Афет Сариев - Очи за око

Сергей через переводчика приказал всем сложить оружие и выйти вон, что сразу же было исполнено.

Нашли слугу. Бледный слуга повел отряд в залы правителя.

Темные, мрачные помещения, одно сменяло другое, сплетенные узкими проходами, пока слуга не застыл перед огромной дверью, больше даже парадной.

Сергей пинком распахнул ее, и они ворвались в огромный сумрачный зал правителя.

Позади толпы возвышался высокий трон, на котором восседал, подавшись вперед, худой длинный Годивалл, сверкающими глазами сверлил вошедших.

Зал был забит латниками. За ними укрывались вельможи дворца и лакеи.

Как вошли в зал, заскрежетали мечи об ножны. Вперед ринулись латники Годивалла. Первые вошедшие в двери оказались на грани смерти, когда сзади раздались выстрелы. Несколько застреленных рыцарей свалились под ноги наступавших, тем самым задержали неожиданное нападение. Теперь уже у каждого из отряда Марзана в руках оказались по паре револьверов. Они вытянулись в ряд и планомерно пристреливали каждого, у кого видели обнаженный меч.

Когда выстрелы затихли, на полу валялись почти все рыцари. Отверстия от пуль украшали теперь их латы. Немногим оставшимся в живых удалось сохранить жизнь только потому, что успели бросить оружие и опуститься на колено. По таким не стали стрелять, хотя руки чесались спустить курок.

Вельможи обреченно стояли, где были, и не знали, что делать дальше. Лакеи благоразумно попрятались под столом, еще с самого начала расстрела. Теперь их оттуда только силком можно было выковырнуть.

Виктор первым прошел к трону. Грубо оттолкнул расфуфыренного вельможу, попавшего на пути, за ручку отвел в сторонку такую же даму и вплотную подошел к Годиваллу.

— Ну что, тварь? Попался? — сказал он ему по-русски.

Но, кажется, повелитель понял каждое его словно. Переменился в лице и тяжело бухнулся обратно на трон.

Виктор позвал Коркадара. Как он прибежал из коридора и стал рядом с ним, распорядился:

— Переводи ему: отныне он будет жить, как мы скажем. Отныне будет делать только то, что мы скажем. Вздумает нарушить условие, будет казнен на той самой плахе, что поставил на площади. Если не согласен, так пусть сразу скажет.

Коркадар синхронно перевел сникшему Годиваллу слова Виктора. Тот сразу кивнул и что-то пробормотал.

— Он согласен, если вы не перебьете его семью.

— Договорились, — ухмыльнулся Виктор. — Никого не убьем, если не будут сами нападать. Теперь скажи ему на счет того, как он должен жить дальше. Вот текст ультиматума. Сам прочти и переведи для него.

Коркадар взял листок, прочитал в удивлении текст, глянул недоверчиво на Виктора:

— Его за такое свои же вассалы придушат.

— Не придушат. Мы защищать будем.

Коркадар пожал плечами и перевел текст ультиматума о том, что вельможи Кирадиала отныне сообща должны ежемесячно высылать в новую Русь по десять телег продовольствия и по десять телег тех товаров, которые закажет наблюдатель. А в стране не должно быть рабовладельчества. Сами тоже должны искать и уничтожать рабовладельцев, где бы их ни встретили. Все граждане Кирадиала должны быть независимые. Труд только по соглашению сторон на условиях, которые будут составляться созданным здесь союзом трудящихся. Суды на территории Кирадиала и вынесенные приговоры должны подтверждаться наблюдателем новой Руси.

Годивалл слушал Коркадара, открыв рот, выпучив глаза. Никак не мог понять для чего оккупантам забота о простых его гражданах.

— Теперь спроси: согласен так жить дальше или сразу тащить его на плаху?

Годивалл только кивал на каждый вопрос.

— Значит согласен. Тогда пора такой указ издать. — Виктор повернулся к Сергею и с улыбкой подмигнул. — Коркадар, скажи ему, что к нему приставлю своего человека, чтобы контролировал день и ночь его новую жизнь. Пусть только кто попробует обидеть его! Разнесем по кирпичам этот дворец. Переводи, чего ждешь?

Коркадар поспешно перевел. А Годивалл охрипшим голосом спросил через него: кто этот человек?

— Скоро будет тут. Передай, зовут его Барокон.

— Тот мальчишка? — удивился Коркадар.

— Этот мальчишка даст многим его чиновникам фору в уме и порядочности. Так что, переводи.

Дождался конца перевода и продолжил:

— А теперь про то, что он должен сейчас сделать. Пускай лакеи принесут ему письменные принадлежности. Он будет писать указ всем своим вассалам в других городах.

Виктор дождался, когда пришел личный писарь Годивалла и опустился возле ног своего повелителя с пергаментом и пером в руках.

— Пусть издает указ, что отныне все города должны подчиняться воле новой Руси, безоговорочно выполнять условия ультиматума, и продиктуй ему из бумаги еще раз условия. И пусть добавит, что вассал, нарушивший условия ультиматума, будет казнен. Начинай.

Коркадар диктовал, а писарь каллиграфическим почерком записывал. Завершился указ росчерком Годивалла и большой печатью на сургуче.

— Всё! — Виктор пошел к своему отряду. — Капитуляция подписана, Сережа. Теперь надо найти Барокона и добраться до местной гильдии торговцев, чтоб договориться о поставках.

Сергей с улыбкой покачал головой:

— Витя, ну ты артист! Ну ты даешь!

— Учись, студент, как надо местных повелителей приструнивать.

Вышли из дворца на свежий воздух, как из склепа выбрались. Аж глаза ослепило.

Сергей позвал командиров, распорядился выводить войска за ворота, там же разбить лагерь. Виктор с Марзаном и несколькими своими воинами отправились по боковой улице к дому Барокона. Им навстречу вылезали из домов жители нищих кварталов, кивали и что-то кричали вслед.

«Неужто они уже в курсе?» — удивлялся Виктор. Иначе как еще можно объяснить их теперешнюю радость?

Достиг он дома будущего молодого наблюдателя Годивалла, постучался. В дверях возникло бледное лицо отца парня. Он тупо, не узнавая, глядел на Виктора. Казалось, что глаза его не видят.

— Барокон дома? — спросил растерянный таким приемом Виктор.

— Нет, — прохрипел отец и собирался захлопнуть дверь, но нога Виктора оказалась на пороге.

— Где он?

— В тюрьме, — вновь прохрипел отец и вдруг горько заплакал. — Сын мой! За что тебя хотят казнить? За что?

Виктор опешил, схватил его за ворот, потряс.

— Ты что говоришь, отец? Барокон в тюрьме?

— Да. Уже давно там.

Виктор в ярости развернулся к Марзану:

— Вперед. Штурмуем тюрьму.

Они почти бегом пустились к центральной улице. Там вдруг вспомнил, что с ними нет Коркадара. Как же узнать где эта проклятая тюрьма, если говорить не можешь по ихнему? Может жестами попробовать спросить?

Взглядом выудил в дальнем углу одинокого городского стражника и побежал в его сторону. Стражник засек, что к нему бегут, затрясся, бросил на землю алебарду и со всех ног помчался по боковой улице. Сколько ни кричал вслед Виктор, не остановился ни на секунду.