Александра Лисина - Холодные дни

Теперь я — это бледное создание, сотканное из призрачной плоти. Я — тень. Смутное видение. Мимолетное отражение на водной глади, от одного вида которого переворачивается душа. Я — будто призрак, вернувшийся из прошлого. Блеклый дух, зачем-то покинувший загадочный Мир Теней. Я — слабый след былых деяний, несуразный и ненужный. Глупая шутка природы, сумевшей создать такое чуждое, ни на что не похожее тело. Странная прихоть судьбы, чье сомнительное чувство юмора дало мне саму возможность жить. Просто зеркало, в котором никогда не отражается правда… и, скорее всего, оно останется таким навсегда.

Я больше никогда не приду в тесный дружеский круг на вечерние посиделки. Никогда не улыбнусь на добродушную шутку, не поворчу притворно и не возмущусь на легкую подначку. Никогда не пройдусь под руку с кем-то важным и значимым. Не обниму и не коснусь его дрожащей от волнения рукой. Никогда не смогу прямо взглянуть в чьи-то теплые глаза, чтобы найти там что-то знакомое и, одновременно, новое. Я больше не человек. Не женщина. И даже не смертная. Я уже не смогу скрываться и прятать это, как прежде. Не смогу обманывать сама себя. Никогда больше не подойду к знакомым мне людям и не найду в их лицах прежнего понимания… просто время уже пришло, и у меня не получится прятать свою истинную сущность.

Я. Больше. Не. Человек.

И сознавать это оказалось действительно страшно.

Мне неожиданно стало трудно дышать, в горле поселился горький комок, в груди словно лопнуло что-то, и боль заставила упасть на колени, сжимаясь и пряча изменившееся лицо. По щекам покатились горькие слезы, нечеловечески длинные пальцы с хрустом впились в податливую землю, непроизвольно выпустив острые когти и вспоров прочный дерн, будто хлипкую бумагу. Спину внезапно заломило, будто сверху обрушилась немалая тяжесть, она отчаянно заныла и застонала, едва не разорвавшись пополам от бьющего изнутри упругого напора. Руки мгновенно онемели до самых плечей, а кисти с еще большей силой сжались, дробя попавшие между пальцами камешки, сухое дерево, какую-то выцветшую от времени кость. Да еще амулеты окончательно сошли с ума, окатив меня с ног до головы огненно-снежной волной и вынудив болезненно качнуться.

Я тихо застонала и вдруг, не выдержав напряжения, сорвалась с места. На какое-то время действительно позабыв обо всем, не обращая внимания на мелькающие с бешеной скоростью деревья, не слыша опасного свиста ветра в ушах. Не понимая и не замечая ничего, кроме пульсирующей боли в спине, в висках и яркого, затопившего весь мир желтоватого лунного света, от которого начинает так неровно колотиться сердце. В кои-то веки изменившись полностью и безвозвратно, я изо всех сил бежала сквозь зеленые рощи, роняя по дороге прозрачные слезы, со всех ног мчалась прочь, не видя, как острые ветви рвут рукава и хлещут по щекам. Стремглав неслась куда-то в ночь и остро желала только одного: прочь… прочь… как можно дальше отсюда. Быстрее и быстрее, пока я еще могу себя контролировать. Пока понимаю и помню хоть что-то. Пока не случилось самое страшное.

Нет, мне не хотелось крови. Не хотелось кого-то убивать. Во рту не выросли трехвершковые клыки, они не щелкали жадно в предвкушении охоты, а скулы не сводило от сильнейшей жажды. Мне не нужны были чужие жизни, не нужны чужие боль и страх. Мне не требовалось человеческого тепла и соленого вкуса на губах, чтобы ощутить себя сытой. Совсем нет. Мне просто нужно было исчезнуть. Уйти навсегда, чтобы больше никто не увидел меня такой, как сейчас. Чтобы не потерять разум окончательно. Не позабыть полностью о том, что когда-то я еще жила по-другому. Чтобы не мучиться, не страдать и не бояться себя самой. Чтобы когда-нибудь, наконец, добраться до проклятой луны и навсегда раствориться в ее объятиях, как в долгожданном посмертии. Может быть, даже здесь, сейчас, ни с кем не попрощавшись и ничего не объяснив. Может, даже так, на бегу, когда спину все еще ломит от боли. Может, это действительно выход?

