Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов: Фантастические романы

— Довольно, — сказал Харкорт коробейнику ледяным тоном. — Не могу понять, зачем ты это сделал. Она была довольна тем, как живет, и…

Коробейник поднял руку и сказал, обращаясь к Нэн:

— В тот день, когда я с вами познакомился, вы были с дочерью. С прелестной крошкой…

— Она умерла, — сказала Нэн. Голос ее был совершенно бесстрастен, в нем не слышалось ни надежды, ни веры, — Я убеждена, что она умерла. Она убежала с трубадуром, которому взбрело в голову, что своими чудодейственными песнями он способен околдовать Нечисть.

— Вы искали ее?

— Искала. Я расспрашивала всех, кого могла. Даже Нечисть. Но Нечисть только глумилась надо мной.

Я убеждена, что она со своим трубадуром убежала на Брошенные Земли. С этим пустоголовым повесой, который надеялся околдовать Нечисть. Я убеждена, что она здесь побывала.

— Она все еще здесь, — сказал коробейник. — И она, и ее трубадур, которому почти удалось околдовать Нечисть. Она лежит здесь рядом со своим трубадуром, и с нашим таинственным святым, и с множеством древних чародеев, с которыми нынешние и сравниться не могут. Которым я в подметки не гожусь. Им, чьи кости истлели, но дух могуществен, вечен и неподвластен смерти, под силу преодолеть барьер между смертью и жизнью, протянуть руку и коснуться нас с вами…

Он на мгновение умолк, потом воздел руки над головой, и из его растопыренных пальцев с легким потрескиванием посыпались маленькие молнии.

— Им, — провозгласил он, — и только им, известен ответ, который мы ищем.

И ответ прозвучал. Откуда-то из тьмы, окружавшей костер, донеслась стройная мелодия. В воздухе разлилось ослепительное сияние, из которого сыпались молнии и раздавались раскаты грома, и все, кто его увидел, упали замертво.

Костер погас, и в темноте слышался чей-то плач. Сияние исчезло вместе со вспышками молний и раскатами грома. В темноте Харкорт мог различить только темные силуэты деревьев на фоне усыпанного звездами неба. Он почему-то сразу понял, что это совсем не те деревья, которые росли среди валунов в зачарованном месте, укрывшем их от Нечисти.

Харкорт приподнялся на локте. Плач не умолкал. Он встал на четвереньки и пополз в ту сторону, откуда он доносился. Плакала женщина. Иоланда? Что с ней могло случиться? Но он тут же понял, что это не Иоланда. Значит, Нэн. Он увидел рядом какую-то смутную тень на земле, подполз к ней, протянул в темноте руки, приподнял ее и прижал ее голову к груди. Крепко держа ее в объятьях, он укачивал ее, как маленькое дитя.

— Тссс, — шепнул он. — Тссс, все хорошо.

Послышались еще чьи-то голоса, среди которых он различил резкий голос коробейника:

— Замолчите все. Ничего не говорите. Лежите тихо. Молчите!

Чьи-то руки нащупали Харкорта, и он услышал хриплый шепот аббата:

— Чарлз, это ты?

— Я, — отозвался Харкорт.

— Где мы, Чарлз?

— Один Бог знает, — ответил Харкорт.

Какая-то волшебная сила перенесла их далеко от этого безопасного убежища. Он чувствовал, что они где-то совсем в другом месте. Здесь было так же тихо, как в зачарованной долине, но не было того безмолвия, того ощущения нереальности. «Где же мы? — подумал он, — В лиге оттуда, в десяти или в сотне лиг? А может быть, еще дальше от цели, чем тогда, когда отправились в путь? В безопасности, вне досягаемости Нечисти? Кто может это знать?»

— Марджори, Марджори, Марджори… — тихо причитала Нэн.

Из темноты показалась какая-то белая фигура.

— Пустите меня к ней, — прозвучал голос Иоланды, — Пустите меня. Она оплакивает свою дочь.

Иоланда придвинулась, оттеснила Харкорта и прижала к себе Нэн.

— Ну ничего. Ничего… — тихо приговаривала она.

Глаза Харкорта начали привыкать к темноте, и он различил вокруг еще несколько движущихся темных силуэтов.

— Оурррк! — прокричал попугай почти над самым его ухом.

— Удавить чертову птицу! — сказал коробейник, — Свернуть ей шею, иначе ее замолчать не заставишь.

— По правде говоря, я бы лучше свернул шею тебе, — сказал аббат. — В какую немыслимую историю ты нас втянул?

Харкорт окинул взглядом склоны холмов, окружавших долину, где они оказались. На них можно было различить силуэты деревьев и еще какие-то бесформенные темные пятна. Одно из них он узнал — это был неуклюжий, сгорбленный силуэт горгульи.

«Значит, они все еще с нами, — подумал он. — И по-прежнему стоят на страже. А какая судьба постигла еще одного из наших — тролля с петлей на шее?» Харкорт припомнил, что в последний раз видел его удирающим вниз по склону во время битвы. Наверное, у него было достаточно оснований удирать. Он пошел с людьми, и попади он в лапы Нечисти, это, конечно, стоило бы ему жизни. Даже если бы он и знал об очарованном убежище за холмом, он должен был сообразить, что ему туда входа нет.

А Нечисть — знала она об этом убежище? Непременно должна была знать. А если так, то почему она не позаботилась о том, чтобы отрезать от него людей? И тут Харкорт понял, что именно это она и сделала. Кучка Нечисти, что кинулась на них с вершины холма, и была тем отрядом, который послали, чтобы их отрезать. Но что-то у них не получилось. Подумав еще немного, Харкорт догадался, в чем дело. Тот отряд не послушался приказа и кинулся в атаку, вместо того чтобы сидеть в засаде и встретить людей лишь тогда, когда у подножия холма покажутся главные силы Нечисти. В своем чрезмерном усердии они надеялись одержать победу самостоятельно, одним ударом, а не ждать, пока подойдут главные силы. Наверное, это были те самые горячие головы из молодых, что рвались к славе. Но их действия были ошибкой — они могли бы и сами это предвидеть, если бы дали себе труд подумать. Впрочем, молодежь склонна отдаваться минутному порыву, не задумываясь о последствиях. Харкорт мрачно усмехнулся — исхода более удачного для их отряда он и сам бы придумать не мог.

— Соберитесь вместе, — послышался хриплый шепот коробейника. — Идите сюда поближе, только тихо. Я должен вам кое-что сказать. Но это нельзя говорить громко.

Рыдания Нэн смолкли. Иоланда все еще сидела, прижав ее к себе. Аббат, до сих пор стоявший рядом с Харкортом, отошел — наверное, ближе к коробейнику.

Харкорт тронул Иоланду за руку.

— Пойдем. Коробейнику не терпится что-то нам сказать.

Все собрались и стояли в темноте вокруг коробейника.

— Только тише, — предупредил коробейник. — Слушайте внимательно и не перебивайте. А если захотите что-то сказать, говорите шепотом.

Справа от Харкорта Шишковатый что-то недовольно проворчал.

— Нечисть все еще здесь, — сказал коробейник, — И может быть, совсем рядом. Мы в непосредственной близости от поместья, которое вы ищете, хотя я и не могу точно сказать, в какой оно стороне.

— Нечисть охраняет это поместье, — сказал аббат. — Это мы точно знаем. Возможно, большими силами. Там должны быть ловушки и засады, их надо остерегаться.