Маргарет Уэйс - Драконы подземелий

Он осторожно присел рядом с другом, взяв небольшую порцию мяса.

– Что случилось с Карамоном? Я еще не видел, чтобы он отказывался от пищи.

– Кендер наплел ему, будто это мясо огромных червей.

Танис поспешно выплюнул недожеванный кусок.

– Это сушеная говядина, – сказал Флинт, хохотнув.

– Ты сообщил Карамону?

– Нет, – ответил гном, усмехаясь. – Ему полезно сбросить лишний вес.

Полуэльф направился развеять опасения великана. Не успел он договорить, как Карамон впился зубами в кусок мяса, с набитым ртом грозясь оторвать острые уши кендера и сделать из них стельки для своих сапог. Танис же скорым шагом вернулся к Флинту.

– Ты слышал, чтобы эти гномы упоминали имя Реоркса иначе чем в клятвах? – спросил Полуэльф тихо.

– Нет, – ответил Флинт. Он держал шлем Граллена на коленях, бережно обхватив его руками. – И не услышу.

– Значит, ты считаешь, Реоркс не вернулся?

– Как бы не так! – буркнул Флинт. – Они закрыли перед ним двери Подгорного Королевства, когда запечатали врата, оставив нас на верную погибель.

– Стурм спрашивал меня… как ты думаешь, мы должны рассказать им о возвращении богов?

– Я бы не сказал горному гному, как найти собственную бороду во время снежной бури! – проворчал Огненный Горн.

Не выпуская из рук шлем, он прислонился к стене и закрыл глаза.

– Спи вполглаза, друг, – шепотом предостерег его Танис.

Флинт что-то буркнул и кивнул.

Танис обошел храм. Стурм, растянувшись на полу, глядел в темноту. Тассельхоф заснул рядом с фонарем.

– Пропади пропадом все кендеры на свете! – бормотал Карамон, укрывая Таса одеялом. – Я чуть с голоду не умер по его милости! – Он тайком огляделся вокруг. – Я не очень-то доверяю этим гномам, Танис, – прошептал он. – Может, одному из нас стоит покараулить?

Полуэльф покачал головой:

– Мы все вымотаны до предела, а завтра нам придется предстать перед Советом. Нужно отдохнуть и как следует собраться с мыслями.

Танис улегся на холодном полу пустующего храма, и ему показалось, еще никогда в жизни он не чувствовал такой усталости, однако сон к нему все равно не шел. Танису виделось, будто всех их навеки заточили в подземелье и им больше не суждено увидеть солнечный свет. Ему казалось, он уже в темнице и каменные стены сдавливают его со всех сторон. В огромном храме воину не хватало воздуха. Он начал задыхаться, на него накатил страх, который всегда охватывал Полуэльфа в темных замкнутых помещениях.

Тело ныло от усталости, однако только лишь Танису удалось задремать, как его разбудил голос Стурма:

– Ведь ваш герой Карас участвовал в последней битве?

Полуэльф выругался и сел.

Светлый Меч и Арман сидели рядом в другом конце зала. От храпа гномов сотрясались стены, но Танису все же удалось разобрать слова.

– Соламнийские рыцари дали Карасу это имя, – говорил Стурм. – На языке моего народа слово «карас» означает «рыцарь».

Арман несколько раз кивнул и с гордостью погладил бороду, словно Стурм говорил о нем, а не о его прославленном предке.

– Верно, – подтвердил гном. – Соламнийских рыцарей потрясли его доблесть и мужество.

– А легендарный Молот был при нем во время последней битвы? – спросил Светлый Меч.

Танис чуть не застонал. Ему следовало вмешаться, если он не хотел, чтобы гномы заподозрили их в намерении выкрасть реликвию, но Полуэльф опоздал. Теперь это принесло бы больше вреда, чем пользы. Поэтому он промолчал.

– Карас бился храбро, – принялся Арман с наслаждением рассказывать любимую историю, – даже несмотря на то, что был против этой братоубийственной войны. Карас даже сбрил бороду в знак протеста, чем потряс свой народ. Ведь чисто выбритый подбородок – это знак трусости.

Некоторые и впрямь сочли Караса трусом, ибо, видя, как гномы с горящими от ненависти глазами убивают друг друга, словно лишившиеся рассудка, он покинул поле битвы и унес с собой тела двух сыновей короля Дункана, которые пали, сражаясь плечом к плечу. Потому Карас и не погиб во время ужасающего взрыва, унесшего жизни многих тысяч воинов с обеих сторон.

Король Дункан увидел мертвых сыновей, и, когда до него дошли вести о взрыве и о страшных жертвах, он приказал запечатать врата Торбардина. Раздавленный горем, он поклялся, что больше никто не умрет на этой страшной войне.

– Ты сказал, у Дункана два сына и оба они погибли в битве. А кто же тогда такой принц Граллен? – Стурм побледнел и после продолжительного молчания с трудом проговорил: – Я сам не понимаю, откуда мне это стало известно, но принц пал не на поле сражения, и его тело так и не было найдено.

Арман мрачно покосился на шлем. Флинт заснул, но даже во сне он не разжимал рук, крепко державших древнюю реликвию.

– Совет решит, стоит ли поведать вам эту историю, пока что мы не будем этого касаться, – твердо сказал Арман.

– Поговорим же о более приятных вещах, – предложил Стурм. В голосе рыцаря звучало благоговение. – На протяжении всей жизни я слышал рассказы о священном Молоте Караса, выкованном самим прославленным Хумой Победителем Драконов. Я был бы счастлив увидеть и почтить легендарный Молот.

– Как и все мы, – отозвался гном.

Стурм нахмурился, думая, что Арман смеется над ним.

– Как это понимать? – спросил рыцарь.

– Молот Караса потерян. Мы разыскиваем его уже три сотни лет. Без священного Молота ни один гном не может быть назван Великим Королем, а без Великого Короля не будет единства в Торбардине.

– Потерян? – не веря собственным ушам, переспросил Стурм. – Как же гномы могли потерять священную реликвию?

– Это не гномы ее потеряли, – раздраженно ответил Арман. – После того как врата закрылись, кланы начали плести заговоры, желая свергнуть с престола короля Дункана, которого считали слабым. Каждый тан приходил к Карасу в надежде обрести поддержку своих притязаний на трон. Карас не желал иметь дела ни с одним из них, и тогда потайным путем он покинул Торбардин и отправился в добровольное изгнание. В конце концов, устав от долгих странствий и истосковавшись по родине, вернулся, но тем временем ситуация осложнилась еще больше. Между кланами вспыхнула война. Карас говорил с Дунканом перед его смертью и собственноручно положил тело своего короля в величественную гробницу, построенную им для себя при жизни. Карас забрал с собой знаменитый Молот. Я уже цитировал слова, произнесенные им тогда, – добавил Арман. – Это пророчество и суждено мне исполнить.

Стурм вежливо кивнул, однако пророчества его интересовали мало.

– Так, значит, Молот в гробнице короля Дункана?

– Мы можем только предполагать. Карас так и не вернулся, чтобы сообщить это своему народу. И мы ничего не знаем о его дальнейшей судьбе.