Игорь Арье - Грайлок 2: Безгрешных нет

- Конечно, здесь в квартале Ахагала местные обретаются.

- Не понимаю.

- Ничего, вернешь память, сразу все уразумеешь. Ты мне только не мешай сейчас дело сладить и лошадей продать. А потом и о жизни потолкуем.

"Сломанная подкова" располагалась дальше ремесленных кварталов, в трущобах, по сравнению с которыми небогатые домишки мастеровых казались едва ли не роскошными.

Среди убогих развалюх и развалин постоялый двор выделялся разве что размерами, но выглядел столь же невзрачно. Из распахнутых дверей лился свет, внутри играла дудка, и визгливый женский голос выводил похабную песню о сельской девице, которая пошла в лес, повстречала медведя, да и раздумала возвращаться в деревню, потому что медведь - большой хозяин леса, и хозяйство у него больше в десять раз, чем у жениха девицы. Морту песня не понравилась, а Кестис, слушая, глупо улыбался.

Певица закончила последний куплет, как раз когда путники были у дверей. Внутри застучали кружки по столам - слушатели выражали восторг. Раздались крики:

- Спой еще, красотка!..

- Эй, играй, музыкант! Жарь еще!..

- Эй, милашка, а не хочешь на мое хозяйство глянуть?.. Я в постели - чистый медведь!

- Какой же ты чистый, ты грязнее грязи, лес тебя возьми!

- На себя погляди, урод!

Началась драка, из дверей доносились удары, треск и вопли постояльцев. На крыльцо вышел бородатый мужчина в драной рубахе. Зевнул, поглядел на приезжих.

Ему было скучно - похоже, нынешняя гульба с потасовкой и бранью была здесь делом обычным.

- Никак гости к нам? Заходите, почтенные, я сейчас конюху велю, чтобы лошадок обиходил.

- Кестис, поди сюда, поможешь мне поклажу сгрузить.

- Так я конюху скажу, он и мешки ваши внесет, - предложил хозяин.

- Сами управимся, - буркнул Туйвин. - Нечего твоему конюху наше имущество лапать.

- Никак ценное там что? - с притворной безразличностью осведомился хозяин. - Так у нас все честно, не воруют. Я завсегда гляжу, чтоб постояльцам никакого беспокойства.

Туйвин с Кестисом сняли вьюки, притворяясь, будто они наполнены не травой, а чем-то более весомым. Хозяин наблюдал, туго набитые тюки его заинтересовали. Морт тихо спросил:

- Может, хватит притворяться? Здесь-то не перед кем изображать состоятельных путников с большой поклажей. Не вводи местных в соблазн.

- И то верно, - признал коротышка. - Я больше по привычке.

Морт спешился и взял у Кестиса мешок.

- Эй, хозяин, любопытствуешь, с чем мы приехали? На, лови!

Мешок полетел в хозяина. Тот охнул, ожидая тяжкого удара в грудь, но поймал и удивился невесомости снаряда. Пощупал, и на его широком лице возникла глупая ухмылка.

- Это чего?

- Это ничего. Веди в зал и зови своего конюха.

Трапезный зал постоялого двора оказался длинным и широким помещением - слишком обширным для такого убогого здания, но большая часть его тонула в полумраке.

Освещение было скудным - два десятка плошек с дрянным маслом, причем половина их горела в дальнем от двери конце, там двое бойких молодцов наливали пиво из огромной бочки, там же играл на дудке тощий парень и пела женщина. Они как раз затянули новый мотив, на этот раз бесконечно долгую и жалостливую балладу о моряке, который не вернется к жене из плавания. Морт и его спутники прошли через зал, отыскали свободный стол, Туйвин переговорил с хозяином насчет комнаты для четверых… а песня тянулась и тянулась.

