Химера Паллада - Темный целитель. Книга 2

Кругом кто-то есть. Следопыты. Штук семь, кажется. Я связана, вернее, скручена так, что пошевелиться не могу. Вот гады, это же они меня стянули так, что еще чуть и отмирание тканей начнется (а такое есть у меня? не важно, вот куда идет постоянный отток резерва). А я их еще пожалела. Дура.

— Очнулась, — меня дернули, перевернули. В каком я ныне облике? Не вижу рук. Облизала пересохшие губы, а, в человеческом — зубки-то тоже меняются. Попыталась сфокусировать взгляд на том, кто меня рассматривал в упор. Муть в голове медленно отступала.

— А хорошая регенерация у тебя, как и маскировка, демон, — мягкий вкрадчивый голос вызвал чуть ли не панику. Я, наконец, его рассмотрела. Ветеран. Уже весьма в возрасте. Очень опасен. Я ему не нравлюсь. И еще, он не убил меня еще только потому, что хочет услышать ответы. И все. После того, как мы пообщаемся, мне конец. Ауру использовать нельзя. Не потому, что на них на всех защита. А все потому, что это грозит чем-то уж очень страшным, и не для меня, а для всего мира. Без гребней мне не разорвать веревки, ой, какие они непростые, эти веревки, вон как кожу режут и резерв оттягивают. Да и с гребнями — время надо, а кто мне его даст.

— Кто ты? — он тоже внимательно меня разглядывал. Вернее, смотрел только в глаза. Что он в них видит? Это же все лишь иллюзия. Или не всего лишь? Но странная потребность отвечать, причем, только правду, меня напрягла.

— Конни, — я буквально прошелестела, пересохшее горло отдалось болью, — А можно попить?

— Обойдешься. Что за Конни? Мне плевать на твое имя. Кто ты? — на меня что-то наложили? Типа сыворотка правды?

— Конни, я уникальна, — это же правда, я и демон, и младшая богиня, таких больше нет. Вот только эта почти правда вызвала сильную боль. Есть, нашла эту гадость. Потянулась и распутала. Он что, почуял?

— Даже так, — протянул, а потом что-то сделал. Святые небеса, ну чем я вам так не угодила? — А теперь еще раз. Кто ты?

— Конни, я еще маленькая, мне до совершеннолетия еще много, — слезы катились градом, куда же вы, глупые, я и так пить хочу, а воды мне не дадут. И снова боль.

— Кто ты?

— Конни. Это правда.

— И сколько тебе до совершеннолетия?

— 174 года и несколько дней, — это что, та гадость была не сывороткой правда? Попыталась найти еще что-нибудь.

— А сейчас тебе сколько?

— 25 лет, — нашла еще целую уйму всего, что смогла — порушила. Он молчал довольно-таки долго.

— И кто же в 200 лет празднует совершеннолетие?

— Мы, — кажется, отпустило.

— Кто 'мы'?

— СакКарра-Ши, — да подавись ты, если знаешь — поймешь, а нет — мне же хуже. Видимо, здесь не было никого, кто бы знал.

— Не слышал о таких. И что вы можете?

— Не знаю, я еще маленькая, меня не учили.

— И как ты сюда попала, маленькая? — последнее слово он буквально выплюнул, столько в нем было презрения и ненависти.

— Я бежала.

— Откуда?

— Из города.

— Куда?

— Прочь.

— Куда?

— В лес. Подальше. Меня не должны найти. Никто. Отпусти. Ты не понимаешь. Никто не должен.

— О, я тебя освобожу.

— Ага, — мне удалось даже изобразить улыбку, кажется, — Ты освободишь. От всего, да?

— Да, — он снова делал это, вот только кажется, мне удалось что-то разрушить, и теперь было почти не больно, но я старательно скривилась снова, — Кто ты?

— Конни, — он вроде не расстроился моим ответом.

— Значит, сумела разрушить, да?

— Нет, исцелить.

— Что?

— То, что ты сломал во мне.

— Исцелить?

— Да, я целитель. Дай мне уйти. Я не причиню вреда. Я ведь не хотела убивать, но могла бы. Когда шла на прорыв.

