George Martin - Танец с драконами

« Старик и девушка », – подумала Аша, глядя на двух человек, которых грубо толкнули в снег перед ней. Девушка, хоть и закутанная в меха, сильно дрожала. Не будь она так напугана, её можно было бы назвать хорошенькой, несмотря на почерневший от мороза кончик носа. Старик… мало кому он показался бы привлекательным. Аша видела чучела, на которых было больше плоти. Его лицо напоминало обтянутый кожей череп, а волосы были белые и грязные. И от него воняло . При виде этого старика Ашу замутило от отвращения.

Он поднял глаза.

– Сестра. Вот видишь. В этот раз я тебя узнал.

У Аши замерло сердце.

– Теон?

Его губы растянулись в нечто похожее на усмешку. Половины зубов недоставало, а оставшиеся были разбиты и расколоты.

– Теон, – повторил он. – Меня зовут Теон. Нужно помнить своё имя .

По чёрным волнам под серебряной луной Железный Флот гнался за добычей.

Они заметили её именно там, где и предсказал чёрный жрец Мокорро – в теснине между Кедровым Островом и изрезанными холмами астапорского побережья.

– Гискарцы! – прокричал Длинноводный Пайк из «вороньего гнезда».

С бака Виктарион Грейджой наблюдал за приближающимся парусом. Вскоре он смог различить поднимающиеся и опускающиеся вёсла и длинный белый след кильватерной струи, сверкавший в лунном свете, как шрам на поверхности моря.

« Это не военный корабль , – понял Виктарион. – Торговая галера. Большая ». Прекрасная добыча. Он дал знак капитанам начать преследование, взять судно на абордаж и захватить его.

К этому времени капитан галеры, осознав опасность, повернул на запад и направил судно к Кедровому Острову, вероятно, надеясь укрыться в какой-нибудь тайной бухте или заманить преследователей на зубчатые рифы северо-восточного берега. Но его галера была тяжело нагружена, а ветер благоприятствовал железнорожденным. «Горе» и «Железная Победа» ринулись наперерез добыче, в то время как быстрая «Пустельга» и ловкий «Танцор» загоняли её. Но даже тогда гискарский капитан не спустил флага. Наконец «Плач» настиг жертву, ободрав её левый борт и расщепив вёсла. Оба корабля плыли так близко к населённым призраками руинам Гозая, что матросы могли слышать обезьяний гомон, доносившийся из озарённых первыми лучами солнца разрушенных пирамид города.

Захваченное судно называлось «Заря Гискара» – так сказал капитан галеры, когда его в цепях доставили к Виктариону. Оно возвращалось в Новый Гис через Юнкай после торговли в Миэрине. Капитан не говорил на нормальных языках, только на гортанном гискарском, полном рыка и шипения. Это был самый уродливый язык, который Виктарион Грейджой когда-либо слышал. Мокорро перевёл слова капитана на Общий язык Вестероса. Война в Миэрине выиграна, утверждал капитан, королева драконов – мертва, и городом теперь правит какой-то гискарец по имени Хиздак.

За ложь Виктарион вырвал ему язык. Дейенерис Таргариен не мертва , заверил Мокорро. Его красный бог Рглор показал её лицо в священных огнях. Железный капитан не терпел лжи, поэтому связанного по рукам и ногам гискарца принесли в жертву Утонувшему богу, выбросив за борт.

– Твой красный бог получит то, что ему причитается, – пообещал жрецу Виктарион, – но морями правит Утонувший бог.

– Нет богов, кроме Рглора и Иного, чьё имя запретно.

Жрец-колдун был облачён в мрачно-чёрное одеяние, отороченное по краям, воротнику и манжетам тонкой золотой нитью. На борту «Железной Победы» не нашлось красной одежды, но Мокорро не подобало ходить в тех просоленных отрепьях, что были на нём, когда Суслик выловил его из воды. Поэтому Виктарион приказал Тому Тайдвуду пошить новое одеяние из всего, что оказалось под рукой. Он даже пожертвовал на это парочку своих туник чёрно-золотого цвета Дома Грейджоев, гербом которого был золотой кракен на чёрном поле. Такими же были знамёна и паруса кораблей. Багрово-алые мантии красных жрецов были чужды железнорожденным, и Виктарион надеялся, что его люди легче примут Мокорро, одетого в цвета Грейджоев.