Морт обратил внимание на Кестиса - парнишка слушал, приоткрыв рот. Может, его тронула слезливая история, а может понравилась певица. В таком возрасте сердечное влечение возникает мгновенно, а женщина была видная - с большой грудью и густыми белокурыми волосами. Локоны спадали на плечи и на глубокий вырез яркого платья. В полутемном зале певица, стоящая в хорошо освещенном углу, сразу притягивала взгляд. На вкус Морта, выглядела она несколько потасканной, но Кестис, похоже, был сражен.

- Она нарочно матросскую песню затянула, - шепнул Туйвин Морту, - чтобы остыли маленько. Здесь таких песен не поют, местным не нравится. Про медведей больше любят, лесной народ здесь. Умная баба, знает, как публикой управлять.

Прибежал паренек, подручный хозяина, притащил поднос со снедью. Окинув вороватыми глазами постояльцев, спросил:

- Вас хромой прислал? Тогда ждите, будет вам беседа, какую просили.

Женщина ушла из освещенного угла, стала обходить зал, смеялась в ответ на призывы присесть за стол, отшучивалась, и улыбалась всем, кто бросал в подставленную миску медяки. Кестис, когда она оказалась рядом, тоже опустил в миску монету и, страшно покраснев, сказал:

- А я тоже на дудке играть могу.

Певица потрепала его по соломенным волосам, чем окончательно смутила парнишку, назвала славным мальчиком и сказала, что может послушать, как у него получается.

- Эй, красотка, - окликнул ее здоровенный грузный мужчина в меховой куртке, - может, лучше ты на моей дудочке поиграешь? Ох, и хорошо же буде-е-ет…

Приятели здоровяка заржали - они разместились за двумя сдвинутыми вместе столами, восемь человек, все крепкие, коренастые, и у каждого за поясом нож или топорик.

Больше всего, по мнению Морта, они напоминали разбойников с большой дороги.

Впрочем, в зале "Сломанной подковы" они выглядели вполне уместно, большинство постояльцев явно пребывали не в ладах с королевскими законами.

- Сам на своей дудке играй, если сумеешь среди жира отыскать, - бросила певица, не оборачиваясь. - Вон у тебя щечки какие круглые, тебе дудеть сподручно. Небось любишь это дело.

Все вокруг засмеялись, а похожий на медведя здоровяк вскочил из-за стола и бросился к женщине. От его движения со стола слетела миска, приятель толстяка выругался, женщина, увидела протянутые к ней руки и завизжала.

Разбойник схватил ее за волосы, она рванулась в сторону, в руках верзилы остался парик. Собственные волосы у женщины были рыжие, довольно коротко остриженные.

Тут Кестис снова удивил Морта - парнишка вдруг оказался между певицей и любвеобильным здоровяком. Кестис налетел на толстяка, толкнул в грудь - тот пошатнулся и теперь уже разъярился окончательно. Он взмахнул рукой, так что белокурые волосы парика, зажатого в кулаке, описали длинную дугу, но парнишка увернулся. Певица визжала и пятилась, Кестис скакал перед грузным противником, тот размахивал кулаками и никак не мог достать верткого сопляка, его приятели уже лезли из-за стола, а с дальнего конца зала устремилось четверо мужчин, включая и тощего музыканта - бродячие актеры, приятели рыжей певицы. Здоровяк наконец поймал Кестиса за воротник и занес кулак, тут в его лоб врезалась кружка, брошенная Мортом. Разлетелась вдребезги, во все стороны брызнуло пиво.

Верзила пошатнулся, разжал руку, Кестис отскочил, и Морт шагнул, прикрывая парнишку. Пиво попало разбойнику в глаза, и он слепо взмахнул руками, бросаясь к новому противнику. Морт перехватил его кисть, крутанул и присел - грузный толстяк не устоял на ногах и, увлеченный силой собственно рывка, свалился, проехавшись носом по грязному полу. Морт тут же оказался на нем верхом, выворачивая руку. Верзила взревел.