— И отчего же такая доброта?

— Меня не понял бы Курц, и Зархар, и Хор-Ор, и Трент. Они следопыты и мои друзья. А вы на работе.

— Если они твои друзья, то они не следопыты, — он рассвирепел.

— Почему? Разве все люди одинаковые? Демоны тоже разные бывают. Как и люди, — пустая трата сил. Не услышал. Зато применил что-то другое. Больно. Нельзя звать на помощь. Нельзя. Молчи, Конни. Не используй ауру. Когда я чуть пришла в себя, он продолжил:

— Расскажи мне что-нибудь еще, — он был почти ласков, — Чем больше ты рассказываешь, тем дольше живешь.

— Ты был ранен, меньше года назад. Твоя рана так до конца и не зажила. Она болит постоянно. И будет болеть весь остаток твоей недолгой жизни, потому что ты от нее умираешь. Я могла бы тебя вылечить. Вот только резерва у меня осталось очень мало. Но я могу вылечить. И вон того, у него похожая рана, только свежая. Он проживет дольше тебя на пару месяцев. А вон у того рана совсем свежая. Но он ее не лечит. А вон у этого другая рана, она не такая смертельная. Но очень болезненная, эликсиры не помогают. И такую могу вылечить. Но не всех сразу. У меня еще только одно исцеление осталось. Потом надо силы восполнять. А это очень долго и трудно. Мне продолжать? Чем дольше я продолжаю, тем больше ты знаешь о возможностях, которые можешь упустить.

— Ну так лечи, чего ждешь? — святые небеса, дайте мне силы.

— Не могу, нужен контакт через руки.

— Ах, контакт…

— Да. Могла бы аурой, но нельзя. Меня тогда могут обнаружить, а это приведет к мировой катастрофе.

Кажется, они общаются так, что я их не слышу. Кто-то развязал. Вот только не от доброты души. По телу прошла очередная волна боли. Медленно к рукам возвращалась чувствительность. Лечить? Вот сейчас мне этого не хотелось. Даже смотреть на него не могу, но надо. Это единственный шанс, что сразу не убьют, а там, может, удастся сбежать.

— Эй, лови, — я автоматически поймала брошенное.

Солнечное пламя? Я замерла, рассматривая его (сине-зеленая с перламутровыми переливами плоская галька размером мою ладошку, и дырочка присутствует). И внешне замерла, и внутренне. Мне ведь только что не дали даже шанса, да?

— Мы не можем отвечать за то, какими приходим в этот мир. Мы отвечаем только за свои поступки, — я зло смотрела на него, на них на всех, — И ты смел сказать, что Курц не следопыт? Это вы не имеете права так называть себя!

Откуда только силы взялись встать?

— Что уставился?! Я не собираюсь рассыпаться прахом! — и я на мгновение схватила его за руку, успела влить исцеление. Если и это мне не поможет выжить, я не знаю, что тогда поможет. Со всеми ними, так и не спрятавшими оружие, мне не справиться. Сил больше не было. Гнев, давший мне встать, иссяк в слабости. И сосущая пустота разлилась в груди. Я опустилась на землю. Спасительная тьма открыла мне свои ласковые объятья. А еще по руке, той, что сжимала камень давно погибшей СакКарра-Ши, шла волна поддержки и понимания.

Кто-то вливал в пронаждаченное горло шаршах. Простой шаршах, не модифицированный под меня. Но и он принес небольшое облегчение телу. Жаль, мне дали только пару глотков. Потом напоили водой.

Я открыла глаза. И закрыла их. Видеть его не могу. Но надо. Через не хочу уставилась на этого. Меня еще не убили. Хороший знак? Солнышко ласково пощекотал запястье. Если бы он не оттягивал на себя большую часть боли, справилась ли бы я? А от второй руки снова пошла волна поддержки. Я все еще сжимаю чужое Солнечное пламя. Поднесла его к глазам и нежно провела второй рукой по его поверхности. Как же больно было СакКарра-Ши расстаться с вами, да? Ведь в тебе память Риорданы.