Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)

— Ты действительно веришь, что нам удастся провести подобный трюк? — скептически усмехнулся я. — Дорогая, боюсь, ты переоцениваешь свои стратегические таланты.

— Не называй меня так, — почему-то попросила девушка и задумалась еще больше, очаровательно нахмурив лобик. Эх, как бы удалить с ее лица это клеймо? Сейчас, по мере отбытия наказания, она обязана его носить, но вот потом, когда мы уйдем на вольные хлеба…операция станет возможной. Вероятно, придется ее усыпить, срезать кожу и нарастить все заново. Не слишком сложно, если подумать, вот только нужна помощь хорошего хирурга, сам, увы, достаточно аккуратно отделить пораженные раскаленным металлом участки вряд ли смогу, вдруг еще заживет как-то не так и станет не столь замечательно, как прежде? А женщины становятся ужасно капризны, когда дело касается их красоты…

Над полем учебного боя разнесся громкий заунывный звук рога, означающий прекращение схватки. Что ж, давно пора. Легионеры уже показали впавшим в азарт погони заключенным спину, а Сандра преследованием даже командовать не стала по причине своей страшной занятости. Устраивалась поудобнее на спине поверженного ей офицера, лежащего без сознания и шлема лицом в, наверное, единственную на все горы лужу. Надеюсь, жидкость из которой она состоит хотя бы вода, а то что-то цвет у нее подозрительно желтоватый. Ох, чувствую, доиграется мутантка когда-нибудь. Впрочем, однорукой воительнице пожалуй все же надо спустить пар после известия о смерти старого друга и лишения места, которое она до того момента уже несколько десятков лет вполне привычно называла домом.

— Мне пора, — вздохнул я и заспешил к раненным, оставив девушку размышлять среди телег, заполненных привезенными для лагеря припасами. Коней к ним, кстати, не полагалось, а потому тащить повозки придется тем из заключенных, которые останутся на ногах после боя. Нет, если бы они проиграли, тогда маячившие в отдалении конные арбалетчики впрягли бы своих животинок, тем более, идти то недалеко. Километра четыре-пять, не больше. Но раз уж мы победили, то и продукты для себя должны доставлять к месту постоянного отбытия наказания сами. Интересно, сколько в этот раз будет убитых? Десятка два? Три? Последнее время легионеры стали все чаще и чаще пользоваться боевым оружием. Стараются сократить число преступных элементов, уже приговоренных к поголовному вырезанию? Или это потому, что они частенько проигрывают?

— Раненные здесь, у самого краешка, — мне навстречу выдвинулся Еро, один из попавших в лагерь слабеньких чародейчиков, ставший чем-то вроде зама по медицине, но не смотря на в общем-то нерядовую должность участвовавший в боях. Прикрывать то солдат от магии армейских чародеев, изредка пускаемой в ход ведь кто-то должен? Получалось, правда, это редко, как правило боевые маги толк в своем деле знали, спасибо хоть, что огненные мячиками, способными испепелить по десятку человек за раз не кидаются, ограничиваясь уже знакомым ослеплением, оглушением, насыланием страха, да грязью под ногами. По профессии парень был шулером, благодаря телекинезу и иллюзиям надувавшим по тавернам простаков, но различные повреждения человеческих и не очень организмов тоже латать умел. На себе учился после того, как обман раскрывали, или слишком буйные противники попадались, никак не согласные расставаться с нечестным образом выигранными деньгами. — Их еще во время боя начали сюда оттаскивать, как вы и просили.

— Молодец, парень, — похвалил я его и еще раз мысленно похвалил себя за то, что догадался создать из имеющихся в наличии целителей, целых пяти, нечто вроде санитаров, работающих фактически сразу же за спинами бойцов. Многого они, конечно, сделать не могли, но если несколько легкораненых не переходили в категорию тяжелых, а из последних часть все же выздоравливала, дождавшись исцеления от жреца морской богини, то наши потери сокращались. А очень скоро мог стать ценен каждый человек, я знал это, чувствовал всем сердцем. — Предварительные результаты можешь сказать? Так, этого в сторону уберите, он уже труп.

Последнее относилось к первому в ряду раненных. Достаточно мускулистый тип, имевший в родне то ли троллей, то ли профессиональных культуристов лежал с раскроенной головой и слабо стонал. Наверное, получил удар топора, причем далеко не учебного. В черепе бедолаги обнаружился шикарный пролом, через который был отчетливо видно мозги. И, кажется, они даже пульсировали, содрогаясь от испытываемой их владельцем боли. Плохо. Сращивание костей отнимает заметно больше сил, чем мягкие ткани, а уж если непоправимо поврежден какой-нибудь важный участок, то после того, как в парня ухнет львиная доля имеющихся сил он может остаться хоть и абсолютно здоровым, но идиотом. Так уже было пару раз в предыдущих учениях.

— Дышит же еще, — несмело возразил мне Еро, давая знак парочке своих мускулистых помощников оттащить пациента в сторонку, где на безнадежного никто не будет тратить силы.

— Живуч, — констатировал я, склоняясь над следующим больным. Глубокая рубленная рана бедра. Ее замотали, а не то человек, вернее какой-то метис, несущий в себе некоторую толику крови орков, чтобы ясно было видно по выступавшим над нижней губой клыкам, истиек бы кровью, но зарастить поврежденные сосуды не смогли. — Но только в данной ситуации это ему не поможет. Впрочем, если дотянет до того момента, как закончу с остальными, попробую заняться его головой. Так, кто у нас дальше?

На очереди оказалась женщина с пробитыми лишенным железного наконечника, но все равно очень тяжелым и достаточно острым дротиком, ребрами. Деревяшку из нее уже вынули и теперь рядом с раненной стояла старая Лея, единственная на весь лагерь ведьма, немного умеющая управляться с воздухом. Лишь благодаря ее магии организм больной все еще имел относительно работающие легкие. Пенсионерка снадобий и припарок попала за решетку после того, как отравила насмерть идиота, год назад изнасиловавшего ее правнучку, а следующей зимой простудившего и пошедшего к единственной на весь маленький городок знахарке за лекарством. После его приема он кашлял, но недолго. Мстительницу инквизиция не колесовала лишь по той простой причине, что она имела отчетливо заметную склонность ко свету, а свое искусство когда получила обучаясь в монастыре, где ходила послушницей, но так и не решилась принять сан.

— Мы уже практически бригада реаниматологов, — грустно вздохнул я, телекинезом пытаясь сложить кости раненной примерно так, как они и должны были лежать, и одновременно откачивая все же натекшую несмотря на все усилия ведьмы в легкие кровь, сейчас способную послужить дополнительным источником энергии для мага, умеющего обращаться с этой странной и до конца никем и никогда не изученной телесной жидкостью.