Sierra XR - Убить Шаробздюнчика

Серега не выдержал и тормознул.

– Щас, Жень, подожди, – быстро сказал он. Открыл пассажирское стекло и крикнул промокшему парню:

– Эй, пацан! Залезай давай! Тебе куда – в Одинцово?

Пацан вытаращил глаза на машину. Нате вам – стоишь себе на остановке, никого не трогаешь, и тут с Кутузника снисходит «панамера» и, похоже, предлагает подвезти.

– Ну, чего стоишь, – прикрикнул Серега. – Лезь давай назад.

Пацан замялся и наконец выдал:

– У меня денег нет…

– Да по нему и так видно, что нет, – хихикнул на этот раз Шаробздюнчик.

Серега не обратил на него никакого внимания, и только открыл рот, чтобы сказать пацану, что тот – идиот, раз решил, что его на «порше» хотят подвезти за деньги, как…

– Дурак, – неожиданно выступила Женька. – Кто их с тебя требует-то?! Дуй давай назад, быстрей.

Пацан посмотрел на нее и быстро прыгнул к Ваську.

Тот с неудовольствием посмотрел на нового пассажира, – как же, сфера влияния размером во все заднее сиденье сократилась; но промолчал.

– Так тебе в Одинцово?

– Н-ну да, – клацая зубами, видимо, от холода: май месяц нежарким выдался, – ответил пацан.

– Ладно, проедем через город, – милостиво решил Серега. – Лишь бы оно все ехать начало, а не стояло.

Сзади удовлетворенно и даже, кажется, благодарно икнули.

– Сереж, – тем временем сказала о чем-то напряженно думавшая Женька. – Слушай, у меня вот какая мысль… Мы такими темпами все равно долго ехать будем…

– Да не, – пискнул с заднего сиденья пассажир, – нам бы развилку Минки и Можайки проехать, там уже более-менее начинается…

– А вот, кстати, да, – подхватил Серега, озвучивая только что возникшую у него мысль, – может, по Можайке-то быстрее получится, чем по Минке.

– Да я не об этом, – отмахнулась от него Женька. – Я о чем: мы с Васей на дачу-то собирались, а ничего не взяли с собой, думали, потом. Сереж, может, так сделаем: вы сейчас меня высадите, мы с Васей на метро домой доедем, вещи возьмем, а потом на электричке – на дачу. Тогда все успеем. А ты нас там встретишь, на станции, я на последнюю тогда сяду, во сколько она к нам приходит… – и Женька начала торопливо рыться в своей сумке, нашла там карманное расписание, порылась теперь уже в книжечке и озвучила: – Ага, в 23.58 к нам, на место, приходит.

– Ого, – выдохнул Серега. – Время детское.

– Да вы и раньше-то не приедете, – посмотрев на орду стоящих впереди машин, ответила Женька. – Пятница. Я и электричку-то позднюю выбираю, чтобы народу поменьше было, но все равно людей полно…

Серега поразмыслил и решил, что в Женькиных словах есть определенный смысл.

– Ок, – сказал он, тормозя и включая аварийку. – Вылезайте тогда, ровно в полночь тогда я жду вас на станции.

– I’ll meet you at midnight! – внезапно с рязанским акцентом и фальшиво спел как всегда некстати материализовавшийся Шаробздюнчик, а кореш Пердиганди, появляясь следом, спросил Серегу:

– Слышь, братан, коньячка не осталось?

– Нет, – еле слышно цыкнул на него Серега. Но Женька услышала и переспросила:

– Ты чего-то сказал, Сереж? – и начала вытаскивать из «Панамеры» упирающегося Васька, который заныл: «А-а, не хочу на электричку, там воняет, мне и здесь неплохо!»

Попутно она выгнала пассажира и велела ему:

– Помогай!

Вдвоем они все-таки сумели вынуть вопящего и уже подумывавшего начать кусаться малолетку из салона.

– Телефон, говорю, свой дай на всякий случай, – попытался исправиться Серега. Женька, крепко держа братца за шкирку, задумалась, вспоминая собственный номер, и медленно начала диктовать:

– Восемь… девятьсот двадцать пять…

Серега похлопал себя по карманам, чтобы вбить телефон в память своего, но аппарата не обнаружил.

– Запиши, а? – обратился Серега к пассажиру. – Я потом перепишу, когда свой найду.

Пацан кивнул, быстро извлек из кармана свой мобильник и резво начал нажимать на кнопочки.

– Записал? Садись вперед давай, – скомандовал Серега. – Ну все, Жень, тогда как договорились, думаю, ты меня сразу увидишь…

Тут Женька, собравшаяся уже было уходить, остановилась и развернулась:

– А ты… на ней, – она кивнула на «панамеру», – будешь? – и внимательно посмотрела на Серегу.

Тот против воли хихикнул:

– На чем хочешь, – ответил он и внезапно ощутил себя ни много ни мало властелином мира. – Ну, на чем тебя встречать?

– А на «майбахе» слабо?

– Понял, – ответил Серега. Сел в машину и, продолжая хихикать, начал возвращаться в самое осиное гнездо пробки.

Минут через несколько пассажир, который, судя по всему, пережил за недолгое время высадки Женьки и Васьки из иномарки премиум-класса ради поездки на электричке, некоторую ломку стереотипов, осторожно спросил Серегу:

– А вам …. Вам телефон девушки куда записать? Чтоб вы не забыли?

– Да где-то сзади он у меня должен валяться, телефон, – задумался Серега, – в сумке, что ли. Слушай, ты мне напомни, когда я тебя высаживать буду, лады?

– Да я запишу на всякий случай, – засуетился пассажир, порылся у себя в рюкзачке, извлек какие-то бумажки и начал что-то на них царапать.

– Странно, – сказал Серега Шаробздюнчику, задумавшись. – Мы с ней на одной работе сколько уже работаем? Год? Больше? А я даже телефона ее не знаю.

– А на фиг он тебе нужен был, – скривился так и окопавшийся на торпеде Пердиганди.

– И сейчас бы не понадобился, если б не дача, – поддержал его Шаробздюнчик.

Cовсем по-другому отреагировал пассажир, посчитавший, что Серега заговорил с ним:

– А можно у вас спросить… – начал он, – а кем такие симпатичные девушки работают?

– Уборщицами, – не подумав, ляпнул Серега, сильно удивившись тому факту, что Женьку посчитали «симпатичной девушкой». Он лично никогда не замечал, симпатичная она или крокодил. Женька она и есть Женька, зачем усложнять?

– Кем?!?

Тут же с торпеды от души заржали Шаробздюнчик и присоединившийся к нему Пердиганди. Шаробздюнчик еще и отоварил между ржанием репликой:

– Правду говорить легко и приятно!

– Да-а, – произнес пассажир, во все глаза глядя на Серегу, – сколько ведь раз в новостях слышал, что на «поршах» ездят исключительно уборщицы и безработные, а сам впервые сталкиваюсь. А вы тогда, наверное, безработный?

Двое на торпеде попадали от смеху и начали дрыгать ножками. Серега коротко глянул на пассажира, подумывая о том, где бы его высадить – быстро и безболезненно.

– Ну, по логике вещей так выходит, – развел руками тот. И вдруг осекся, причем выражение лица у него сменилось на какое-то… виноватое, что ли.

– Извините, – сказал он торопливо, но совсем другим тоном. – Я не знаю, что на меня находит. Вдруг начинаю говорить то, что думаю, понимаю, что не то говорю, а удержаться не могу. Как будто реально кто-то за язык дергает, а я на себя со стороны смотрю и остановить это – никак… Убил бы этого «кого-то», честно…