Павел Корнев - Там, где тепло

– Однажды Ходжу Насреддина спросили, почему он ест плов всей пятерней, – неожиданно увел разговор в сторону Душман, – и тогда Ходжа ответил, что у него только пять пальцев, а не шесть. Жадность, она в природе человеческой, именно поэтому я тебя и предупреждаю заранее. Чтобы потом никаких неожиданностей не возникало.

– Базара нет, – усмехнулся Селин. – Рассчитаемся до копейки.

– Очень на это надеюсь, – Душман поднялся из-за стола и подошел к входной двери. – Детали с Шахраем согласуйте.

– На кого бумаги в Северореченске оформлять? – уточнил я.

– Сообщим, – ничего не ответил Душман и скрылся в приемной.

Я хмыкнул и повернулся к Денису, который только сейчас спустил взведенные курки обреза.

– Нормально, – кивнул тот. – Хорошие условия.

– Взаимовыгодные, – улыбнулся я и спросил у заскочившего в кабинет Бориса: – Селитра где хранится?

– Киоск мой знаешь на Торговом пятаке? – Шахрай полез в верхний ящик стола, достал оттуда початую бутылку водки и хлебнул прямо из горла. – Ух…

– Рядом с видеосалоном который?

– Именно. Туда подходите, склад рядом.

– Это завтра уже, наверное, – решил я, прикинув, что сегодня разобраться с делами и договориться о перевозке селитры точно не успею. – Тебе от продажи хоть перепадет что-нибудь?

– А-а-а! – махнул рукой повалившийся на стул торговец. – Если полвагона заберете, то в ноль выйду.

– По объему пока ничего не скажу, – разочаровал я его и вслед за Денисом вышел в приемную, где теперь уже в одиночестве скучал Лева. Бегавший за Душманом Гоша обратно так и не вернулся.

– Проваливайте! – Парень при нашем появлении забычковал сигарету и сплюнул в мусорную корзину. – И не приходите больше.

– Да уж сами как-нибудь разберемся. – Селин отсалютовал ему на прощанье обрезом и вышел на улицу.

Я выскочил следом и поспешил натянуть оставленную на козлах балаклаву. Материал остывшей на морозе маски холодом обжег кожу, и у меня даже слегка заломило уши.

Блин, надо было ее с собой брать! Так и менингит заработать недолго!

– Куда сейчас? – уселся радом со мной Селин, когда коняги, из ноздрей которых вырывались клубы пара, выкатили сани со двора.

– Биржу знаешь?

– Биржа? Это где торгаши заседают? Пятиэтажка рядом с Центральным стадионом?

– Точно, – кивнул я и запрокинул лицо к затянутому серыми облаками небу, с которого падали редкие пушистые снежинки. – Тут недалеко.

Выглядывавший из-за крыши соседнего здания тусклый пятак солнца едва светил, но все же чувствовалось, что день пошел в рост. Весна, как-никак.

Держитесь, люди, скоро лето. И все такое прочее…

– Недалеко-то оно недалеко, – поморщился парень и, сняв варежку, потер кончик носа, – но в маске тебя внутрь не пустят. А это нехорошо.

– Сам сходишь, – пожал я плечами. – Подойдешь к администратору, узнаешь, кто из горожан сейчас в Форте. А уж там и я подключусь.

– Давай попробуем, – согласился с моим планом Селин. – Если что, обрез под козлами.

– В топку такое «если что»…

Сани тем временем подъехали к Красному проспекту, и Денис придержал лошадей, дожидаясь, пока мимо проползет нагруженная какими-то мешками подвода. Я обратил внимание на висевшую на соседней пятиэтажке вывеску «Сауна Нептуна» с обнаженной грудастой русалкой и тяжело вздохнул.

Хочу в баню. Полежать в парилке, попить чаю, прыгнуть в сугроб и сразу – обратно в тепло. И никаких русалок. Просто отдохнуть и прогреться.

А то пальцы ног опять толком не чувствую, да и руки мерзнут. А ведь еще в Северореченск ехать!

Вот блин…

Выгадав момент, Денис взмахом вожжей отправил коняг через проспект, и, подрезав яростно сигналивший фургон, сани съехали с проезжей части и покатились по узенькой дорожке, тянувшейся вдоль бетонного забора. Над серыми плитами проглядывали засыпанные снегом крыши непонятных ангаров, с другой стороны тянулись крытые шифером трехэтажные жилые дома с давным-давно растрескавшейся и обвалившейся штукатуркой обветшалых стен.

Миновав заброшенный склад, Селин свернул на более-менее расчищенную от снега дорогу, уходившую к мрачноватой на вид общаге Патруля, и вскоре впереди уже замаячили трибуны Центрального стадиона, а после и пятиэтажная штаб-квартира Торгового союза.

И уж там – никаких обшарпанных стен. Свежая побелка, блеск новеньких стеклопакетов, очищенная от снега крыша и ухоженная прилегающая территория. За выкрашенным черной краской железным забором припаркованы десятка полтора разномастных автомобилей – от видавшей виды «копейки» до «второго» «хаммера» канареечной расцветки. Из приоткрытых ворот мойки, обосновавшейся в пристрое, вырывались полупрозрачные клубы пара, у ворот топтались несколько охранников в напяленных поверх тулупов жилетах со светоотражающими полосами.

И что сразу бросилось в глаза – все бойцы охранного предприятия мало того что были вооружены «укоротами», так еще и жезлы «свинцовых ос» на виду держали. То ли для показухи, то ли и в самом деле обстановка в Форте от стабильной далека.

Если уж воевода с такой охраной по улицам перемещается…

– На территорию не заезжай, – предупредил я Дениса, присматриваясь к курившим у оставленных на углу саней извозчикам. – Вон у «Жар-птицы» припаркуйся.

Весьма популярное в среде преуспевающих торговцев кафе «Жар-птица» располагалось в двухэтажном особняке напротив биржи. И неспроста – большинство заглянувших по делам в штаб-квартиру Торгового союза посетителей предпочитало не ютиться в служебном буфете, а перейти через дорогу и перекусить в нормальной обстановке. С ненавязчивой музыкой, услужливыми официантами, а при желании – и в отдельных кабинетах на втором этаже. И, что немаловажно, – без лишних ушей.

– Ладно, – соскочил с козел Селин, – жди тут, я пошел.

– А тебя пустят вообще? – забеспокоился я.

– Пусть только попробуют не пустить, – ухмыльнулся парень и зашагал через дорогу.

Я выбрался из саней, несколько раз подпрыгнул на месте в тщетной попытке выгнать забравшийся под дубленку холод и вдруг обратил внимание на неторопливо шагавших навстречу Селину людей.

– Денис, стой! – немедленно крикнул я парню. – Отбой!

– Чего еще? – удивился тот.

Я стянул с головы балаклаву, поправил ушанку и помахал рукой переходившему через дорогу торговцу из Города:

– Михал Григорьич, здравствуйте, дорогой!

– О, Евгений Максимович! – обрадовался грузный мужчина лет пятидесяти с покрасневшим от постоянного пребывания на свежем воздухе обветренным лицом. – Какими судьбами?

Сопровождавший торговца молодой парень, чем-то неуловимо на него походивший, вежливо кивнул, а вот другой товарищ, высокий толстяк в длинной беличьей шубе, лишь презрительно скривил губу.