Надежда Ожигина - Путь между

Бездушные и покорные, брели мимо всего этого великолепия король и шут. Сладостное видение, подсмотренное в одной из приоткрытых спален застилало им взоры: кровать, достойная тролля! застеленная свежайшими простынями! набитые птичьим пухом подушки! Сказка, волшебная греза!

Но вот их втолкнули в последнюю дверь, и их взорам открылась небольшая, уютная гостиная, где за кружкой винца и нехитрой закуской коротали время нестарый еще гном и блаженно вытянувший ноги Эйви-Эйви.

— Отец отца объявил Девятидневный Круг! — еще с порога заявил Торни, подошел к сидящим, хлопнул по плечу названого братца, цепляя с блюда кусок холодной баранины. — Мне вот интересно, Эаркаст, ты будешь ругать старика или спасибо скажешь?

— Я ему ноги целовать стану! — горячо и растроганно заверил проводник, отправляя в рот горсть засахаренных в меду орехов.

— Да вы входите, дорогие гости, не стесняйтесь! — пророкотал степенный гном, отставляя в сторону кружку, размерами больше напоминавшую жбан. — Сегодня я за хозяина. Отец моего отца Тирт с утра не в духе, в сон его клонит. А папаша Эшви пошел сопляков посохом гонять, тех самых, что перед вами парадным половиком расстилались. Меня зовут Гарт, я отец этих двух шалопаев. Вот Эаркаст с ходу поклялся Святым именем Кователя, что вы для него — что родные братья. И, следовательно, принимать мы вас должны так же, как его самого, то есть попросту и без всяких церемоний. Соврал, наверное, но слово сказано, а с Кователем пусть он сам разбирается. — Хозяин огладил густую холеную бороду и гулко расхохотался. — Да ты посмотри, сынок, они же тебе сейчас земно кланяться начнут!

— Могли бы и поклониться хоть разок, — проворчал старик, хитро подмигивая Денхольму, — спины не сломаются. Сколько раз я их из беды за вихры вытаскивал, ну да этот-то случай почище будет! А так бы на каждый день Круга: подъем — ритуал, завтрак — ритуал, по нужде сходить — и то ритуал! Свихнулись бы, наверное, люди ведь, не Касты!

— И потому, дорогие гости, у вас сейчас три пути вместо одного-единственного: в ванную, в спальню, в столовую. С чего начнете?

Король привыкал дышать заново, понемногу воскресая от пережитого ужаса и сменившего его облегчения. Говорить в таком состоянии было трудно, но, по счастью, шут сохранил завидное присутствие духа и сумел ответить довольно бодро:

— Спасибо радушным хозяевам! Меня зовут Санди, его вот, — хлопнул он по плечу короля, — Денни Хольмером кличут. И думается мне, что сначала мы помоемся, потом поедим, а потом завалимся спать дня этак на три!

— Выбор, достойный солидного мужа, — важно кивнул головой Гарт, пряча улыбку в холеной бороде. — Вода давно согрета, о гордость благородных родителей. Мой блудный сын проводит вас, я полагаю. Ему и самому, судя по запашку, не мешает почистить свои скудные пегие перышки! — . и ласково потрепал по загривку почтительно склонившегося долговязого «сыночка».

— Чего это ты блудный-то? — заинтересовался шут по дороге к блаженной чистоте. — Блудил, что ли, много?

— Скорее уж блуждал, — ухмыльнулся проводник, распахивая дверь ванной комнаты. — Или заблуждался. Блуждающий по дорогам сын Гор. Заблудшая в потемках ложных истин душа Каста… Выбирайте, что вам больше понравится!

Ванная комната! Святилище и гордость любого Рода. Услада утомленного тела, идол рудокопов и оружейников, шлифовальщиков и стекольщиков. Победа разума, позволяющая механикам отмыть от смазки засаленные черные руки. И смыть боевой пот натренировавшимся воинам. И даже отчистить от библиотечной пыли и чернил бороды летописцев и хранителей слова!

Они мылись долго и с наслаждением, удивляясь мимолетно странному переплетению труб с хитроумным названием «Водопроводно-отопительная система. Объект Сторожки-Хермы. Старший мастер Свени», как было указано на украшенной завитушками стальной табличке. Еще ряд табличек различного цвета с преобладанием красного предвещали многие беды и упреждали желания, достойные сумасшедших: «Не курить! Возможно скопление газа!», «Не сверлить, труба — пять уардов!», «Вытирайте ноги!», «Уходя, сначала погаси топку, а потом заверни воду!», «Экономьте масло светильников!» Особенно поражала воображение огромная надпись, сделанная прямо на стене: «Гном! Помни: в ванной комнате нельзя читать даже с металлических пластинок! Опасно для жизни!»

— И ничего смешного, — ожесточенно отдраивая пятки камнем пемзы, пояснил Эйви-Эйви. — Однажды один краткобородый недоросль зачитался допоздна, греясь в теплой водичке, и уснул прямо в ванне. Причем навеки, поскольку захлебнулся. Мало того, что сам камнем на дно ушел, как щенок беспутный, так еще и полкрыла затопил, бездельник. Не наш был, из Рода Марколов, но все-таки! Ведь Хермы всегда славились любовью к знаниям.

Через два часа блаженство и покой были грубо прерваны стуком в дверь. Сквозь неразборчивые и ставшие уже привычными ругательства Сердитого Гнома прорвалось краткое, но соблазнительное сообщение о том, что чистые полотенца лежат на полке в прихожей, а все остальное семейство, свободное на данный момент от срочной работы, давно пускает слюни у обильно накрытого стола.

Если что-то и могло заставить короля встать, отрывая священную пятую точку опоры от нагретого мрамора, так это призыв к обеду. Наперегонки с Санди он бросился за полотенцами и был приятно удивлен, обнаружив на той же полке чистую, добротную одежу вместо собственных штопаных обносков. Высушив отросшие за долгий путь вихры и напялив несколько тесноватые и аккуратно подшитые по длине штаны и куртку, он понял, что подлецом будет, если не преклонит колено перед хлопотливыми и заботливыми мастерицами Рода.

— И когда они все успели? — растерянно поинтересовался Санди у синих изразцов, украшавших стены.

Ответом был оскорбленно-возмущенный вопль Эй-Эя:

— Могли бы и у меня спросить для начала! Торни!

— Между прочим, это не я сообщил отцу, что они тебе — родные братья! — донесся из-за соседней двери сварливый баритон Сердитого Гнома. — А настоящему Касту, сам знаешь, для брата одежды не жаль!

— Так это твое, что ли? — изумленно заморгал шут. — Да забирай обратно, что мы, звери, с человека исподнее снимать! — и запрыгал, с трудом вытряхиваясь из узких штанов.

— А! — махнул рукой проводник, неожиданно мрачнея. — Носите на здоровье! Все равно мне пока велико, отъедаться восьмидневок придется. А потом уже вряд ли понадобится…

— Вы идете или как? — Торни превзошел самого себя, вложив в простую фразу массу ругательных оттенков. — Или решили извести на «нет» весь наш Род, уморив его голодом?

В ответ Эйви-Эйви гордо распахнул дверь мощным пинком ноги, едва не расквасив нос топтавшемуся у порога побратиму. Но Торни недаром слыл одним из лучших воинов подземного царства и успел увернуться, разражаясь новым потоком ругательств.