George Martin - Танец с драконами

Лягушонок понятия не имел, было ли в этих рассказах хоть слово правды. С тех пор как они в Волантисе вступили в отряд Гонимых Ветром, он видел Принца в Лохмотьях лишь издали. Дорнийцы были новичками, неопытными новобранцами, мишенью для стрел; их было трое среди двух тысяч. Предводитель отряда предпочитал более благородную компанию.

– Я не оруженосец. Я заслужил свои шпоры в Дорне. Я такой же рыцарь, как и ты, – возражал Квентин Геррису Дринкуотеру, прозванному Геррольдом Дорнийцем, чтобы отличать его от Геррольда Краснозадого и Чёрного Геррольда. Впрочем, иногда его звали просто Дринк. Прозвище закрепилось за ним после того, как Громадина назвал его так по ошибке.

Но Геррис был прав – им с Арчем было велено охранять Квентина, то есть ему следовало держаться как можно ближе к Громадине.

– Из нас троих Арч – лучший боец, – отметил Дринкуотер, – но только у тебя есть шанс взять королеву драконов в жёны.

« Взять в жёны или сразиться с ней; так или иначе, наша встреча близка ». Но чем больше Квентин слышал о Дейенерис Таргариен, тем сильнее страшился этой встречи. Юнкайцы утверждали, что она кормит своих драконов человеческой плотью и купается в крови девственниц, чтобы её кожа оставалась гладкой и мягкой.

Боб смеялся над этими баснями, но обожал посудачить о распущенности серебряной королевы.

– Один из её военачальников происходит из рода, в котором мужское достоинство достигает фута в длину, – рассказывал он, – но для неё даже такой недостаточно велик. Она жила с дотракийцами и привыкла сношаться с жеребцами, а теперь ни один мужчина не способен заполнить её.

Книжник, смышленый волантийский боец, который вечно что-то читал, уткнувшись носом в очередной потрёпанный свиток, считал королеву драконов кровожадной и сумасшедшей.

– Кхал убил её брата, чтобы сделать её королевой. А она убила своего кхала, чтобы стать кхалиси . Она практикует жертвоприношения, лжет как дышит и ради забавы убивает своих же поданных. Она нарушала договоры о перемирии, пытала посланников… Её отец был таким же безумцем. Это у неё в крови.

« В крови ». Король Эйерис II был безумцем – и все жители Вестероса об этом знали. Он изгнал двух своих Десниц и сжег живьём третьего. « Должен ли я жениться на ней, если Дейенерис окажется такой же кровожадной, как и её отец ?» Принц Доран никогда не упоминал о такой перспективе.

Лягушонок был бы рад покинуть Астапор. Красный город больше походил на ад. Юнкайцы забаррикадировали разбитые ворота, чтобы удержать мёртвых и умирающих в городе, но увиденное на улицах, вымощенных красным кирпичом, будет преследовать Квентина Мартелла всю оставшуюся жизнь. Река, захлебывающаяся трупами. Жрица в разорванной рясе, посаженная на кол и покрытая облаком блестящих зелёных мух. По улицам шатаются окровавленные и грязные умирающие люди. Дети, дерущиеся за полусырые тушки щенят. Вопящий в яме нагой последний вольный король Астапора, затравленный сворой голодных псов. И пожары, повсюду пожары. Он мог видеть их с закрытыми глазами: пламя вырывалось из каменных пирамид, оказавшихся выше любого виденного им замка. Столбы жирного дыма уходили ввысь, извиваясь, словно громадные чёрные змеи.

Когда дуло с юга, воздух пах гарью даже в трёх милях от города. Астапор продолжал тлеть за разваливающимися стенами из красного камня, несмотря на то что основные очаги пламени уже потухли. Пепел лениво плыл по ветру, подобно толстым серым хлопьям снега. Хорошо, что скоро уходить.

Громадина согласился:

– Давно пора, – высказался он.

Лягушонок застал его играющим в кости с Бобом, Книжником и Старым Костлявым Биллом. И он снова был в проигрыше. Наёмникам нравился Зелёный Потрох. Он играл так же бесстрашно, как и сражался, но с меньшим успехом.

– Мне нужны мои доспехи, Лягушонок. Ты отчистил кольчугу от крови?

– Да, сир.

Кольчуга Зелёного Потроха была старой и тяжёлой, не единожды залатанной, сильно поношенной. То же самое можно было сказать про его шлем, горжет, поножи, рукавицы и разномастные латы. Снаряжение Лягушонка было немногим лучше, а у сира Герриса – значительно хуже. «Братская сталь» – так прозвал её оружейник. Квентин не спрашивал, сколько людей до него носило этот хлам и сколько в нём погибло. Отменные доспехи остались в Волантисе вместе с их золотом и подлинными именами. Богатые рыцари знатного рода не уплывали за Узкое Море, чтобы продать свои мечи. Если только их не изгоняли с позором.

– Я скорее выдам себя за бедняка, чем за злодея, – заявил Квентин, когда Геррис изложил им суть плана.

Чтобы сняться с лагеря, Гонимым Ветром хватило меньше часа.

– Итак, мы выступаем, – с громадного боевого коня объявил всем Принц в Лохмотьях на классическом высоком валирийском языке, которым владело большинство в отряде. Пятнистый зад жеребца был покрыт попоной из рваных полосок ткани, оторванных от сюрко поверженных противников Принца. Его плащ был сшит из таких же лоскутов. Принц был стар – ему было за шестьдесят, и тем не менее он сидел в высоком седле прямо и говорил так громко, что его голос был отчетливо слышен в любой точке поля.

– Астапор был на закуску – в Миэрине попируем, – сказал он, и толпа наёмников взорвалась громкими возгласами одобрения. Бледно-голубые шёлковые вымпелы на их копьях развевались по ветру на фоне вскинутых к небу двузубых бело-голубых знамен Гонимых Ветром.

Троица дорнийцев вторила остальным. Молчание могло привлечь лишнее внимание. Когда Гонимые Ветром шли севернее прибрежной дороги, следуя вдоль неё за Кровавой Бородой и Ротой Кошки, Лягушонок поравнялся с Геррольдом Дорнийцем.

– Скоро, – произнес он на общем языке Вестероса. В отряде были и другие вестеросцы, но не так уж много и ни одного поблизости. – Время пришло.

– Только не здесь, – предупредил Геррис с натянутой улыбкой на лице. – Мы обсудим это вечером, когда разобьем лагерь.

От Астапора до Юнкая по старой гискарской дороге миль сто, плюс ещё пятьдесят от Юнкая до Миэрина. У вольных наёмников резвые скакуны, и они могли добраться до Юнкая за шесть дней быстрой езды или за восемь неспешной. Легионам Старого Гиса требовалось в полтора раза больше времени, чтобы одолеть то же расстояние пешим ходом. А что касалось юнкайцев и их рабов-воинов…

– Удивительно, как с такими-то полководцами они ещё не отправились прямиком в море, – сказал Боб.

Юнкайцы недостатка в военачальниках не испытывали. Старый герой по имени Юрхаз зо Юнзак был главнокомандующим, однако Гонимые Ветром видели его только издали. Он перемещался в паланкине настолько громадном, что для его переноски требовалось сорок рабов.

А вот его подчиненных нельзя было не заметить. Юнкайские лордики кишели повсюду подобно тараканам. Похоже, половину из них звали Газдан, Граздан, Маздан или Газнак; искусство отличать одно гискарское имя от другого было подвластно лишь немногим из Гонимых Ветром. Поэтому взамен они придумывали им клички на свой манер.