Яна Алексеева - Охотящиеся в ночи

А вот Карающие… Из тщательно отобранного человеческого материала их создают старейшины остальных родов с помощью весьма неприятного ритуала. Так избранные становятся ищейками, чистильщиками и ловцами. Но людьми они при этом быть перестают. Карающих не любят, порой ненавидят, но все же терпят. Они присвоили себе функцию, ну, вероятно, милиции, эдаких стражей порядка, хотя надобности в том не было никакой. Одинокие охотники и сами вполне справляются с изгоями.

Для проведения ритуала, с помощью которого клан пополняется новыми членами, нужно взять силу и суть того, кто принадлежит к роду исконных оборотней. Это еще одна причина, по которой Карающих так не любят…

В Грачевке я оказалась только к вечеру. Медленно кружа вокруг парка в волчьей ипостаси (не так подозрительно, мало ли какие собаки ночами по парку бегают), я искала вход в резиденцию. Не главный, ведущий вниз из одной из церковных пристроек, ни запасной, через подвал близлежащего дома, а свой.

Спокойная, рассудительная, умелая, решительная. Отрешенная. Охотящаяся в ночи. Почему только сейчас я вдруг обрела способность полностью контролировать себя? Потому что в данной кризисной ситуации больше некому сделать то, что намереваюсь сделать я. Жаль, если Павел не увидит меня во всей красе.

Когда сумрак надежно укрыл город, я решительно свернула в развалины человеческого долгостроя. Это здесь.

Вот только зачем Карающим понадобился этот рассадник бомжей над головой? Поморщившись от ударившей в нос вони, я бесшумной, невидимой тенью скользнула между бетонными стенами, которые добровольно поведали мне все…

Вот Танцующие-полукровки. Легкий аромат ландышей пролился бальзамом на мое измученное обоняние. Глупые молодые полукровки, разве вы не знаете, кто здесь скрывается?

Не зря, не зря в этом подвале так воняет! К счастью, вентиляцию еще никто не отменял. Я даже растрогалась на мгновение. Карающим, оказывается, тоже надо дышать. Задержав дыхание, я плавно перетекла в антропоморфное состояние. Чтобы поднять бетонную плиту, а затем и решетку, пришлось потрудиться.

Что тут у нас?

«Малая ловчая сеть» перегораживала узкий проход, в который — я задумчиво прищурилась — можно пролезть, но с трудом, уповая только на природную гибкость высшего оборотня. И никаких глупостей в виде одежды.

Сосредоточившись, я направила кинжал-глотку точно в узловую точку чар и активировала. И клинок совершенно бесшумно, замыкая нити сторожевой паутины одна на другую, засосал сияющую розовым «сеть».

Темная узкая шахта уходила вниз. Я закрепила веревку на поясе, вложила кинжал в особые ножны, не соскальзывающие при трансформации, кольцо иллюзии повернула камушком вниз, и обыденный облик невзрачной девочки-подростка сполз с меня, как шелуха. И кто меня теперь увидит, того пусть кондрашка хватит!

Спускаться оказалось неожиданно легко. Кожа сдиралась о стены шахты, но я почти не обращала внимания на саднящую боль. Когти входили в бетон, как в масло. Плиту, прикрывавшую лаз, положить на место я, понятное дело, не смогла, но решеткой снизу все же замаскировала ход. В принципе это было неважно: если все получится, то какая разница, узнают ли Карающие, каким способом я сюда проникла. А если не получится… то тем более неважно.

Метров через тридцать мерзкого путешествия в полной темноте, пронизанной адскими ароматами, шахта разделилась на четыре прохода, перекрытых вентиляторами, решетками и сетью.

Куда теперь?

Я прикрыла глаза, вспоминая. Связь учитель — ученик позволяет и ученику тоже вести поиск, но на небольшой дистанции. К сожалению, Павел заблокировался, не желая, чтобы меня отследили, но, надеюсь, я уже близка к цели. Личная метка на таком расстоянии сработает не хуже магнита. Даже на уровне инстинктов, уже проверено.

Ш-ш-шс-с-с! Больно-то как! В голове будто взорвалась бомба, когда часть сознания, отпущенная в путешествие по темным катакомбам, попала… непонятно куда. Судя по ударившему по нервам напряжению, щиты Павла, где бы он ни был, долго не продержатся.

В каком направлении? Чуть вниз и направо.

Нечеловечески изогнувшись, я проделала знакомые манипуляции с еще одной «ловчей сетью» и безжалостно выдрала из стены вентилятор вместе с решеткой. Остается надеяться, что никакого механического сигнала не имеется. Втянув живот, протолкала обломанные лопасти в глубь тоннеля. Главное — не торопиться. Это просто такая жестокая охота.

Проблуждать все же пришлось изрядно. Пару раз ментальный след выводил меня в тупики, и приходилось пятиться до предыдущей развилки. Кинжал буквально ломился от выпитых чар, несколько сломанных вентиляторов красноречиво говорили о моем поспешном бегстве, весь окружающий мир забили медовые ароматы. Ломило в висках и пересохло во рту. Похоже, я надолго возненавижу закрытые пространства! Пыль, пот и кровь… Местами шахты сужались так, что мне приходилось изображать змею, едва не выламывая кости из суставов.

Отрешенное спокойствие постепенно стало исчезать.

Начиная тихо бесноваться и желая на свою голову всяческих дополнительных неприятностей к уже имеющимся, я неожиданно наткнулась на зал приемов. Через решетку и мерно вращающиеся лопасти, гоняющие воздух, открылся весьма интересный вид. Я чуть-чуть задержалась. А уж разговор оказался еще более интересным.

Затаив дыхание, я прислушалась.

— Они все еще не могут найти какую-то жалкую полукровку? — с издевкой протянул приятный баритон.

— Не такую уж и жалкую, как выясняется! — фыркнул обладатель тенора. — Да и как найдешь затаившегося одинокого охотника, не имея ни одной его личной вещи? В доме не нашли ничего, кроме пепла.

Я невольно растянула губы в хищном оскале.

— Не везет твоим ищейкам. А дружка-альва проверили?

— Первым делом. Он чист.

Это когда же успели? Облизнув губы, я, запоминая собеседников, втянула носом легкий флер коричного и горчичного аромата, кружащего в помещении.

— Кстати говоря, как там твой клиент? — решил отыграться тенор.

— Все еще блокируется. И откуда только силу берет? — с веселым недоумением ответил баритон.

— Желаешь проследить?

— Зачем? Мой Рельди и сам справится.

Они вышли за дверь, а я, воодушевленно рыкнув, продолжила путь. Еще есть время! Стены. Каменные, бетонные, стальные, пластиковые, наклонные и горизонтальные — сколько кожи я на них оставила!

Блуждая в бесконечной паутине ходов, о большинстве из которых Карающие, похоже, даже не подозревали, я ощущала себя вентиляционным тараканом. И, скажу я вам, это было не очень приятное ощущение.

Стоп! Вот оно. «Ловчая сеть», стальная решетка, вентилятор… Гр-р-р!

Моему взору открылся зал. Простые каменные стены, черный обсидиановый пол, двойная октограмма, налитая серебристым мерцанием. От скопившейся здесь силы колеблется воздух. А вот и объект моего паломничества — Павел из Пьющих кровь. Учитель бессильно распластался посреди рисунка, раскинув руки. Из-под потолка мне было отлично видно его лицо, осунувшееся и напряженное. Его грудь медленно вздымалась в тяжелом дыхании.