Увы, зря надеялся. В чёрном с головы до ног, татуированный маской красно-оранжевых языков пламени, жрец выглядел ещё более зловещим, чем раньше. Команда избегала его, когда он ходил по палубе, а матросы плевались, если на них случайно падала его тень. Даже Суслик, выловивший красного жреца из моря, убеждал Виктариона отдать того Утонувшему богу.

Но Мокорро знал эти странные берега, как никто из железнорожденных, также как и повадки драконов. « Вороний Глаз сохранил своим магам жизнь, чем я хуже ?» Его чёрный колдун был могущественнее эуроновских, даже если взять всех троих и слепить из них одного. Мокроголовый бы заартачился, но Эйерон был далеко – вместе со своим благочестием.

Потому Виктарион сжал свою сожжённую руку в могучий кулак и сказал:

– «Заря Гискара» – неподходящее имя для корабля Железного Флота. Ради тебя, маг, я переименую его в «Гнев Красного Бога».

Его маг наклонил голову.

– Как капитан прикажет.

И кораблей Железного флота вновь стало пятьдесят четыре.

На следующий день на них обрушился внезапный шквал, как и предсказывал Мокорро. Когда дожди унеслись, оказалось, что три корабля исчезли. Виктарион понятия не имел – пошли ли те ко дну, сели на мель или сбились с курса.

– Им известно, куда мы идём, – объявил он команде. – Если они ещё на плаву, мы с ними встретимся.

У железного капитана не было времени ждать отставших. Не теперь, когда его невеста окружена врагами.

« Прекраснейшая из женщин нуждается в моём топоре ».

Кроме того, Мокорро заверил, что три корабля не потеряны. Каждую ночь жрец-колдун разжигал огонь на баке «Железной Победы» и вышагивал вокруг пламени, монотонно читая молитвы. Его чёрная кожа блестела в свете огня, как полированный оникс, и порой Виктарион мог поклясться, что языки пламени, вытатуированные на лице, тоже танцевали, кружась, изгибаясь и растворяясь друг в друге, меняя цвет с каждым поворотом головы жреца.

– Чёрный жрец призывает к нам демонов, – произнёс вслух один из гребцов.

Когда об этом доложили Виктариону, тот приказал бичевать парня, пока кровь не покрыла спину несчастного от плеч до ягодиц. И когда Мокорро сказал:

– Твои заблудшие овцы вернутся в стадо у острова под названием Ярос.

Капитан ответил:

– Молись об этом, жрец. Или ты будешь следующим, кто отведает кнута.

Море было сине-зелёным, а на пустом синем небе сияло солнце, когда Железный Флот захватил второе судно к северо-западу от Астапора.

На сей раз это был когг из Мира под названием «Голубь», шедший из Юнкая в Новый Гис с грузом ковров, сладких молодых вин и мирийских кружев. Его капитан владел мирийской трубой. Она заставляла далёкие вещи выглядеть близкими: две стеклянные линзы по обеим сторонам ряда латунных трубок, прилаженных друг к другу так искусно, что каждый сегмент проскальзывал в предыдущий, пока труба не становилась короче кортика. Виктарион потребовал это сокровище себе. Он переименовал когг в «Сорокопута» и распорядился, чтобы команду захваченного судна задержали до получения выкупа. Эти люди были не рабами или работорговцами, а свободными жителями Мира и бывалыми моряками, и стоили больших денег. «Голубь» плыл из Мира и не принёс свежих новостей о Миэрине или Дейенерис, только устаревшие известия о дотракийцах у Ройна, передвижениях Золотого Братства и других вещах, о которых Виктарион уже знал.