Андрей Грачев - Галактическая война. В логове зверя

— Так ведь в этом нет ничего плохого.

— Пол…

Переубеждать ее было бесполезно. Оставалось лишь поставить вопрос ребром.

— Ты разрешаешь выход в город или нет?

Заметьте, я, Пол Андерсен, чуть ли не первый раз в жизни спрашивал у кого-то разрешение. А ведь обычно всегда сам брал, что хотел.

Возможно, при других обстоятельствах все произошло бы иначе, но сейчас она лишь опустила глаза, и я понял, что выиграл.

— Тебе это не принесет пользы.

— Не пытайся удерживать меня. Все равно не получится, сама знаешь.

— Знаю.

— Значит, да?

— А если нет?

— Джейн…

— Ну, хорошо.

— Вот так-то лучше.

— Только при условии.

— Каком?

— Ты меня слушаешься… во всем.

Мои брови медленно двинулись к переносице.

— Или немедленно соглашаешься, или никуда не пойдешь.

— Ка-ак?..

— Эта прогулка слишком большая нагрузка для твоего организма.

— Не понял.

— Если надо, могу повторить.

— Впервые в жизни кто-то пытается мной командовать!

— Сам знаешь, это временная мера.

— Конечно!

— Послушай…

— Ничего себе! Вы слыхали?!

— Знаешь что, парень, не знаю, плохо или хорошо, но твоим лечением сейчас занимаюсь я.

— Точно!

— И потому во всем, что касается его, ты меня слушаешься беспрекословно. Понятно?

— Держи карман шире! В смысле, конечно, уважаемый доктор. Я буду четко следовать вашим рекомендациям! Что дальше?

— Пол!

Джейн никак не могла понять, дурачусь я или нет. Однако спорить с ней было бесполезно да к тому же не хотелось снова причинять ей боль. В общем, особого выбора не оставалось.

— Хорошо. Сдаюсь. Но учти: во всем остальном…

— Ситуация прямо противоположная, — сразу закончила она за меня.

— Ловлю на слове.

— Ладно.

Она лишь пожала плечами.

— Что ж, значит после моего полного выздоровления, которое произойдет через два дня…

— Ничего подобного.

— То есть?

— Даже и не надейся!

— А кто говорил…

— Через два дня ты сможешь лишь выходить на улицу. Я, пожалуй, разрешу тебе короткие прогулки… без меня… А сегодня делаю исключение.

— Без тебя я гулять не намерен. Понятно?

— Правда?

— Да. Но послезавтра мы должны улететь отсюда.

— Минимум придется пробыть здесь неделю, а то и больше. Посмотрим, как выздоравливающий организм будет реагировать на нагрузки.

— Нет. Рассиживаться у нас нет времени.

— Пол! Ведь ты обещал…

— По дороге будешь меня лечить. Все равно в космосе делать особо нечего.

— Мы отсюда не улетим, пока я не разрешу!

Я начал нервничать. Маленькая пигалица, а уже припечатала меня к стенке и вздохнуть спокойно не дает. Ну, держись!

— Конечно, следовало бы отправить тебя на Землю.

— Спасибо.

— Однако и там хватает врагов. Они проникли даже в нашу Организацию, а куда еще, остается только догадываться. Поэтому я буду чувствовать себя спокойно, лишь когда ты рядом. Впрочем, сейчас по всей Галактике жарко. Что же касается нашего отбытия отсюда, то, думаю, мы придем к компромиссу, как только…

— Нет. Когда выздоровеешь, отправляй меня куда хочешь, но не сейчас.

— Сколько в тебе упрямства.

— Наследственность не обманешь. И это хорошо! Иногда помогает.

— Стены, например, пробивать.

— Например.

Я тяжело вздохнул.

— Ну ладно, малыш. Раз так…

— Так!

— …узнаешь все лишь через два дня. Помучайся немножко и в следующий раз не упрямься. Когда старшие говорят, надо бы хоть иногда слушать, а не быть столь самоуверенной.

— Пол, я теперь не самоуверенная, просто…

— Ладно.

Я решил прекратить этот бесконечный спор ни о чем и взял ее руки в свои. Если сейчас пойду на принцип, то причиню ей боль. Она очень остро на все реагирует.

— Помнишь своего отца?

— Ты что-то про него знаешь?

— Может быть, — пожал я неопределенно плечами. — Через два дня.

— Пол…

Ну, вот, на глаза у нее уже навернулись слезы.

— Что?

— Говори!

— Зачем?

— Пожалуйста…

Я посмотрел на нее и полушутя-полусерьезно погрозил пальцем.

— Послезавтра мы улетаем отсюда. Договорились?

— Это нечестно.

— Значит, «да»?

— Пол…

— Старик жив.

— Отец!

— Правда, я знаю немного. Он на планете Паадинг, отсиживается где-то под землей. Там, вероятно, та еще драка сейчас. Бегемоты по какой-то непонятной причине не могут до него добраться, но и он, похоже, самостоятельно не в силах выбраться. В любом случае, нам следует поспешить.

Я, конечно, понимал, что удивлю Джейн, но, признаться, ее реакция превзошла все мои ожидания.

— Это не дурацкая шутка?

— Нет.

— И ты об этом говоришь так спокойно?

— А как должен?

Мне пока еще была непонятна произошедшая с ней перемена.

— Ты знаешь, где отец, но до сих пор даже палец о палец не ударил, чтобы ему помочь!

— Я думаю над этим.

— Думаешь?!

— … все последнее время… Что?

— Ты… ты…

— Джейн, не делай поспешных выводов.

— Каких?

— Необдуманных.

— Да?

— Опять торопишься! Джейн!

Она злобно смотрела на меня, сверля взглядом. Так продолжалось несколько секунд. Переубеждать ее было бесполезно.

— Ну все, хватит! Мне это надоело! Глупая девчонка! Когда-нибудь ты дождешься хорошей порки, ясно? Я узнал о твоем отце случайно, уже будучи раненым. Один из моих «надсмотрщиков» разговаривал по видеосвязи со своим шефом. Тот распекал его за последние неудачи и заодно перечислял их (специально для меня). Он-то и сообщил, что со Стариком и где тот находится. Скажи, пожалуйста, как я мог отправиться на его поиски, если ты даже из дома не выпускаешь? Ну?

Вместо ответа Джейн только опустила глаза.

Я встал:

— Спасибо за завтрак! — и ушел, в сердцах хлопнув дверью.

Только в комнате злость стала отступать, но ее место быстро занимала ноющая боль в груди и плече. Пожалуй, слишком много сегодня нахожусь на ногах.

С разгону я плюхнулся на кровать.

Кто-то осторожно снял с меня ботинки, затем укрыл одеялом и начал с нежностью гладить спину и плечи. С моей стороны реакции не последовало.

— Пол.

Я молчал.

— Ты спишь?

Разговаривать не хотелось.

— Пол…

Совсем.

— Пол… Пол… милый… прости меня… пожалуйста… Такого не повторится больше… никогда… честно… Даю слово… Пол…

Несколько секунд ничто не нарушало тишину. Казалось, стали слышны удары сердца. Но тут что-то капнуло на мое плечо. Я не выдержал и повернулся.

По щекам Джейн катились слезы, губы едва заметно подрагивали. Ее била мелкая дрожь. В глазах грусть. Лицо было пепельно-серым.

Эх, от великого до смешного один шаг. От любви до ненависти… Или наоборот?

Злость моментально куда-то ушла. Я прижал ее к себе.

— Осторожнее, твоя грудь…

— Глупыш. Ладно, перестань.

— Да.