Алексей Фирсов - Путь Дракона(СИ)

Я отодвинулся от нее подальше к самому краю. Под утро она замерзла, вернулась ко мне под бок и засопела прямо в ухо, довольная и согретая. Так я встретил утро. Лежа на спине, обвитый руками и ногами беспокойной Клоди.

Почему я не сорвал цветок ее девственности?

Загадочная книга, память о Сью и Бернадетте, пророчество Габриель-все это притушило мое вожделение. Я внезапно ощутил себя старшим братом этой девочки, мне захотелось заботиться о ней, согревать ее, но касаться ее прелестей я не хотел...

Утром за завтраком барон осторожно поинтересовался, как я провел ночь и не беспокоило ли меня что-то.

-Клоди-замечательная девочка, барон! Отправьте ее ко мне в замок сегодня же.

Барон улыбнулся.

-На обратном пути я вас навещу еще раз. У меня есть для вас должность королевского стольника - вы примете ее?

-Я счастлив, ваше величество!

На дороге Габриель поравнялась со мной и поехала рядом, стремя в стремя.

-По вашему рассеянному виду вижу, что девочка-сильфида постаралась на славу.

-Ошибаешься, Габриель, я просто служил ей всю ночь грелкой. Ее бутон остался не раскрытым.

Габриель засмеялась и как мне показалось, с облегчением.

-Невероятно-вы отказались от такой лакомой птички!

-Мне нравятся созревшие девушки с развитыми формами...Курочка аппетитнее, чем голенастый цыпленок!

Дорога до ближайших двух деревень была еще накатана, но потом, после полудня она легла под ноги наших коней совершенно заброшенной. Да что говорить, по дороге уже вырос кустарник!

В сторону моря здесь явно ездить не любили. Дальше в устье Клайва тянулись болота заросшие камышом и ольхой. Наша цель была южнее-руины Лайонбурга. Лес поредел. На ночевку остановились на опушке березовой рощи.

Сухие березовые сучья жарко горели в кострах. Вечером стало свежо. Я не торопился в палатку, в ее холодную промозглость, а сидел у костра, накрыв плечи плащом и читал книгу Бранхэрда. У соседнего костра Беннет рассказывал очередную свою историю, и я остался в одиночестве, даже пажи потихоньку удалились поближе к болтливому рыцарю.

Книга Бранхэрда действительно была написана яркой тушью на пергаменте из человеческой кожи. Страницы я перелистывал двумя пальцами, подавляя в себе брезгливость. Но сам текст был безумно интересен.

Габриель присела рядом.

-Эта книга она вам так дорога. Что в ней?

Я с неохотой оторвался от чтения и протянул тяжелый том ей.

-Это драконий язык?

-Вернее драконье письмо. Пергамент из человеческой кожи. Секрет этой яркой туши также давно утрачен.

Пальцы Гарриель, поглаживавшие страницу, замерли. Книга была немедленно возвращена мне.

-А что вы прочли? Могу я узнать?

-Можете. Но не здесь и не сейчас.

-Вы прогоняете меня,...Понимаю...Я тоже не любила когда мне мешали читать понравившуюся книгу...

-Разве кто-то может быть доволен, когда мешают читать? Разве что юнец под розгой овладевающий чтением?!

-Вас под розгой заставляли читать?

-Нет, вовсе нет! Под розгой меня гнали от книг!

Я раскрыл книгу Бранхэрда.

Но Габриель не уходила. Прядь рыжеватых волос выбилась из под берета, карие глаза от пламени костра загадочно блестят.

-Опросите Беннета под заклятием истины, Грегори.

-Зачем?

-Он вызвался сам ехать с вами. Его оруженосец, очень необщителен и кроме имени другие ваши люди ничего о нем не знают. Мне это не нравиться!

-Завтра будем на берегу западного моря и тогда я попробую расспросить Беннета.

-Завтра может быть поздно. Сделайте это сегодня.

Но упрямство взыграло во мне. Давно уже мне не указывали на то, что мне делать и, как и с кем говорить. Может быть она и права, но я все сделаю по своему!

-Иди отдыхать, Габриель, завтра предстоит долгая дорога.

