Николай Воронков - Неправильное привидение

Ступенька за ступенькой, и вот я уже в жилых помещениях. Ночное видение не пропадало, и я уже более уверенно двинулся дальше. Осторожничать приходилось при проходе сквозь стены. Подходя к дому, старался подпрыгнуть повыше, чтобы по возможности оказаться выше уровня пола. И руки держал наготове — ведь я в принципе, даже проваливаясь, могу ухватиться за кромку пола. Блин, знал бы раньше, что возникнет такая ситуация, обязательно потренировался бы и проверил все варианты. А пока мои движения стали сильно напоминать кузнечика — подойти к стене, подпрыгнуть повыше с растопыренными руками и надеяться, что приземлишься на ровный пол. Пройдя еще пару домов, в следующем испытал настоящее потрясение. Очередной комнатой, куда я ввалился, оказался туалет. Не наш, привычный, с белым теплым унитазом, а деревенский, типа сортир. Большая комната, вдоль одной из стен в полу прорублены дыры. Но не это меня шокировало, а то, что до стены еще оставался разрыв без пола примерно с метр. И я вдруг очень ясно представил, что было бы, если бы я первый раз провалился сюда, а не в сухой подвал. Минут пять, наверное, я осматривал это страшное место. Стенки прямые, выложенные камнем или кирпичом. Минимум пара метров глубины. И лесенки туда точно нет. И когда решат там почистить — неизвестно. Я как представил, что стоял бы там день за днем, не имея возможности выбраться, ничего не видя, а сверху будет только литься и булькать… меня всего передернуло. Первым делом, если выберусь, обязательно научусь выбираться из подобных ям. Я-то считал себя неуязвимым, а оказывается, обычная выгребная яма может стать для меня вечной тюрьмой! Меня снова передернуло.

Очередной двор, очередные дома и стены. Я не останавливался ни на минуту, но, глянув на небо, заметил, что его край чуть посветлел. Значит, у меня остался еще час-полтора, а потом рассветет по-настоящему. Лучше бы идти осторожно, но сколько еще идти — непонятно, городскую стену по-прежнему не видно. И тогда я решился на безумный поступок — я побежал. С поднятыми растопыренными руками, отчаянно подпрыгивающий перед каждой стеной, я, наверное, сильно напоминал какую-нибудь обезьяну, первый раз спустившуюся на землю. А если учесть, что глаза у меня были закрыты и прыгал я сквозь стены, да все это в темноте, то… не завидую тем, кто увидел меня случайно этой ночью.

Через некоторое время выявились еще две проблемы. Собаки, которые и раньше бросались на меня с лаем, теперь, при виде моей бегущей несуразной фигуры, вообще бесились и не могли успокоиться. И скоро я заметил, что за мной тянется хвост бешенного незатихающего лая.

Второй проблемой стали люди. Не кто-то конкретный, а вообще все, кого я нечаянно касался во время своей беготни. Люди спали и в кроватях, и на лавках, и просто на полу вповалку. Бывало так, что я не мог поставить ногу, не наступив на кого-нибудь. Не знаю, в чем была причина, но каждое новое прикосновение я чувствовал все более остро, как будто меня било током. И образы, которые я ощущал, становились все более яркими. Я не успевал осознать их, стараясь поскорее избавиться от прикосновения, но они оседали где-то внутри, я прямо физически чувствовал это.

Но была и некоторая польза от этого. После каждого удара «током» зрение становилось все лучше, и вскоре я уже видел окружающее почти как днем. Можно было бы порадоваться, но в одном из домов я наткнулся на умирающего. Получилось так, что там было много закоулков, я сбавил скорость и, когда прошел сквозь очередную стену, оказался в ногах лежащего человека. И он смотрел мне прямо в глаза. На этот раз ощущения были совершенно неописуемые. Человек умирал, и меня захлестнула смертная тоска, которую он испытывал. Мы замерли, глядя друг на друга. Вокруг полумрак, только небольшая горящая плошка чуть светит в углу голой комнаты. Я стою в его теле, а он смотрит на меня спокойно, с непонятной надеждой и даже радостью. Боль и страх заполняют меня, а он вдруг начинает улыбаться. И чем больше боли и тоски переливалось в меня, тем радостней становилась его улыбка. Потом он вдруг прошептал: «Спасибо» и умер. Глаза еще смотрят на меня, но боли уже нет. И душа непонятно как и куда, но уходит. Я это сразу понял. Через несколько минут человек опустел, но что-то передал и мне. Нечто неосязаемое, необъяснимое, но передал. Так же, как и все те люди, которых я касался этой ночью. Господи, что со мной творится и во что я превращаюсь?!

До городской стены я все-таки добрался. За стеной очередного дома вдруг оказалась довольно просторная улица, и в какой-то паре сотен метров виднелась моя цель. Я облегченно вздохнул. Огляделся по сторонам — вроде никого нет, вроде тихо. Тихо — это, конечно, относительно. За спиной раздавался многоголосый вой и лай сходящих с ума собак. Последние сотни метров я наплевал на осторожность и ломился напролом, одержимый только одной мыслью — успеть к стене до рассвета. Народ уже начал понемногу просыпаться, и мое появление никого не радовало. Открытые рты, вопли ужаса, мат. Но мне было безразлично. Еще немного, последний рывок, а за стеной я буду себя вести как порядочный горожанин.

Сто метров, пятьдесят, еще немного, и вдруг с двух сторон на улицу выходит чуть ли не десяток солдат, наглухо перекрывая ее. И все смотрят не в стороны, а только на меня. Твою мать!

Я замер, не зная, что думать и что теперь делать. Что все это значит? Облава, обычный патруль или еще что? Обматерят, завернут или начнут проверять? Между тем вперед вышел весьма уверенный в себе мужик в гражданском. Во всяком случае, доспехов и оружия у него не было.

— Ну что же вы, молодой человек, остановились? Так торопились сюда, всех собак переполошили, а теперь вдруг стали таким скромным. Давайте подходите, не стесняйтесь, — произнес он с легкой усмешкой.

Все правильно, матюгнулся я про себя. Если часовые на стене не полные идиоты, то они обязательно обратили внимание на необычное поведение собак. Как говорила Илона, отметить две точки, провести прямую. После этого осталось выслать наряд, перекрыть улицу, и, пожалуйста, вот он я, тепленький, на блюдечке с голубой каемочкой. Можно было все это предусмотреть, но, как обычно, не хватило времени, ума и сообразительности. Но в гости к этому улыбчивому дяденьке мне совершенно не хочется, да и некогда. Прикрыв глаза, я осторожно покрутил головой, высматривая, в какую сторону бежать. Мужик среагировал мгновенно.

— Не стоит даже пытаться, будет только хуже.

Возможно, но попробовать все-таки стоит. Я начал поворачиваться, как вдруг от этого мужика в меня полетело нечто темное, напоминающее медузу с развевающимися щупальцами. Руки среагировали быстрее, чем мозги. Свистнул меч, и медуза, уже начавшая оплетать меня щупальцами, распалась на половинки. Я для верности рубанул ее еще раз, и она растаяла как дымка. Во взгляде мужика появилось удивление. Затем он резко вытянул в моем направлении руку, и теперь в меня полетело уже нечто твердо-липкое. На этот раз я действовал уже более сознательно. Чуть уклонился в сторону и срубил предполагаемый снаряд, когда он пролетал мимо. Блеснула небольшая вспышка, и снова стало тихо. Взгляд у мужика стал откровенно удивленным. Но я не стал дожидаться, пока он придумает что-то новенькое. Не до игрушек сейчас. Резко развернувшись, кинулся назад.