Олег Таругин - Потерянный "Эльф"

— Идите… идите же! — Человек небрежно швырнул на землю перед собой длинную темно-красную иголку, которую достал свободной рукой из поясного кошеля. Прежде чем бросить ее, он легонько уколол себя острием в запястье и теперь был совершенно спокоен. Егеря не придали его поступку особого значения — мало ли на какие глупости способны эти людишки? Стоявший перед ними воин не был магом, а человечьи амулеты так смешны и слабы… Пусть себе поиграется перед тем, как составить компанию своим приятелям и отправиться в Предвечный Лес, чтобы вечно служить там всем вероломно убитым ими Перворожденным.

Еще не отошедшая от пережитого, юная эльфийка, бережно поднятая с земли ласковыми руками лесных братьев, расширенными глазами следила за тем, как воины леса сошлись меч в меч с последним из оставшихся в живых людей. Человек оказался на удивление искусным мастером клинка, и ему даже удалось какое-то время сдерживать яростные атаки Дивных. Одного из эльфов он ранил в грудь, к счастью, не смертельно, другому глубоко рассек руку, но все на поляне прекрасно понимали, что это лишь небольшая отсрочка перед неизбежным.

Легкая дрожь, внезапно пробежавшая под ногами, привлекла внимание эльфийки. Она забавно нахмурила бровки, пытаясь сообразить, что это такое, но так и не поняла. И вдруг гигантская алая змея, будто воду расплескивая вокруг себя землю, с ревом вылетела на поверхность в том месте, куда упала брошенная человеком игла. Вылетела — и немедленно обрушилась на Перворожденных, давя их всей своей массой, сбивая с ног длинным гибким хвостом, сжигая ядовитой слюной. На летящие в нее стрелы и дротики вызванная человечьей магией тварь из потустороннего мира практически не реагировала. Ее стремительные броски не давали эльфам как следует прицелиться, а на попадания вскользь змея просто не обращала внимания, устремляя все свои силы на достижение одной-единственной цели — убивать…

Коротко взвизгнув от ужаса, эльфийка бросилась под защиту раскидистого колючего куста и зажмурилась, попутно пытаясь сплести хотя бы самое простенькое защитное заклинание. Удавалось, увы, из рук вон плохо, будто бы она разом растеряла все свои магические способности.

А за спинами эльфов стоял, тяжело облокотившись на свой меч, командир разведчиков, с усталой безразличностью глядя, как призванное им чудовище рвет ненавистных егерей. Странно, но даже сейчас, в момент, когда он, казалось, должен был испытывать торжество, на душе у него оставалось все так же пусто и сумрачно; так же пусто и сумрачно, как в тот день, когда он очухался от пьяного угара тризны и поминального застолья и понял, что все произошедшее, увы, не кошмарный сон. Наверное, именно поэтому он даже не попытался защититься, когда один из Перворожденных на мгновение отвлекся от атакующей змеи и, злобно оскалившись, метнул в него дротик.

Холод… Тьма… Пустота… Смеющиеся лица жены и ребятишек, бегущих ему навстречу…

— Как ты, сестра? Цела? — Сжавшаяся в комочек эльфийка все еще не решалась раскрыть глаза, подсознательно боясь вновь встретиться взглядом с холодным, немигающим взором магической твари, утвердительно закивала. — Да не бойся, трусиха, этой гадины больше нет!

— Нет? Точно нет? — Дивная недоверчиво приоткрыла один глаз. Сидящий рядом с ней егерь ласково усмехнулся и легонько погладил ее по длинным светлым волосам.

— Ну, да, она сгинула, как только мы убили призвавшего ее человека. — Перворожденный запнулся и скрипнул зубами. — Если б мы только знали, что он был своей кровью завязан на нее! Впрочем, ладно, это наш промах, и мы заплатили за него дорогую цену. Оставим это… Скажи, мы можем тебе чем-нибудь помочь? Кстати, это, наверное, твое, — егерь положил рядом с ней небольшой рюкзачок, отобранный пленившими ее людьми.

Эльфийка задумалась, машинально накручивая на палец непослушный локон и искоса наблюдая, как уцелевшие егеря молча перетаскивают тела погибших товарищей к подножию одного из самых больших деревьев. После смерти Перворожденные должны слиться с породившим их лесом. Люди же… люди же пусть станут пищей для диких лесных зверей!..

Слабый, едва ощутимый укол в раскинутой волшебницей сети магического зрения, далекий и непонятный, отвлек ее от тягостных размышлений. Дивная насторожилась: возмущение Изначального Потока не было похоже ни на одно из тех, с чем ей приходилось сталкиваться за всю свою, пусть и не очень пока длинную, жизнь. С внезапной досадой девушка подумала, что Старший в очередной раз оказался прав — ей следовало уделять занятиям магией гораздо больше времени! Вот и сейчас она наверняка ошибается… или все-таки, нет, все-таки не ошибается! Она просто не очень опытна, вот потому и… НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

— Ты чувствуешь то же, что и я? — Егерь стоял рядом с вскочившей на ноги эльфийкой, болезненно кривясь и держась за звенящую голову. — Неужели… неужели ожило древнее Пророчество?! Неужели это вообще возможно?!

Пророчество! Вот что не давало ей покоя, древнее пророчество о Пришельце! И сейчас, когда эльф напомнил об этом, перед ее глазами вспыхнули пылающие магическим огнем строчки, когда-то давным-давно затверженные наизусть.

— Я должна идти туда! — Эльфийка сделала первый шаг, покачнулась, но быстро справилась с накатившей дурнотой. — Нет, не надо меня провожать, брат. Ты знаешь, твое место теперь не здесь. Как можно скорее возвращайся в город, к Старшим, и передай им, что Яллаттан… впрочем, неважно…

Егерь кивнул и покорно склонил голову, признавая ее правоту. Дивная в последний раз взглянула на него, улыбнулась и, подхватив свой рюкзачок, стремительно рванулась с места, ныряя в чащу.

— Боль… боль и страх возвестят нам о появлении того, кто пришел издалека… и тогда все перестанет быть прежним… — вновь и вновь повторяла про себя эльфийка, мчась навстречу неизвестности.

Сознание вернулось неожиданно, словно та самая, запомнившаяся последней, вспышка. Еще секунду назад Алексей плавал в океане счастливого беспамятства — и вот к нему неожиданно возвратилась способность осознавать себя, и сквозь опущенные веки красноватым отблеском пробился рассеянный дневной свет.

Жив. Он жив. Каким-то совершенно непостижимым, логически необъяснимым образом, жив. Или… ему это только кажется?

Алексей прислушался к своим ощущениям и осторожно приоткрыл сначала один глаз, затем второй. Не поворачивая головы, огляделся. Прямо над ним неторопливо покачивали раскидистыми кронами деревья; сквозь разрывы в листве пробились неяркие послеполуденные лучи солнца.

Значит, он в лесу. Хорошо, допустим. Дальше.

Изо всех сил скосив глаза в сторону и стараясь особенно не двигать головой (под черепной коробкой короткими вспышками пульсировала боль, периодически накатывала тошнота), капитан попытался охватить взглядом как можно большее пространство. Замшелые стволы исполинских деревьев, густой кустарник, какие-то разлапистые растения типа папоротников… обычный вроде бы лес. И, похоже, снова поляна.