Маргарет Уэйс - Драконы подземелий

В доках, куда причаливали лодки, кипела работа. Гномы грузили и выгружали багаж и товары, в то время как пассажиры выстраивались в длинные хвосты, терпеливо ожидая своей очереди переправиться на другой берег.

Из Западных владений уже дошли слухи об открытии Северных врат и о Длинных – преступниках, которые должны предстать перед Советом танов. Большая толпа гномов собралась у доков, очевидно, чтобы посмотреть на чужаков. Правда, дух недовольства и ропот пока еще не проникли сюда из отдаленных районов. Лишь несколько гномов злобно покосились на Флинта, кендера и колдуна, вызывавших наибольшую враждебность. Однако Огненный Горн не мог не отметить болезненное внимание отдельных личностей к шлему Граллена, который он нес в руках. Слухи крылаты, иначе как объяснить подобную осведомленность местного населения. В глазах читались горечь и осуждение. Многие скрещивали пальцы по старинному обычаю. Считалось, будто это верный способ отогнать зло.

Флинт нервно сжимал шлем. Какое бы проклятие ни лежало на нем, видимо, оно являлось действительно страшным. Эти гномы не производили впечатления невежественных или суеверных тайваров или безумных кларов. Основную часть народа составляли хилары, в большинстве своем ученые и здравомыслящие. Огненный Горн, пожалуй, предпочел бы крики и ругань зловещей тишине, накрывшей толпу.

Пока солдат, посланный Арманом Карасом, договаривался с капитаном лодки, Карамон бросил на Таниса тревожный взгляд.

– Что будем делать с гномом? – спросил он.

– А что мы должны делать? – спросил Полуэльф, не понимая вопроса.

Богатырь пальцем указал на лодку:

– Он клялся, что ноги его там не будет.

Тут Танис припомнил. Гном боялся лодок. По его словам, из-за едва не утопившего его как-то раз во время рыбалки Карамона. Полуэльф с беспокойством взглянул на друга, ожидая сцены. Но, к его удивлению, Флинт взирал на переправу совершенно спокойно. И вскоре Танис догадался почему.

Гномы не были рождены для плавания. Очутившись в воде, гном шел ко дну, как топор или мешок с камнями. Ни один гном не чувствовал себя на воде уверенно и спокойно, и строители паромов это учли. Широкие, крепко сколоченные, с плоским дном, лодки не качались и не вертелись на волнах. Вдоль высоких бортов без окон тянулись низкие скамьи, отчего сидящий не мог видеть поверхности воды.

Арман поторопил товарищей занять места в лодке, объяснив, что до Зала Совета, располагавшегося на самом верху Древа, путь неблизкий. Гномы в доках продолжали безмолвно смотреть им вслед. И тут из самого сердца толпы раздался громкий, отчетливый выкрик:

– Бросьте этот проклятый шлем в озеро вместе с марманом Арманом.

«Марман» на языке гномов означало «сумасшедший». Флинт с любопытством ждал, как отреагирует Арман. Со своего места старый гном мог разглядеть лишь спину. Арман стоял на носу, смотря строго вперед, точно это и составляло цель и единственный смысл его существования. Спину он держал прямо, плечи расправлены, подбородок высоко поднят. Он вел себя так, словно и не слышал оскорбительных слов.

Флинт немного подвинулся, желая разглядеть лицо Армана. Щеки молодого гнома пылали. Кулаки сами собой сжались.

– Я найду его, – поклялся он едва слышно, часто заморгав, на ресницах сверкнули слезы. – Найду!

Флинт смущенно отвернулся, не желая видеть этого зрелища. Арману он не симпатизировал, считая его хвастуном, однако пожалел его, как когда-то пожалел Полуэльфа, не способного найти себе места ни среди эльфов, ни среди людей, и братьев-близнецов, так рано осиротевших, и саламнийского мальчишку, разлученного с отцом и вынужденного жить на чужбине.

Флинт, конечно же, не равнял Армана с остальными. И уж понятно, не собирался помогать этому молодому выскочке, который взял их под арест. Так ведь, по правде говоря, и остальным нейдар не собирался приходить на выручку. Во всяком случае, он бы долго отплевывался да отнекивался, если бы кто-нибудь напомнил ему об этом. Близнецы просто жили неподалеку, а Танису нужен был деловой партнер. И только-то.

И все же в этот миг Огненный Горн всем сердцем пожалел Армана Караса. Если бы только старый гном увидел выкрикнувшего, он бы проучил обидчика.

Паром пристал к Древу Жизни. Здесь народу скопилось еще больше, в пестрой толпе мелькали представители всех кланов. Солдаты оцепили район и отгоняли зевак. Чужаков встретили те же мрачные взгляды и зловещая тишина, что и на другой стороне, нарушаемая лишь жизнерадостным голоском кендера, который лез со всеми знакомиться и протягивал для пожатия руку. Карамон с угрюмым видом только и успевал его одергивать.

Затем откуда-то из середины толпы раздался рокот, стремительно нараставший, – казалось, это рычит какое-то многоголовое чудище. Шум становился все более угрожающим. Внезапно толпа подалась вперед, напирая на солдат, ставших плечом к плечу и словно вросших в каменные плиты.

– Уведите их отсюда поскорее, Ваше Высочество! – крикнул Арману капитан. – Среди рабочих в доках есть клары. Всем известно: они безумны, как лемминги.

Арман указал на подъемник, перемещавший гномов вверх и вниз по Древу Жизни. Друзья побежали к нему, солдаты Армана трусили следом, тыча своими копьями осмеливавшихся подойти слишком близко.

Запрыгнув в одну из кабинок, по виду напоминавших корзины, они смогли перевести дух. Карамон с облегчением отметил их устойчивость в сравнении с подвешенными на цепях котлами, в которых им довелось кататься в Кзак Цароте. Механизм заскрипел, и корзина послушно поехала вверх.

Путники прислушивались к этому скрипу и скрежету в напряженном молчании. Странный мир, в котором они оказались, давящая темнота, опасности и «радушный» прием начали сказываться на всех.

– Лучше бы ты никогда не находил этот шлем, – внезапно произнес Флинт, глянув на Рейстлина. – Вечно суешь нос куда не следует.

– Не сваливай все на меня, – огрызнулся Рейстлин. – Если бы рыцарь не напялил его на свою пустую голову…

– …мы бы не были сейчас в Торбардине, – ледяным тоном закончил его фразу Стурм.

– Да, мы были бы в каком-нибудь другом месте, где народ не рвался бы перерезать нам глотки! – съязвил гном.

– Сколько можно нападать на Рейстлина, а, Флинт? – вмешался богатырь. – Он не сделал ничего плохого!

– Я не нуждаюсь в твоем заступничестве, Карамон, – оборвал его волшебник, с горечью добавив: – Катитесь-ка вы все в Бездну!

– Всегда мечтал попасть в Бездну, – подхватил Тассельхоф. – А ты, Рейстлин? Там, должно быть, жуть как страшно. Просто здорово!

– Умолкни! – зарычал на него Огненный Горн.

– Это стоит сделать всем, – справедливо рассудил Полуэльф.

Он стоял, прислонившись к одной из стенок вагонетки, со скрещенными на груди руками и опущенной головой. Не составило особого труда догадаться: он думал в эту минуту о беженцах, о людях, за которых отвечает и которые на него рассчитывают. Может, сейчас они спасаются от своих преследователей, возложив все надежды на Таниса и его товарищей. А их встретят разъяренная толпа, с копьями и мечами, да летящие из темноты камни.