Алексей Фирсов - Улыбка Дракона(СИ)

Я повернулся, чтобы уйти, но крик моего пажа Дугана заставил всех обернуться.

-Смотрите! Смотрите! Огонь!

Из-за края темной стены появилось багровое свечение. Оно росло вширь и ввысь. Вскоре языки пламени взметнулись выше зубцов.

-Браво, мессир, вы подожги город! Если сгорит кабак-жители будут безутешны! - продолжал острить Жасс.

-Им будет нелегко потушить раскаленные снаряды!

-Отлично, мессир, продолжите стрельбу утром. На сегодня достаточно.

Покойной ночи, сьеры!

Я приехал в лагерный дом и нашел там над шахматной доской сонного Хэрри и скрытно зевающую в ладошку Бернадетту.

-Кого мне следует поздравить?

Меня приветствовали поклонами и видно с явным облегчением.

-Леди разбила меня в пух и прах, государь!

-Поздравляю, баронесса, ваши победа вдохновят меня на новые подвиги в вашу честь.

Я поцеловал пальчики Бернадетты.

-Хэрри, вы утомлены. Ступайте спать. Внизу для вас приготовили постель. Покойной ночи!

-Покойной ночи, государь!

Сняв камзол в своей комнате наверху и умывшись, я просматривал последние рапорты Фостера. Было душно и я приоткрыл окно.

У входа вполголоса переговаривались горцы Гвена. Они несли караул всю ночь по трое у передней и задней двери. Еще двое дежурили всю ночь у лестницы, ведущей на второй этаж. Эти предосторожности не казались мне излишними. Даже в центре своего лагеря не нужно терять осторожность. Я помнил, как легко Адель прошла через мою охрану в корнхоллском замке, даже не применяя оружие. Я не забыл самозваную кухарку в том же замке, зарезавшую пятерых горцев быстро и бесшумно.

В дверь постучали.

-Да, войдите!

В приоткрытую дверь заглянула и присела в поклоне камеристка Бернадетты, давняя знакомая Джени.

-Леди ждет вас, государь. . .

Бернадетта стояла у открытого окна в длинной рубашке тонкого полотна и смотрела в ночь.

-Леди, я пришел. . .

Она повернулась. Удивленное лицо. Брови домиком.

-В городе пожар. . . И постоянно звонят колокола. . .

Я приблизился и обнял ее за тонкую гибкую талию.

-Это работа мессира Мадзини, вернее его новых бомбард.

Я рассказал Бернадетте об испытаниях и о малиновых огненных мячиках улетающих в небо.

-Пусть огонь накажет их за упрямство, дорогая. . .

-Огонь страшен, Грегори. . .

-Я сам уже превратился в огонь. . .

Мои губы накрыли ее. Вскоре язычок девушки осторожно проследовал в мой рот и ласково зарезвился в нем.

Наше обоюдное возбуждение росло. Освободившись от остатков одежды, совершенно голыми мы упали на постель и продолжили наши игры на прохладной простыне. . .

Свеча не потушена, и я любуюсь изгибами юного тела. Волосы разметались по подушке, глаза прикрыты. Левая рука ее мнет край простыни. Правую руку, вернее ее пальчики я порой ощущаю на своем копье. Бернадетта ласкает себя в такт моим движениям и легонько стонет.

Мои ладони лежат на ее гладком тугом заду. Расположившись сзади, между ее широко расставленных ног я двигаюсь в сладком ритме. Стан девушки по контрасту с оттопыренным задом кажется удивительно узким.

Вот левая рука ее оставила многострадальную простыню и потянулась к лицу, вернее ко рту.

Губы Бернадетты приоткрылись, и указательный палец вошел между ними до конца, а потом вернулся. Она посасывала свой палец, и это нехитрое действие влило огонь в мои жилы. Ритм движения моих бедер ускорился. Жадно следя за скользким, блестящим от слюны пальцем я двигался все сильнее и быстрее. Пальчик тоже ускорил движения.

Вспышка огня в глазах, помутнение рассудка и я изливаюсь в бешенном галопе, тиская ягодицы моей подруги. Она содрогается в ответных судорогах. Я прихожу в себя, а она, вскрикивая, выгибает спину. . . . ощущаю трепет ее лона. . . восхитительная сладость ее финала кружит голову. . .

Вспотевшие, мы лежим рядом. Свеча прогорела и погасла, но алый отсвет проникает в комнату через окно. Давингтон горит в ночи. Огненные мячики Мессина зажгли большое пламя.

Утром я двинул своих людей к центральным воротам города, вернее к башне ворот. Ров быстро засыпан землей и камнями. Сами деревянные ворота начисто выгорели. Жар пламени прогнал всех защитников со стен и с башни ворот . Нас встретили только обгорелые до головешек трупы.

Башня, еще с горячими камнями была занята. Но дорога в город закрыта. Впереди в трех квартала дальше к центру гул пламени поднимающегося выше самых высоких крыш.

Давингтон сгорал в кольце своих стен и теперь никто не смог бы его потушить. Набат на церкви давно стих.

Даже стоять здесь было горячо, жар через подошвы сапог жег ноги.

-С виду город из камня, а горит как солома?!

Жасс с ужасом озирал дымящиеся руины.

-Первые этажи каменные, но все выше построенное из дерева. Крыша и потолки, балки перекрытий-везде дерево. . .

-Боюсь , государь, что вместо города нам достануться только закопченные руины!

-Зато нет больше городской вони, Жасс! Пламя очистило все.

Удивленный взгляд Семюэеля.

Знаю, мой друг, город можно было почистить от грязи и вони и более простым способом. Но дело сделано и ничего не переделать. . .

Армия короля и гарнизон под утро суматошно переправлялись на паромах на южный берег. Ночная борьба с пожаром не увенчалась успехом. Множество чернеющих голов на воде. Горожане спасались вплавь.

Северные кварталы отрезаны огнем от порта и толпы горожан опрокинув стражу, открыли северные ворота и хлынули на луга и холмы в миле от города. Я послал туда тысячу младшего Макгайла и там теперь пытались навести порядок. Но через северные ворота не имело смысла входить в Давингтон. Огонь уже пожирал последний квартал перед ними.

Мы с Жассом отправились к северным воротам.

Несколько тысяч горожан собралось здесь за густой цепью горцев.

Здесь я обнаружил Бернадетту.

Она , сидя в седле , ругалась площадной бранью, размахивая рукой. Красные пятна на искаженном лице. Такой злобной фурией я ее никогда не видел.

Мы приблизились и быстро обнаружили причину гнева. В потасовке среди раздвинувшейся толпы горожан сошлись арбалетчики и горцы из охраны моей подруги. Оружие в ход никто не пустил, но кулаки мелькали весьма быстро.

Арбалетчиков было побольше чем горцев , но те держались.

Я отдал приказ. Люди Гвена вклинились в драку и растащили драчунов в разные стороны. Вытирая разбитые носы и поправляя одежду горцы и арбалетчики волками глядели друг на друга.

-Леди, что за битва происходила у ваших ног?

-Грегори, эти мерзавцы схватили девушку и собирались ее изнасиловать!

-Мерзавцы?

-Да, твои " храбрые стрелки"!

Бернадетта в гневе погрозила злобно пыхтящим стрелкам кулачком , затянутым в перчатку.

Причина драки тут же обнаружилась. К ногам Бернадетты прижималась девчушка лет четырнадцати в оборванном платье и с чумазым личиком.