George Martin - Танец с драконами

Они пошли дальше. Лицо Барбри Дастин становилось жёстче с каждым шагом. « Ей это место нравится не больше моего ». Теон услышал свой голос:

– Миледи, почему вы ненавидите Старков?

Она окинула его оценивающим взглядом.

– По той же причине, по какой ты их любишь.

Теон запнулся.

– Люблю? Я никогда… Я отобрал у них этот замок, миледи. Я… убил Брана и Рикона, насадил их головы на пики, я…

– … отправился на юг с Роббом Старком, сражался с ним в Шепчущем Лесу и в Риверране, вернулся его послом на Железные Острова к своему отцу. Барроутон тоже послал людей к Молодому Волку. Но так мало, насколько я могла осмелиться, не рискуя навлечь на себя гнев Винтерфелла. В этом войске у меня были свои глаза и уши. Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты. Теперь ответь на мой вопрос. Почему ты любишь Старков?

– Я… – Теон положил руку в перчатке на столп. – … я хотел быть одним из них…

– И ни за что не смог бы. У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь.

Они остановились у стоявших рядом трёх гробниц.

– Лорд Рикард, – заметила леди Дастин, глядя на возвышавшийся посередине памятник – длиннолицый, бородатый, торжественный, с такими же каменными глазами, что и у остальных, но в них читалась печаль. – У него тоже не хватает меча.

Она была права.

– Кто-то побывал здесь и украл мечи. У Брандона тоже нет.

– Он бы разъярился.

Она стащила с руки перчатку и коснулась колена памятника. Бледная кожа на темном камне.

– Брандон обожал свой меч, любил точить его. «Хочу сделать его таким острым, чтобы им можно было обрить волосы у женщины на лобке», – говаривал он. И применять его любил. «Окровавленный клинок прекрасен», – сказал он мне однажды.

– Вы были знакомы, – произнёс Теон.

В свете факела её глаза полыхнули огнем.

– Брандона воспитывал в Барроутоне старый лорд Дастин, отец моего будущего мужа. Но большую часть времени Брандон проводил в поездках к Родникам. Ему нравилось ездить верхом. Младшая сестра пошла по его стопам. Эти двое были просто парой кентавров. А моему отцу льстило принимать наследника Винтерфелла. Ради возвышения дома Рисвеллов он бы отдал мою девственность первому встречному Старку, но в этом не было нужды. Брандон никогда не стеснялся брать то, что хотел. Сейчас я высохшая, старая вдова, но всё ещё помню вид моей девственной крови на его члене в ту ночь, когда он взял меня. Думаю, ему это зрелище тоже понравилось. Да, окровавленный клинок прекрасен. Было больно, но то была сладкая боль.

Но когда я узнала, что Брандон женится на Кейтилин Талли… В этой боли не было ничего сладкого. Он никогда не хотел её, можешь мне поверить. Он так и сказал мне в нашу последнюю ночь… но лорд Рикард тоже желал возвышения Старков за счёт юга – женитьба сына на дочери собственного вассала была ему ни к чему. Потом мой отец лелеял надежду выдать меня замуж за брата Брандона – Эддарда, но Кейтилин Талли заполучила и его. А я осталась с молодым лордом Дастином, пока Нед Старк не отобрал его у меня.

– Восстание Роберта…

– Мы с лордом Дастином не были женаты и полугода, когда восстал Роберт, и Нед Старк созвал свои знамёна. Я умоляла мужа остаться. У него были родичи, которых он мог послать вместо себя: дядя – признанный мастер боевого топора, двоюродный дедушка, сражавшийся на Войне Девятигрошёвых Королей. Но Дастин был мужчиной и лопался от гордости, он не мог не возглавить знамена Барроутона. В дорогу я подарила ему коня – рыжего жеребца с огненной гривой, гордость конюшен моего отца. Мой господин поклялся, что вернётся на нём домой, когда война закончится.

– На обратном пути в Винтерфелл Нед Старк вернул мне коня. Он сказал, что лорд Дастин погиб благородно, и его тело похоронили под красными горами Дорна. Однако кости своей сестры он привёз назад, и она лежит здесь… Но я даю тебе слово, кости лорда Эддарда никогда не упокоятся рядом с ней. Я хочу скормить их своим псам.

Теон не понял:

– Его… его кости?..

Её губы изогнулись в отвратительной улыбке, напомнившей ему Рамси.

– Перед Красной Свадьбой Кейтилин Талли отправила останки лорда Эддарда на север, но твой железный дядюшка захватил Ров Кейлин и преградил путь. С тех пор я за этим слежу. Если кости когда-нибудь вынырнут из болот, то не доедут дальше Барроутона.

Напоследок она задержала взгляд на статуе Эддарда Старка.

– Мне больше нечего здесь делать.

Буран всё ещё бушевал, когда они вышли из крипты. Пока поднимались, леди Дастин молчала, но когда они вернулись к руинам Первой Твердыни, она вздрогнула и сказала:

– Тебе лучше помалкивать о том, что я говорила внизу. Понял?

Само собой.

– Прикушу язык или потеряю его.

– Русе Болтон хорошо тебя выдрессировал.

На этом она с ним рассталась.

Выползая из-за бревенчатого частокола длинной стальной змеёй, королевское войско покинуло Темнолесье в лучах золотого восхода.

Помятые и поцарапанные в сражениях, но до сих пор блестящие кольчуги и доспехи южных рыцарей сверкали на солнце, а их выцветшие, покрытые пятнами, рваные и штопаные знамена и сюрко всё ещё являли буйство красок на фоне зимнего леса. Лазурный и оранжевый, красный и зелёный, лиловый, синий и золотой мелькали среди голых коричневых стволов, серо-зелёных сосен, страж-деревьев и сугробов грязного снега.

Каждого рыцаря сопровождали свои оруженосцы, слуги, солдаты. За ними шагали оружейники, повара и конюхи, ряды копейщиков, воинов с топорами и лучников, пережившие сотню сражений седые ветераны и не бывавшие на поле боя зелёные мальчишки. Впереди шли кланы с холмов. Вожди и лучшие бойцы ехали верхом на мохнатых лошадках, волосатые воины маршировали рядом, в мехах, варёной коже и старых кольчугах. Некоторые раскрасили лица коричневым и зелёным и прицепили на головы ветки, чтобы не выделяться среди деревьев.

За главной колонной следовал обоз: мулы, лошади, волы, растянувшиеся на милю телеги и повозки, нагруженные провизией, кормом для животных, палатками и другими припасами. В арьергарде же вновь ехали рыцари в броне и кольчугах, а незаметно следующие разъезды не позволяли врагу застать армию врасплох.

Аша Грейджой ехала в обозе – в закрытой повозке, передвигавшейся на двух огромных колёсах, обитых железом. Скованная по рукам и ногам пленница денно и нощно находилась под присмотром Медведицы, храпевшей хуже любого мужика. Его величество король Станнис не оставил своему трофею никаких шансов на побег. Он собирался привезти её в Винтерфелл и показать северным лордам скованную и сломленную дочь кракена в качестве доказательства своей силы.

В пути колонну сопровождали трубы. Острия копий сверкали в лучах восходящего солнца, а росшая по обочинам трава сияла от утренней изморози. Между Темнолесьем и Винтерфеллом лежала сотня лиг непролазного леса. Три сотни миль полёта ворона.