Олег Таругин - Потерянный Эльф

— Веллахим… это он, — одними губами прошептала Яллаттан, продолжая сжимать побелевшими от напряжения пальчиками фигурную рукоять кинжала.

— Это-то она откуда… — начал было Алексей.

— Только что я приняла решение, что сейчас целесообразно одновременно общаться с вами обоими. Конечно, я восстановила твою блокаду, так что она не слышит всего, что я говорю тебе. Алексей, девушка на самом деле готова совершить самоубийство, — без всякого перехода информировала Галина. — Я проанализировала — тебе не успеть, не хватит примерно четырех сотых секунды. Прежде чем ты доберешься до нее, нож рассечет сердечную мышцу. Помочь я не смогу. Я временно отложила исполнение команды на реактивацию орбитального ракетного комплекса. Или продолжить?

— Нет, подожди пока. Другие варианты?

— Других вариантов нет, продолжаю анализ ситуации.

— Леша, — тихонько произнесла Яллаттан, вновь заставив капитана вздрогнуть, — я не слышу этого, но знаю, что ты сейчас общаешься со своей помощницей-духом и решаешь, как спасти меня. Не надо, милый, я ведь знаю, что у нас и вправду нет другого выхода. Армия зомби не должна выйти из леса, но и просто уничтожить их всех тоже нельзя. Не мучай себя. Обещай, что не бросишься на меня — и я объясню тебе, что происходит и почему я приняла такое решение.

— Обещаю… — не дождавшись от виртуальной системы никакой подсказки, мрачно буркнул капитан. Пожалуй, он бы и соврал, не моргнув глазом, но между ним и эльфийкой стояли те самые идиотские «четыре сотых секунды»…

— Хорошо, милый, тогда слушай. Когда мы еще были в башне, тот эльфийский маг, что разрушил древние Стены, воззвал к Матери Войны. Это страшное заклинание, столь же мощное, как и те, что уничтожили защиту Пустоши. Нет, даже не заклинание, а… я не знаю, как объяснить. Старшие называли ее сущностью, сутью любой войны… Она — будто само разрушение, жажда убийства, сестра самой смерти… я не знаю… Впрочем, дело даже не в этом, а в том, что платой за помощь сущности стали жизни всех эльфов Дальира, ВСЕХ, понимаешь? Всех — и меня тоже. Если уничтожить или даже просто остановить армию людей и эльфов, Онтуэго — так зовут того проклятого мага — не отдаст Матери долг, и она сама заберет жизни всех Перворожденных…

— Почему же ты…

— Да потому и не сказала, что не могла решить, что делать! Если ты победишь — из посмертного проклятия погибших родится великое зло, и Мать Войны заберет весь род Дивных. Если армия зомби обрушится на человеческие города, эльфы уцелеют, но погибнут все люди. А я ведь теперь знаю, что все мы произошли от одного предка, что все мы именно люди, — рука эльфийки задрожала, и острие кинжала отклонилось чуть в сторону. Капитан напрягся.

— Нет, — спокойно осадила его Галина, — пока нет. Не успеешь.

— Я не знала, что сделать. Предать мой народ? Погибнут люди, чье посмертное проклятие все равно навечно ляжет на весь мир… Предать людей и… тебя! Исчезнут эльфы… я не нашла выхода, милый.

— А убить себя — выход?

— Да. Я пожелаю… я разрушу данную безумцем Онтуэго клятву и сниму с людей заклинание повиновения. Будет бой, многие погибнут, но эльфы успеют укрыться в лесу — ведь это наш Лес, и кому, как не Дивным, знать все его тайные тропы? Дальир не изменится, но будет жить и дальше так же, как и жил… и ты будешь жить, милый.

— А как же то, о чем я вам с Кэлахиром рассказал в башне? Экзамен, что должен сдать этот мир? Путь наших с тобой общих предков к звездам и… к магии?

— Будут и другие, кто придет за тобой, и кому-то, возможно, повезет больше. А может быть, даже тебе дадут еще один шанс — я не знаю, милый, я правда не знаю — и… прости меня!..

— Нет!!!

— Да… — Рука девушки напряглась, собираясь пронзить испещренным рунами лезвием хрупкую плоть.

