Николай Воронков - Неправильное привидение

Барон сделал приглашающий жест, мы с Таней пытались прийти в себя от столь резкого поворота, и тут встрял граф:

— Я несказанно счастлив таким поворотом событий, но ни баронесса, ни молодой человек не смогут принять ваше предложение.

Барон повернулся к Владу всем телом.

— Почему?

— Дело в том, что я взял на себя обязательство доставить их в столицу и обеспечить их безопасность.

— В моем присутствии им ничто не угрожает.

— У меня дела, и я не могу задерживаться.

— Так уезжайте, — пожал плечами барон.

— Я не могу их бросить, я обещал.

— Эти люди ближайшие три дня по крайней мере проведут в моем замке.

— Вы посмеете их удерживать? — Голос графа стал угрожающе тих.

— Вы отказываете мне в праве отблагодарить их? — так же тихо ответил барон.

Воцарилась напряженная пауза. А мне фраза, произнесенная бароном, начала нравиться. Не наше банальное: «Ты че, козел, будешь мне указывать?!» — а такое элегантное: «Вы отказываете мне в праве…» Хотя, если судить по его солдатам, которые ощутимо напряглись, фраза могла служить и условным сигналом. А может, они просто очень хорошо знали и характер барона, и то, что может последовать за подобными словами. Но и граф, похоже, решил идти до конца. Он сделал неуловимое движение, и теперь уже его солдаты взялись за мечи. Ситуация показалась мне забавной — из-за амбиций господ вместо одного мнимого трупа сейчас может появиться десяток реальных. Даже наклонился к ушку Тани поделиться шуткой. И тут дошло, что сейчас любой случайный звук может превратить мои домыслы в кровавую реальность. Я так и замер, согнувшись.

Наверное, подобные мысли посетили и барона. Он сделал останавливающий жест рукой:

— Я с уважением отношусь к обязательствам, которые вы приняли на себя, граф. Но прошу принять к сведению, ситуация сложилась очень сложная и неоднозначная. В присутствии множества людей было сказано, что я везу свою дочь хоронить заживо. И в присутствии множества людей этот молодой человек доказал, что моя дочь действительно жива. Почему так случилось, еще предстоит разбираться. Но если я отпущу без должных почестей и благодарности этих великих целителей, то это можно будет расценить так, будто я и вправду хотел похоронить свою дочь живой. Поэтому баронесса и молодой человек ПОЕДУТ В МОЙ ЗАМОК, где их ждут награды и праздник. Я буду очень рад и вашему присутствию, граф, но если вы и дальше будете настаивать на их немедленном отъезде, то… — Барон взялся за меч, и за ним это синхронно опять проделали все его солдаты.

Влад не стал торопиться с ответом. Постоял, будто ожидая продолжения, несколько раз перевел взгляд с барона на нас с Таней и обратно. Потом улыбнулся и произнес:

— Я буду рад отпраздновать с вами такое событие и с удовольствием задержусь, барон.

Народ зашевелился, барон с графом расшаркивались в уверениях совершеннейшего уважения. Потом стали собираться в путь, как вдруг барон заорал:

— Стоять!

Все замерли, но причина оказалась не такой уж и страшной. Барон быстро подошел к повозке, которая чуть не стала катафалком, и несколькими движениями обрубил сбрую лошадей. Оглянувшись, он торжественным тоном объявил:

— Повозка останется здесь. Навечно. Я построю вокруг нее часовню «Обретенной надежды».

И добавил уже буднично:

— Поставить охрану.

Замок оказался не очень далеко, и уже через полчаса мы въезжали в ворота. Сравнивать мне было не с чем, но вокруг было чистенько, добротно, по просторному двору во все стороны заполошно носилось чуть меньше сотни народа, и я решил, что барон, по местным меркам, весьма богатый и влиятельный человек. Довольно быстро, подчиняясь его командам, народ рассосался. Кто на кухню — готовить праздничный, а не поминальный обед. Кто-то готовил жилье для новых гостей. Нам с Таней, по ее просьбе, предоставили трехкомнатный номер с одним входом. Типа одна комната ей, одна мне, ну и одна общая. Номер был, наверное, люксовый (по местным меркам). Кровать с балдахином в моей комнате больше напоминала сексодром, как я его представлял в мечтах. Ну, и остальное в духе красивых фильмов — столик, стулья с гнутыми ножками. Везде, где можно, — полировка, позолота, ковры, шторки, свечи. Я даже подумал, что эта комната предназначалась для девушки. Опять же, несколько сабель на стенке… Хотя кто его знает, какие здесь порядки и как здесь принято оформлять интерьер.

Правда, толку мне от всех этих удобств — никакого. Если лечь на кровать, то провалюсь до пола, если там нет твердого основания. На стол облокотиться можно, а вот сидеть в кресле? Судя по красивому сиденью, там должны быть пружины. Сквозь ткань я тоже провалюсь, а сидеть на нескольких пружинах, с просвечивающим сквозь тело сиденьем, — может получиться прикольно. Невольно заинтересовавшись, решил провести опыт. Упершись руками в подлокотники, стал опускать свою самую драгоценную часть тела в кресло. Все ниже, ниже. Никакого сопротивления. А вот когда оно появилось, я сразу пожалел, что начал этот эксперимент — задница провалилась достаточно глубоко, чуть не до пола. А меня стиснул ободок сиденья! То есть боковушки меня не держали, но вот верхняя часть ободка сиденья не пускала вниз. Получилось, как будто я добровольно сел задницей в баскетбольное кольцо. С трудом выбравшись, не знал, то ли смеяться, то ли материться — кресло выглядело совершенно целым, а если бы кто вошел?! Представляю, сколько было бы воплей, зайди кто в момент, когда я… ну понятно. Больше ничего интересного для опытов не нашлось, и я отправился в гости к Тане. Та уже устроилась, да и всего устройства — бросить походный мешок на пол. Она теперь тоже слонялась по своей комнате, осторожно трогая вещи, прислушиваясь к каким-то своим ощущениям.

— Что будем делать дальше? — Я осторожно присел на краешек стола.

— Не знаю. Самое главное — не раскрыть тебя. Будем делать так…

Закончить она не успела. Дверь распахнулась, ввалилось несколько мужиков, притащивших нечто вроде большой лохани. Следом пошла вереница носильщиков с ведрами горячей воды. Минут через пять все испарились, осталась только парочка симпатичных пышечек, одетых в платья с передничками, на голове прикольные чепчики.

— Госпожа, ванна готова. Желаете, чтобы мы помогли вам?

Взгляд Тани как-то затуманился.

— Да, помогите. Я не знаю местных средств гигиены.

Таня осталась стоять, а девушки стали быстренько распускать всякие непонятные шнурочки. Это уже становилось интересным. Платье уже готово было сползти с плеч, но тут про меня некстати вспомнили. Таня придержала платье.

— Ваня, иди, я буду мыться.

— Так на здоровье! — прикинулся я шлангом.

— Тебе нельзя здесь оставаться.

— А мне одному страшно, — решил я воспользоваться нашей легендой.