Юлия Баутина - Принцип вмешательства

— Конечно, — удивленно ответила та, — если Глеб захочет, пускай берет. Все памятка будет. Только уж тогда не выкидывайте, все ж старинная вещь-то, семейная…

— Выкидывать? — ведьмачка усмехнулась. — Поверьте, эта вещь не из тех, которые выкидывают по доброй воле. Многие, напротив, дорого отдали бы, чтобы такой камушек заиметь, да только мало у кого получалось его заслужить.

Инари вернула камень в коробку, закрыла крышкой, перетянула резинкой и отдала Глебу.

— Держи. Надевать не вздумай, рано еще.

— Не заслужил? — иронично поинтересовался «гладиаторец».

— Пока не решила, на досуге подумаю. В любом случае, на тебя он сейчас не настроен, и ничего хорошего из экспериментов не выйдет, честное слово. Это не перстень, который приручить можно.

Впрочем, Глеб и сам уже успел почувствовать разницу. От коробки несло ледяным холодом… нет, скорее могильной стынью, такой, какую «гладиаторцу» не доводилось встречать даже в Междумирье. Жутковатое ощущение медленного вытягивания жизненных сил заставило парня торопливо положить упакованный камень на стол и незаметно потереть задубевшие ладони. Сверток тут же взял посмотреть Кот, и напрасно Глеб ждал от него схожей реакции — Шурик не проявлял ни малейших признаков беспокойства. Похоже, на людей кареса либо не действовала, либо действовала, но очень слабо.

— Ну, что ж, с Антипом разобрались, — между тем сказала Инари. — Теперь дело за зверями осталось.

— После ужина, — сразу же предложил Глеб. — Если они тут и вправду есть и не разбежались за прошедшее время, то еще часок-другой подождут.

— Что значит «если и вправду есть»? Ты же сам говорил…

— Я говорил то, что мне передали, — тут же выкрутился «гладиаторец», которому что-то подсказывало, что объяснять ведьмачке ситуацию еще рано, да и для окрестностей не безопасно. — А там кто его знает? Может, ребята что с чем перепутали в потемках?

— Хотелось бы мне знать, с чем здесь можно перепутать слепышей, — мрачно пробормотала Инари.

— Со свиньями-лунатиками? — предположил Глеб. Судя по равнодушному пожатию плечами, последовавшему со стороны ведьмачки, шутка не удалась.

— Свиньи лунатизмом не страдают, — на полном серьезе сказала Инари и вышла во двор.

— Какие свиньи? — поинтересовался у одноклубника Кот.

— Обыкновенные, — вздохнул «гладиаторец». — Те самые, которые вроде бы по округе бегают. На задних лапах и без кожи, зато в иголках.

Шурик глубоко задумался.

— А еще что-то про мое воображение говорили, — с уважением сказал он, наконец. — Снимаю шляпу и готов перекупить недокуренный косячок.

— Лучше помоги на стол собрать.

— Ладно, ладно, уговорил, — Кот нехотя отложил коробку и взялся за нож для нарезки хлеба, быстро настрогал буханку на тонкие ломти, сложил в хлебницу и потащил в зал на сервируемый стол.

— Инна — это твоя новая девочка? — тихо спросила бабушка у Глеба, улучив момент, когда они остались на кухне вдвоем.

— Придумаешь тоже, ба, — поперхнулся «гладиаторец», надеясь, что ведьмачка успела уйти достаточно далеко, чтобы не слышать предположений. — Просто хороший друг, и все.

— Вот и ладно, — вроде бы немного успокоилась бабушка. — Корявая она, внучек, попомни мои слова. Не будет с такой жизни. Если уж в нынешнем возрасте корявая, то что дальше станется? Да и мала для тебя, совсем еще ребенок. Таким только с ровесниками по танцам бегать, а не хозяйством заниматься. Тебе-то уже оседать надо, семьей обзаводиться, а с такой жены чего возьмешь? Одни гулянки на уме будут.

— Я учту, — пообещал Глеб, не зная, плакать ему или смеяться. Это ж надо было такое придумать, и, что забавнее всего, буквально из пустого места. — Честное слово, учту. Вот только в одном ты ошибаешься точно. Она взрослее, чем кажется. Намного взрослее.

— Скажешь тоже, — не поверила бабушка, очевидно пропустившая комментарии ведьмачки насчет каресы и Антипа мимо ушей, либо, что еще вероятнее, ничего в них не понявшая.

— Скажу, — подтвердил Глеб. — Не стоит так за нас беспокоиться. Не маленькие, сами разберемся, что к чему.

Нарезка сырокопченой колбасы заняла свое законное место на столе, туда же перекочевал сыр и овощной салат, а бабушка добавила початую бутылку перцовки и две стопки. Поглядев на такой расклад, Глеб вздохнул, покачал головой и достал третью. Он, конечно, догадывался, кого именно забыла посчитать бабушка, но сейчас такая забывчивость была явно не к месту. Теперь дело оставалось только за картошкой, которую поставили вариться прямиком в мундирах. На кухне становилось жарковато, и Глеб ретировался на улицу, откуда уже веяло приятной вечерней прохладой. Ведьмачка сидела на крыльце, сонно глядя в прозрачное небо.

— Ну, так что, не светит нам с тобой счастливая семейная жизнь? — насмешливо спросила она, когда «гладиаторец» притворил за собой дверь. — А жаль… жаль…

— Ты все слышала?

— Если я скажу «нет», ты поверишь?

— Вряд ли, — признался парень, прикинув толщину двери. Весьма хлипкой двери.

— Довольно таки забавное предположение, — задумчиво продолжила Инари, все так же глядя в небо. — Хотя… будь на твоем месте Радомир, я бы, возможно, даже подумала. Особенно случись это лет сто двадцать тому назад.

— Да не принимай близко к сердцу, — немного нервно посоветовал парень, пытаясь определить укрытое за ироничным спокойствием истинное настроение ведьмачки. Либо злится, либо наоборот забавляется — третьего не дано, но вот что именно из двух вариантов? — Это ж все не всерьез: сама знаешь, чего только старики не придумают. И при этом будут в твердой уверенности, что действуют исключительно для пользы окружающих. Мнение самих окружающих, разумеется, в расчет не берется.

— Знаю, — Инари вздохнула, после чего в сердцах добавила, — а Радомир все-таки сумел отличиться напоследок. Это ж надо было додуматься: снять охранный амулет! Дурень!

— Откуда нам знать? — встал на защиту предка «гладиаторец». — Может, ему тогда по-другому и нельзя было?

— Оттуда, что я его, вообще-то, лучше, чем ты, знала, — отрезала ведьмачка. — И, поскольку склонности к самоубийству я за ним не припоминаю, есть только два возможных варианта. Во-первых, он мог оставить амулет, если, реально оценивая опасность, был точно уверен, что возвратиться не получится при любом раскладе. Хотя тогда он и мечи мог бы смело оставлять в наследство. Тебе бы они не помешали. И, во-вторых, если, недооценив опасность, он был уверен, что точно вернется и ничего с ним не случится. Но в этом случае он также должен был быть уверен, что вернется уже после рождения именно сына, и что в этот промежуток времени сына надо будет от чего-то оберегать. А родилась, как мы уже знаем, дочь и тихо-мирно прожила всю отведенную ей жизнь. В общем, ни так, ни этак не складывается.