— Вперед, — неожиданно скомандовала Галина, — я нарушила проведение импульсов между корой головного мозга и нервными волокнами мышечной ткани. Она не ударит. У тебя примерно полсекунды.

Рванувшийся к эльфийке Алексей выбил из одеревеневшей руки девушки кинжал и повалил ее твердое, будто вырезанное из камня, тело в траву. Секундой спустя ее мышцы расслабились, Яллаттан сморгнула и, увидев над собой лицо капитана, разрыдалась:

— Зачем?! Зачем ты это сделал, глупый? Я… ты… нет, ты не понимаешь…

— Гм, какая милая картина! Мужественный воин без страха и упрека и хрупкая дщерь эльфийского леса! Экая пастораль, — неожиданно раздался над ними знакомый голос.

— Алексей, объект Веллахим, — запоздало предупредила Галя. — Опасность! Активирую телепортационный канал…

— Нет! — мысленно рявкнул капитан. — Хватит драпать! Ты можешь его хоть как-то вырубить?

— Не могу. Не понимаю твоей реакции и психоэмоционального настроя. Это нелогично и нецелесообразно. Но я могу вас эвакуи…

— О, прости, Пришелец! — притворно ахнул старый эльф. — Кажется, твой древний дух перестал тебя слышать! Какая трагедия… надеюсь, ты не очень расстроился?

— Ты… — Алексей медленно повернул голову. Смерив старика яростным взглядом, капитан отвернулся.

— Ну да, я, — искривив губы в ядовитой ухмылке, кивнул Веллахим. — А как, ты думаешь, наши далекие предки боролись со своими лишенными магии врагами? Древнее оружие тоже не абсолютно, а кто уж помнит о темпоральной магии? Разве что я, старый ублюдок Веллахим… Мы всего лишь в одной секунде от нашей общей реальности — но и этого достаточно, чтобы твоя всесильная помощница облажалась… впрочем, ладно. Я пришел, чтобы закончить наш прерванный разговор. Рад был с тобой познакомиться, но времени мало, так что, извини, сразу же вынужден и откланяться. Девчонку можешь оставить себе — ей теперь все равно нет места среди Дивных. Поскольку именно от таких вот прекраснодушных дурочек и являются на свет уроды вроде Кэлахира…

— Моя очередь, — глядя в бездонные глаза Яллаттан, все еще залитые слезами, беззвучно шепнул Алексей, высвобождая из кармашка разгрузки последнюю «РГД». — Дай пальчик… считай это нашей необычной помолвкой — большего я уже не успею сделать. Прости, но вот теперь точно все… Магия рядом с ним мертва, — добавил он, надевая на девичий палец кольцо. Помочь себе второй рукой, остающейся на виду у Веллахима, он не мог, а зубами чеку вытягивают исключительно киногерои.

Поудобнее обхватив гладкое тело гранаты, он сжал пальцами упругие усики и потянул. Кольцо выскользнуло, на самом деле оставшись наподобие обручального на вздрогнувшем пальце Яллаттан. Продолжая прижимать к корпусу рычаг, Алексей медленно встал и обернулся, встретившись глазами с надменным взглядом старого эльфа. Теперь они стояли всего лишь в двух метрах друг от друга.

— Знаешь, хорошо, что ты пришел. Мне это здорово помогло принять решение. Я был глуп, старик, просто патологически глуп. Зачем-то пытался воевать, носился с оружием, с древними зомби, чуть не вжарил по вам ядерной ракетой… а все было так просто. Эта девочка, почти ребенок по вашим меркам, и то поняла куда больше, чем я. Все так просто… и ведь мне, дураку, об этом уже говорили, и не раз! И отец, и Яллаттан, и столь горячо любимый тобой Кэлахир… Нельзя принести в жертву одних, чтобы жили другие, нельзя, понимаешь?… Поэтому все, что следовало сделать, — просто отказаться от своей драгоценной жизни ради жизней других. Друзей, врагов… неважно. Нет разницы. Самопожертвование — слышал, может, такое слово? А ЗНАЕШЬ, ЧТО Я СЕЙЧАС ПОЖЕЛАЮ?