Не знаю.

Тяжело дыша, я остановилась на краю какого-то обрыва и, сжав кулаки, чуть не с ненавистью уставилась на желтоглазую противницу, что так и улыбалась с темных небес. Луна… моя вечная соперница, разлучница, напарница, подруга и предательница. Моя потаенная любовь и мой самый главный страх. Моя ненависть и вся моя боль. Моя главная тайна. Коварная обманщица и единственное зеркало, которое отражает мою настоящую суть. Моя вторая половинка, без которой я, как ни старалась, все-таки не смогу жить.

Мы стояли напротив друг друга, как и много раз до этого, в моих странных снах и редких видениях. Я молча изучала ее снизу, опасно качаясь на краю, она так же молча глядела сверху, терпеливо ожидая, когда я сделаю последний шаг. Между нами, как раньше, пролегла непроглядная ночь, стих холодный ветер, темным пологом повисла звенящая тишина, а в ней медленно проступила узкая дорожка из лунного света. Точно от моих ног к ее призывной улыбке: луна давно ждала меня. Звала. Надеялась и знала, что когда-нибудь я все-таки созрею для этого шага. Лучше меня знала и, кажется, наконец-то, дождалась, потому что у меня больше не осталось сил сопротивляться.

— Луна… — шепнули белые губы и сами собой сложились в печальную улыбку. — Теперь я от тебя никуда не денусь. Я иду… уже иду к тебе… подожди меня, луна… осталось совсем недолго…

Круглолицая весело подмигнула в ответ, и мне неожиданно стало ясно, что именно нужно делать. Так просто… и так сложно. Всего-то и надо, что ступить на специально приготовленную для меня дорожку. Опереться на нее, вдохнуть поглубже, а потом легко взлететь под этим призрачным светом, подняться до кровной сестры в этой оглушительной тишине, коснуться ее белоснежным пером и навсегда раствориться в забвении. Всего лишь встать на носочки и с легкостью воспарить над этим холмом, обрывом, прошлой жизнью, до самого последнего мига не вспоминая о том, что бескрылым не суждено удержаться в небе. И до последнего мгновения не видя простой истины, что даже у самого глубокого ущелья когда-нибудь найдется усыпанное острыми камнями дно, где уже много раз разбивались чьи-то надежды и судьбы.

Я понимала это сейчас очень хорошо, но, как ни странно, уже не боялась. А потому закрыла глаза и, коротко выдохнув, шагнула вперед.

— Трис, нет!! — горестно ахнул издалека чей-то тонкий, смутно знакомый голос. — Ты еще не готова!!! Стой!!

— НЕТ!! — выдохнул кто-то еще, и я вздрогнула от неожиданности, узнав, но уже будучи не в силах остановиться. Быстро обернулась и уже хотела сказать невесть откуда взявшемуся тут Леху, чтобы он не приближался и не беспокоился, потому что иного выхода для меня все равно нет… но не успела — тьма подо мной внезапно ожила и с силой бросилась навстречу. Грозно заворчала, будто проснувшаяся от долгого сна гора, обдала горячим ветром и мощно ударила в грудь, отбрасывая от края отрыва. После чего из пропасти выметнулся тяжелый сгусток кромешного мрака, сердито хлопнул развернувшимися крыльями и с головой накрыл мутной тенью, пряча меня от смеющейся луны, ее коварного света, моей собственной глупости и жадно разверзшейся впереди пропасти, в которую я чуть было не шагнула.