Андрэ Нортон - Порт погибших кораблей

Фальконеры, плывшие с нами, внимательно наблюдали за утесами. Птица одного из них отыскала новое русло реки. Вот фальконер достал своего пернатого друга из-под плаща, где укрывал его от дождя, поправил прибор у него на лапке и жестом охотника бросил птицу в воздух. Сокол сделал круг над судном, поднялся высоко в небо и полетел вперед, в сторону утесов. Нам снова пришлось повернуть от берега, чтобы избежать встречи с рифом.

Вода здесь была мутной. Я увидела какую-то спутанную массу, возможно, сорванный с берега куст. Много всякого мусора плавало в воде. Течение от берега затрудняло движение по курсу. Но тут я услышала крик Сигмуна и увидела, как он куда-то показывает.

Из тумана показались голые мачты корабля. Судно слегка дергалось вперед и назад, очевидно, не очень прочно стояло на якоре. Никакой ошибки быть не могло: именно этот корабль я видела в своем поиске.

Сигмун направил к нему наш корабль. Те салкары, которые не были заняты на работах, собрались на палубе, оживленно разговаривали разглядывая корабль. Я увидела обломанные реи. Да и главная мачта гораздо короче, чем должна быть. Тем не менее в целом корабль не очень пострадал от бури, которая привела нас сюда.

С привычным мастерством — в этом с салкарами не сравнится никто в мире — моряки поставили наше судно рядом с брошенным кораблем, и одна из женщин тут же перепрыгнула на его палубу и принялась расхаживать по ней.

Но спустя мгновение пронзительно закричала и стала от чего-то отбиваться.

Еще двое — мужчина и женщина, оба с длинными волосами, — присоединились к ней, выхватив ножи. Я увидела много маленьких существ, выбравшихся из укрытий, где они молча поджидали в засаде добычу. Без сомнения они живые и, как и чудовище из глубин моря, излучали острый голод.

Ближайший фальконер бросил на палубу плащ, освобождая руки, и прыгнул, приняв участие в битве. Остальным не потребовалось много времени, чтобы присоединиться к нему.

Существа, которые прыгали на людей, кусали и оставляли кровавые шрамы, были не морскими обитателями. Они покрыты шерстью, с длинными голыми хвостами. В раскрытых пастях множество острых зубов. И издавали они отчаянный писк.

Ножи и мечи фальконеров врубались в обезумевшую стаю, резали и отбрасывали изрубленные туловища в массу нападающих. И раненые, и мертвые тут же становились жертвами своих отвратительных соплеменников, пожиравших и тех, и других.

Мы очистили палубу, сбросили последние злобные существа в море. Орсия настояла на том, чтобы укусы и порезы тут же обработать средствами, которые у нее оказались в запасе: укусы таких существ вполне могут быть ядовитыми. А от первых жертв остались только обглоданные кости.

Я поискала мысленно жизнь. Кемок делал то же самое. Больше не чувствовалось такого свирепого злобного голода. Но на борту все же была жизнь. Я повернулась, положила руку на ближайшую мачту и послала мысленный призыв, вложив в него спокойствие и уверенность.

Над головой послышались звуки, похожие на вопль. На свернутом парусе показалось маленькое существо. Оно вдвое превышало по размерам тех, которых мы убили, но я знала, что это не спасло бы его. Это и был охотник, которого я обнаружила первого.

Оно повернулось и принялось спускаться по мачте, впиваясь в древесину острыми и крепкими когтями. Мы окружили мачту, чтобы разглядеть еще одного морского путешественника.

Я видела как-то снежного кота высокогорий, удивительно грациозное и красивое животное. Этот зверек очень похож на него, но втрое меньше. Я узнала в нем животное, которое встречается в Высоком Холлаке и Арвоне. Известно, что в старину они (это были кошки) высоко ценились обладающими даром.

Его шерсть черного цвета, как краска для глаз у женщин из портов Карстена. Но когда зверек спрыгнул наконец на палубу, все увидели у него на груди белый треугольник. Несколько мгновений животное разглядывало всех, пока не увидело меня. И тут испустило негромкий вопль, в котором легко было распознать призыв о помощи. Как и та орда, от которой мы очистили палубу, зверек был голоден.

Я опустилась на колено на окровавленной палубе и протянула руку. Кошка медленно приблизилась и понюхала мои пальцы. Я терялась в догадках, как она оказалась на борту этого незнакомого корабля.

Достав из кармана на поясе сушеную рыбу, которая служит жителям Варна дорожной пищей, и разломав ее на мелкие кусочки, я положила их перед кошкой. И та сразу принялась за еду, очевидно, не считая нас опасными.

Капитан Сигмун не обращал на кошку внимания; он направился вначале в капитанскую рубку, потом в трюм. Фэльконеры с обнаженными мечами и еще два моряка последовали за ним. Я осталась на месте и достала вторую рыбу.

Дождь прекратился. В воздухе еще стоял туман, но уже видны выступавшие в море утесы, защитившие корабль. Видна была и коричневая полоса — место впадения реки в море.

Орсия склонилась рядом со мной, глядя на кошку.

— Такие были известны Древним, — проговорила она, — это настоящая кошка. Только маленькая. Лорд Саймон говорит, что в его мире они тоже известны.

Кошка съела последний кусок рыбы, даже провела языком по палубе, где она лежала, и теперь сидела, облизывая лапу и водя ею по подбородку и голове. Она явно умывалась после еды. Я впервые видела такое существо, и оно очаровало меня. Умывшись, кошка зевнула, показав впечатляющий набор зубов, в том числе по две пары клыков сверху и снизу. Глаза у нее желтые, почти цвета золота. Не мигая, она продолжала смотреть на нас, словно ждала вопросов.

Я попыталась послать мысль. Голод больше не чувствовался, кошка просто проявляла любопытство. Но волна ее мысли гораздо выше, чем та, к которой я привыкла, и мне трудно было установить контакт. Я попыталась задать пробный вопрос:

— Кто ты?

Сначала вместо ответа я встретила только продолжительный взгляд. Потом в сознании у меня появилась смутная картина кошки, сцепившейся в схватке с другим животным, которое я не смогла узнать.

— Воин? — предположила я.

Сцена битвы не тускнела.

— Боец? Убийца?

— Черный боец? — присоединилась ко мне Орсия. — Могучий убийца?

Кошка раскрыла пасть и зашипела. Очевидно, не считала нас достаточно разумными, чтобы отвечать ясно. Во всем ее поведении теперь отчетливо ощущалось презрение. Картина исчезла, ее сменила другая сцена, в которой наша черная находка стояла гордо, а перед ней присели, прижимаясь к земле, несколько других животных ее племени, явно в уважении и страхе.

— Повелитель? — спросила я.

Но подходящее слово нашла Орсия, главным образом потому что в Эскоре у людей есть союзники-животные, и у каждого вида этих животных есть предводитель, с которым люди время от времени совещаются.