Александра Лисина - Время перемен. Лабиринт Безумия

— Нет, спасибо, — внутренне содрогнулся Темный эльф.

— Гм. Тогда, выходит, я выиграл? За неимением достойных противников, так сказать? — задумчиво предположил Весельчак. — Раз уже мне одному удалось сверкнуть разок своей лучшей частью перед глазами прекрасной дамы… случайно, конечно, и по острой необходимости… тем более, я же не знал, что Белик на самом деле — вовсе не Белик, а очень даже Белка… но зато мне уж повезло так повезло!

Таррэн почувствовал, как у него против воли вспыхнули уши: на самом деле не только этому обормоту, так сказать, «повезло». Некоторые, между прочим, умудрились показаться «даме» во всей своей красе. Причем, не только «лучшей частью», как рыжий, а вообще всем, чем только можно.

Он невольно припомнил подробности той недолгой встречи, собственную непростительную беспечность, проклятую любовь к ночным прогулкам, затем — неожиданный визит и сочную оценку Гончей, которая так бесцеремонно его разглядывала в тот день. Поймал быстрый взгляд Воеводы, припомнил неожиданно злорадный вопль Белки по возвращении, после которого мудрого Стража аж перекосило, и, к собственной досаде, порозовел еще больше (к’саш! кажется, Седой в курсе, ЧТО там тогда случилось!). Но, к счастью, эльф сумел сохранить каменное выражение лица, не подал виду, что рассмотрел в глубине серых глаз Урантара лукавый огонек, и, наконец, очень осторожно покосился в сторону. Опасаясь не столько мстительного эпитета в свой адрес, сколько того, что Белка снова будет злиться и нечаянно все-таки сорвется.

Наверное, не надо было огрызаться сегодня? Не стоило фыркать и задевать ее гнусными намеками на собственное превосходство? Может, даже имело смысл прикусить язык и не связываться с этими грешными узами, от которых она становится сама не своя? Но у нее такой потрясающий талант выводить людей (да и эльфов тоже!) из себя, что противиться ему совершенно невозможно! Торк! А как еще прикажешь реагировать, если тебя из теплой постели радужных мечтаний вдруг бесцеремонно вырывают в неприглядную действительность, сверху окатывают ледяной волной презрения, язвительной насмешки и недовольства, а потом еще и демонстрируют бешеный нрав разъяренной кошки? Ну, не сдержался, с кем не бывает? Да, оплошал. Каюсь. Прошу прощения! Но я же не со зла, я не желал ее задеть или обидеть. Просто она опять нацепила знакомый звериный оскал и, как всегда, с поразительной легкостью сумела вывести меня из себя. Снова выиграла, как и хотела: в искусстве играть на чужих эмоциях, как на эльфийской флейте, ей действительно нет равных. А я… я очень сожалею. И еще больше сожалею, что посмел ее незаслуженно обидеть.

Эльф медленно повернул голову, стараясь сделать это естественно и незаметно, порыскал глазами по окрестностям, а потом с непередаваемым облегчением выдохнул: Белки давно не было на прежнем месте. Но она вроде бы остыла? Справилась с собой? Больше не будет рычать и злиться по пустякам?

Траш, поймав его обеспокоенный взгляд, вдруг хитро подмигнула, обнажила в широкой улыбке ослепительно белые зубы и, одобрительно хмыкнув, исчезла в кустах.

Нет, ушастый. Не будет. На самом деле, она очень отходчивая.

Границу он почувствовал внезапно. Просто открыл среди ночи глаза и неожиданно понял: близко. Это было как внезапное открытие, как тихий шепоток от зашелестевшей кроны над головой, как мягкий, но настойчивый зов, который разбудил задремавшего эльфа и заставил прислушаться.

Таррэн растер виски, прогоняя назойливую тяжесть и остатки сна. Пару минут неподвижно лежал, пытаясь разобраться в своих ощущениях, но затем решил не медлить. До рассвета еще далеко, спутники беспробудно спят, Белка снова где-то гуляет (похоже, еще не появлялась), Карраш сладко жмурится возле вяло горящего костерка, Траш еще охотится, Седой, как всегда, караулит…

Эльф быстро встал и, успокаивающе кивнув вопросительно поднявшему взгляд Урантару, скользнул в темноту. За попутчиков он не боялся: здесь, в Месте Мира, им ничего не грозило. Проклятый Лес не посмеет нарушить приказ вернувшегося Хозяина. Ни за что не рискнет причинить им вред, потому что тогда ярость Повелителя будет поистине ужасна. И она сожжет здесь все дотла, если хоть одна тварь посмеет ослушаться.

Таррэн удовлетворенно кивнул, расслышав испуганный шорох листвы за спиной, проигнорировал опасливые взгляды местной живности и, уже не скрываясь, направился на зов, что посмел так не вовремя его разбудить. Он хорошо чувствовал направление, прекрасно знал, куда идти, потому что неслышный шепот Границы стал его путеводной нитью и не позволил бы уклониться ни на шаг. Этот зов уверенно вел на северо-восток, игриво скрываясь и тут же выныривая из-за темных стволов, невидимыми простому глазу искорками подмигивал из-за густой листвы, сочился отовсюду, поторапливая и словно говоря: скорее, Хозяин, скорее, ты должен это увидеть!

Эльф без труда одолел густой подлесок, мельком подивился льющемуся с небес мягкому лунному свету, которого никак не ожидал сегодня увидеть, покосился на яркие звезды над головой и бесшумно ступил на поросший густой травой холм.

Он не был высоким или, наоборот, слишком низким. Не казался чем-то зловещим, как должно бы быть в Проклятом Лесу. Не таил в своей тени злобных и голодных монстров, не шумел возмущенно и не противился бесшумной поступи Хозяина. А, напротив, с готовностью принял его, мягко спружинил под ногами и, внезапно отдернув занавес ночи, открыл впереди древнее чудо.

Граница висела над Проклятым Лесом, словно гигантское серое покрывало. Тихонько подрагивала, почти сливаясь с зелеными верхушками, слегка шевелилась, будто от ветра, неслышно колыхалась, но, как ни странно, не издавала ни звука. И даже недавний зов перестал звучать над головой замершего в нерешительности эльфа. Она не казалась живой, не шумела невидимой кроной и не играла яркими красками в свете полной луны. Не блистала призывными огоньками, не манила, не звала и уже даже не привлекала. Она на удивление была тусклой, безжизненной, вялой и какой-то… пустой. Будто порванная кем-то, бессильно обвисшая паутина, потерявшая своего многоногого создателя. Ее блеклые нити протянулись далеко в стороны, одевая темные небеса шелковым покровом тишины. Взмывали под самый купол, сплетались под ним в причудливые клубки и узоры, растекались размытыми полосами далеко внизу и бесследно пропадали у самой земли, отгораживая внушительную часть Леса от остального мира.

Где-то там, за этой магической завесой, все еще ждали своего часа странные и невиданные твари — голодные демоны Нижнего Мира, некогда призванные Изиаром для покорения Лиары. Где-то там все еще зияли распахнутые настежь Врата между Мирами. Истекали слюнями и яростно скребли израненную землю чудовищные когти, нетерпеливо щелкали чьи-то зубы. Там бешено рвались на волю дикие монстры чужой Вселенной. И именно там до сих пор покоилось тело погибшего Владыки — полузабытое, исковерканное, изломанной болью и подступающей смертью, истерзанное полчищами кошмарных существ, но кровью своей сумевшее когда-то остановить их бешеный натиск.