George Martin - Танец с драконами

Сир Барристан смотрел, как упражняются сироты, и размышлял, есть ли смысл в том, чтобы произвести Тумко, Ларрака и Рыжего Ягнёнка, в рыцари прямо здесь и сейчас. Чтобы посвятить кого-то в рыцари, нужно быть рыцарем, а если сегодня ночью что-то пойдёт не так, завтра он может оказаться на плахе или в темнице. Кто тогда совершит обряд над его оруженосцами? С другой стороны, репутация юного рыцаря хотя бы частично зависит от доброй или дурной славы того, кто даровал ему титул. Едва ли он сослужит своим сиротам хорошую службу, если станет известно, что свои шпоры те получили от предателя – не исключено, что свежеиспечённые рыцари отправятся в заточение вслед за ним. « Они заслуживают большего , – решил сир Барристан. – Лучше долгая жизнь в качестве оруженосца, чем короткая в качестве запятнанного рыцаря ».

Когда день сменился вечером, Селми велел своим ученикам отложить мечи и щиты и собраться вокруг него. Он рассказывал им, что значит быть рыцарем.

– Честь, а не меч делает человека рыцарем, – произнёс он. – Без чести рыцарь – самый обычный убийца. Лучше умереть с честью, чем жить без неё.

Мальчики смотрели на него с удивлением, но однажды, думал их наставник, они поймут.

После этого сир Барристан вернулся на вершину пирамиды и застал Миссандею читающей среди груд книг и свитков.

– Останься сегодня здесь, дитя, – сказал он ей. – Что бы ни случилось, что бы ты ни видела или услышала, не покидай покоев королевы.

– Недостойная повинуется, – ответила девочка. – Если ей дозволено спросить...

– Лучше не надо. – Сир Барристан в одиночестве вышел в сад на террасе.

« Я не создан для этого », – подумал он, глядя на раскинувшийся внизу город. Пирамиды просыпались одна за другой, на них загорались фонари и факелы, а внизу на улицах сгущались тени. « Заговоры, интриги, шепотки, обманы, тайны внутри тайн. И как я во всё это ввязался ?»

Должно быть, ему уже давно следовало привыкнуть к таким вещам. И Красный Замок хранил собственные секреты. « Даже Рейегар ». Принц Драконьего Камня никогда не доверял Барристану Селми так, как доверял Эртуру Дейну, и подтверждением тому послужил Харренхолл. « В год ложной весны ».

Воспоминания о нём всё ещё отдавали горечью. Старый лорд Уэнт объявил, что устроит турнир, вскоре после того, как его посетил брат, сир Освелл Уэнт, рыцарь Королевской Гвардии. С лёгкой руки Вариса король Эйерис уверовал, что сын плетёт заговор с целью его свержения и весь этот турнир у Уэнта затевался лишь затем, чтобы дать Рейегару предлог встретиться с множеством лордов, собравшихся в одном месте. Со времён Синего Дола Эйерис и носу не казал за порог Красного Замка, но тут вдруг заявил, что поедет в Харренхолл вместе с принцем Рейегаром. И с этого момента всё пошло наперекосяк.

« Будь я рыцарем получше... если бы я спешил принца в последней схватке, как спешил многих других, королеву любви и красоты выбирал бы я ...»

Рейегар предпочёл Лианну Старк из Винтерфелла. Барристан Селми сделал бы иной выбор. Не королеву – её и на турнире-то не было. Не Элию Дорнийскую, хотя она была добра и любезна. Если бы Рейегар выбрал её, страна избежала бы войны и многих горестей. Барристан короновал бы юную девушку, недавно появившуюся при дворе, одну из фрейлин Элии... хотя по сравнению с Эшарой Дейн, дорнийская принцесса выглядела кухонной замарашкой.

Даже сейчас, много лет спустя, сир Барристан помнил улыбку Эшары и её смех. Ему достаточно было лишь смежить веки, чтобы перед глазами возникло её лицо, длинные тёмные волосы, спадающие по плечам, и колдовские пурпурные глаза. « У Дейенерис точно такие же глаза ». Иногда, когда королева глядела на него, старому рыцарю казалось, что он смотрит на дочь Эшары...

Но дочь Эшары родилась мёртвой, и вскоре его дама сердца бросилась с башни, обезумев от горя по потерянному ребёнку, и, возможно, из-за того, кто обесчестил её в Харренхолле. Эшара Дейн умерла, так и не узнав, что сир Барристан любил её. « Да и откуда ей ?» Он был рыцарем Королевской Гвардии и принёс обет безбрачия – ничего хорошего из признания в любви не вышло бы. « Но и из молчания не вышло ничего хорошего. Если бы я спешил Рейегара и объявил Эшару королевой любви и красоты, взглянула бы она на меня, а не на Старка ?»

Он никогда уже об этом не узнает. Но из всех ошибок, совершённых Барристаном Селми за всю жизнь, эта тревожила его больше всего.

Небо хмурилось, горячий влажный воздух затруднял дыхание, и всё-таки у рыцаря по спине бегали мурашки. « Дождь , – подумал он. – Надвигается буря. Если не сегодня ночью, то с утра ». Сир Барристан задумался, доживёт ли он до бури. « Если у Хиздара есть свой собственный Паук, меня можно записать в покойники ». Но коль скоро это так, он намерен умереть как жил – с мечом в руке.

Когда на западе за парусами снующих по Заливу Работорговцев кораблей угас последний луч света, сир Барристан вернулся в пирамиду, вызвал пару прислужников и велел им нагреть воды для мытья. После дневной тренировки с оруженосцами он был весь в грязи и поту.

Принесённая вода оказалась еле тёплой, но Селми лежал в ванне, пока та совсем не остыла, и тёр кожу до красноты. Почувствовав себя чище некуда, рыцарь встал, вытерся и оделся в белое. Чулки, короткие штаны, шёлковая туника, стёганый дублет – всё свежевыстиранное и выбеленное. Затем последовали доспехи, те самые, что королева преподнесла ему в знак признания. Искусно сработанная позолоченная кольчуга, звенья – гибкие, как хорошая кожа, латы покрыты эмалью – твёрдой, как лёд, и сияющей, как свежевыпавший снег. Кинжал на одно бедро, меч на другое – оба висят на белом ремне с золотыми бляшками. Наконец, сир Барристан накинул на себя длинный белый плащ и застегнул его на плечах.

Шлем он оставил на крюке. Узкая прорезь для глаз ограничивала обзор, а ему ещё понадобится смотреть по сторонам. Ночью в залах пирамиды темным-темно, и враги могли напасть с любой стороны. Кроме того, пусть украшавшие шлем вычурные драконьи крылья и услаждают взор, но не дадут соскользнуть в сторону вражескому мечу или топору. Лучше сир Барристан прибережёт шлем для следующего турнира, если по милости Семерых будет участвовать ещё хоть в одном.

Вооружившись и надев доспехи, старый рыцарь сидел и ждал в сумраке своей комнатушки, прилегавшей к покоям королевы. Во тьме перед ним проплывали лица всех королей, которым он служил и которых подвёл, и лица собратьев по службе в Королевской гвардии. Многие ли из них решились бы совершить то, на что он решился? « Некоторые – безусловно. Но не все. Кое-кто без колебаний зарубил бы Бритоголового как предателя ». За стенами пирамиды пошёл дождь. Сир Барристан сидел во мраке и слушал. « Дождь похож на слёзы , – думалось ему, – точно плачут мёртвые короли ».