мы долго присматривались к тебе, Филлиниан, и пришли к выводу, что ты нам подходишь по всем параметрам.

Это он о чем? Хочет переманить меня в КСОР? Так шпион из меня получится явно посредственный. Дознаватель – тоже никакой. По прямому назначению меня и так будут использовать, куда я денусь. В общем, непонятно, для чего я «подхожу по всем параметрам» и что это за параметры такие? Рост, вес, цвет глаз, форма ушей или любимые блюда и напитки?

– Нет, не по прямому назначению и ни в коем случае не на оперативной работе, хотя ваши успехи на поприще самообороны впечатляют, – улыбнулся генерал, не забыв воткнуть небольшую шпильку.

Потом он сел за стол против меня и Лабриано, немного помолчал, собираясь с мыслями, и тихо заговорил:

– Филлиниан… То, что я тебе сейчас скажу, – очень серьезно и, поверь, не бред умственно убогого ксоровца, сбрендившего на почве заговоров и шпионов. Твой наставник Лабриано знает об этих выводах уже давно и со своей стороны считает их верными. Дело в том, Филлиниан, что наше общество со времен войны не развивается. Практически отсутствует прогресс в области естественных и магических наук, технологий и философских концепций. Мы топчемся на месте. Исследования наших мыслителей показали, что до войны целители знали гораздо больше нынешних… Скажи, сколько боевых узоров тебе известно? – внезапно спросил меня генерал.

– Ну-у… – несколько растерялся я, быстро вспоминая, чему учил меня Лабриано. Не дай боги перепутать и ляпнуть про узоры, которым учил меня Финь Ю. – «Копье», «еж», «секира», «булава»…

– Достаточно. Как думаешь, почему Лабриано не учит тебя новым? – Жестом остановив мой очевидный ответ «не знаю», он продолжил сам: – Потому что Лабриано и сам больше не знает. Все целители, родившиеся или ставшие таковыми после войны, осваивают только этот скудный набор.

– Но мне сам же наставник говорил, что этого вполне достаточно…

– Говорил, – перебил меня Лабриано. – Что еще я мог тебе тогда сказать? Ты парень любознательный, непременно стал бы копать дальше, а это опасно. Почему? Про то тебе сейчас расскажет генерал.

– Так вот, Филлиниан, само существование групп мыслителей, проанализировавших историю развития цивилизации и пришедших к тем выводам, о которых я тебе только что сказал, является величайшим секретом короны. Тебе мы о них рассказали в надежде на ответное доверие.

– Простите, господин генерал, но как же общество не развивается, если приняты законы, существенно изменившие статус простолюдинов и ограничившие монархию? Да и иных нововведений множество… Тот же Лопер может служить показателем того, насколько продвинулось вперед наше общество по сравнению с другими государствами.

– Так-то оно так, да только вот какая картина вырисовывается. Альтернатива новым общественным отношениям – вырождение элиты и возрастающая дестабилизация общества. Без притока свежей крови старые аристократические роды неизбежно пришли бы к упадку. Никакие целители не способны, скажем так, вылечить мозги, а количество слабоумных неизбежно возрастало бы в результате близкородственных браков. На это накладывались бы амбиции бастардов, недовольство черни, которая так и осталась бы именно чернью ввиду недоступности образования и невозможности продвижения по вертикали власти. А рождаемость? Если до войны семьи с десятью – двенадцатью детьми были в порядке вещей, то теперь четверо-пятеро – редкость. При этом, если бы уровень рождаемости остался прежним, ни одному государству не хватило бы ресурсов для содержания растущей численности населения. Леса были бы вырублены на дрова и строительный материал для домов, а на их месте появились бы распаханные поля, которых все равно было бы мало для прокорма населения. Не хлебом единым, так сказать… Подобное положение вещей должно было бы неизбежно подтолкнуть технический и магический прогресс в области строительства, производства товаров, добычи ископаемых и многого другого. Однако мы по-прежнему стоим на месте.

– А механизм, который изобрели в султанатах? Мне Вассиан рассказывал.

– Паровой двигатель? Халифаты уже признали его использование нецелесообразным.