Обиженно поджав губы, Габриель встала и удалилась.

Я вернулся к книге.

После завтрака мы отправились дальше. Я подозвал Беннета и попросил рассказать еще что-то. Но внезапно державшаяся в отдалении Габриель подъехала ближе и пожелала рассказать свою историю.

С удивлением я согласился выслушать рассказ моего библиотекаря.

"Граф де Шарньи как доблестный рыцарь церкви отправился со своими людьми на юг, чтобы померяться оружием и отвагой с неверными, оскорбившими своим присутствием земли у колыбели господа нашего. Когда однажды зашла речь о его храбрости при дворе короля Конфландии Филиппа Храброго, собиравшегося в тот же поход, какой-то рыцарь сказал, что под небом не найти другой такой пары, как граф и его супруга, потому что велика доблесть графа среди прочих достойных рыцарей, а его супруга прекраснейшая и добродетельнейшая среди дам всего света. Слова рыцаря, произнесенные в подходящую минуту запали память короля эти так глубоко, что он изменил маршрут своего движения к портам, чтобы иметь возможность посетить графиню де Шарньи в ее замке.

Король с небольшой свитой выступил в путь и, приблизившись ко владениям графа, послал конюшего сказать его жене, чтобы она ждала его на следующее утро к обеду.

Графиня, умная и догадливая дама, велела любезно ответить, что эта милость для нее выше всех других и что король будет желанным гостем. Но она, конечно, задумалась, с чем связан этот внезапный визит государя, да и еще в остсутсвие супруга. Король пожелал полюбоваться на ее красоту? Но при дворе с мужей они бывали, и она не привлекла внимание государя ранее.

Как умелая женщина, и настоящая хозяйка своего имения, она решилась принять его с честью и, велев позвать оставшихся дома дворян, с их совета распорядилась приготовить все нужное, но относительно обеда и припасов она пожелала озаботиться сама. Она, приказав тотчас же собрать всех кур, какие только нашлись в окрестности, она из них одних заказала своим поварам кушанья для королевского стола.

И вот король явился в назначенный день и был принят дамой с большим торжеством и почетом. Когда он увидел ее, она показалась ему гораздо более красивой, желанной, чем он ранее думал. Король был поражен, как не заметил ранее такой розы в своем саду! Когда он немного отдохнул в покоях, убранных весьма достойно и роскошно, настал час обеда. Король Филипп и графиня уселись за одним столом, а прочие были гости, люди из королевской свиты и дворяне графини, за другими столами. Многочисленные блюда, поочередно подносимые, превосходные, драгоценные вина приносили великую утеху королю, с удовольствием поглядывавшему порой на прелестную графиню.

Тем не менее, когда одно блюдо стало являться за другим, король пришел в некое изумление, распознав, что хотя кушанья были и разные, но все изготовлены только из кур. Королю хорошо известно было, что местность, где он находился, изобиловала разной дичью и что, наперед объявив даме о своем прибытии, он тем самым дал ей время и срок для охоты на дичь. Хотя и сильно удивленный, он пожелал объясниться с нею только по поводу кур и с веселым видом обращаясь к графине, он сказал: "Разве в этой стране выводятся одни куры без петуха?" Графиня отлично уразумела вопрос, и так как ей показалось, что сам господь бог послал ей удобный случай выразить свои помышления, она отвечала: "Нет, государь мой, но здешние женщины, хотя и несколько отличны от других одеждой и почетом, созданы так же, как и в других местах и имею тоже строение тела ". Услышав эти слова, король хорошо понял повод к обеду из кур и тайный смысл речей и убедился, что с такой женщиной нечего тратить слов и нет места для насилия и что как сам он опрометчиво воспылал к ней, так поступит мудро и к своей чести, потушив не к добру разгоревшееся пламя. Не продолжая шуточного разговора из боязни ответов графини, скорой на язычок, он отобедал, оставив всякую надежду. Когда обед кончился, король, дабы поспешным отъездом прикрыть нечестную цель своего посещения, поблагодарил ее за оказанные ему почести и, поручив ее божьему покровительству, отправился в далее.