Юрий Погуляй - Братство Чародеев

– Точно не скажу, милорд. Лучников около восьми сотен, пара сотен арбалетчиков. Ночью подошла еще сотня, но от них сейчас толку… – неуверенно произнес командир. Явно из простолюдинов, широкое, крестьянское лицо. В стрелки набирали кого попало. Клайв лучников не любил, предпочитая арбалетчиков.

– Копейщики?

– Триста бойцов.

– Негусто…

– Простите за наглость, милорд, но мне показалось, что моих ребят в лесу старались убивать в первую очередь.

– Еще бы не старались, на холмы глянь, – недружелюбно буркнул Гурт. – Там тяжелая кавалерия одна.

– Сколько их? – спросил кто-то из командиров.

– Всего? Маги говорят что тысяч десять, как минимум.

– Кавалеристов? – изумился Клайв.

– Всего тысяч десять, – смерил его взглядом барон. – Ты антимаг? Сколько у тебя бойцов сейчас?

– Две сотни пока еще. Но есть несколько десятков крестов.

Гурт понимающе кивнул. Ясно откуда кресты. Сам ведь по Путаным местам пробирался.

К концу быстрого опроса выяснилось, что против десяти тысяч анхорцев Империя может выставить чуть меньше пяти тысяч пехоты. В поле. Почти без копейщиков. Новость отнюдь не радостная, но выбирать не приходилось. К концу совета Клайву приказали поступить в распоряжение лидера чародеев и слушать того беспрекословно. Командиром оказался уже знакомый ему маг, он подходил к ним вчера. Сегодня волшебник выглядел значительно лучше. Отдохнул значит, поспал. А значит, случись что, сможет постоять за себя и Мереан.

Чародея звали Лохан, он определил большинство антимагов в резерв, а несколько десятков приказал равномерно распределить среди строящихся войск. По всему фронту.

К полудню со стороны Анхора вновь затрубили рога и с дальнего, северного холма вниз спустилась небольшая процессия. Переговоры? Белого флага Клайв не увидел. Всадники, а их было всего четверо остановились неподалеку от замершего строя южан. Так вышло, что трое рыцарей и один, по всей видимости, чародей, оказались прямиком напротив строя арбалетчиков. Заскрипели лебедки, но никто из всадников не занервничал. Среди пришельцев очень выделялся огромный воин в позолоченном, богатом доспехе.

– Король Анхора Себастиан Золотой приветствует великих бойцов, преодолевших неодолимое. Он восхищен вашей силой, – начал один из рыцарей, и в то время как он произносил речь, всадник в золотом приветственно вскинул турнирное копье. – Король Себастиан просит командира столь доблестных людей о чести сразиться с ним один на один.

Мереанцы зашушукались, и даже десятники лишь изумленно раскрыли рты.

– Это че, правда их король? – удивленно хрюкнул кто-то из стрелков. – Мы победили уже что ли?

– Гы-гы-гы, – загоготали вокруг.

– Правитель Анхора готов биться как пешим, так и конным, – тут глашатай с сомнением оглядел ряды пехоты.

– Да вали их, ребята, – крикнул сзади кто-то из тяжелых пехотинцев. – Это ж не переговорщики.

Анхорский маг сопровождения нахмурился и что-то забормотал, но черная волшебная стрела одного из находившихся поблизости имперских колдунов тут же пробила его насквозь. Старик, захлебываясь кровью свалился с коня.

– Вы… – ошарашено начал было глашатай. Рыцарь в золотом неуверенно подтянул к груди щит. Крякнули арбалеты, хрустнул пробитый доспех. Король Анхора, утыканный стрелами словно еж, выронил сначала копье, потом щит, а затем грохнулся с коня оземь.

Спутники венценосного поединщика не пережили своего повелителя и на миг.

Над полем повисла тягучая тишина, из множества прорех в доспехе Себастиана на обугленную землю текла, собираясь в лужу кровь.

– Это шутка была, я не понял? – произнес кто-то из стрелков. – Мы и правда их короля завалили?

Неожиданно взревели рога Мереана. Клайв с недоверием попытался отыскать взглядом лорда Гурта. Это же сигнал к атаке! Барон выжил из ума? Двигать в бой пехоту? Надеется, что после гибели короля, вся анхорская армия разбежится?

Гвалт сигнальных рожков двинул вперед большую часть мереанского войска. И вслед за ними заголосили десятники и сотники.

– Держать строй, бараны! Держать!

– Левой! Резче! Резче!

Большую часть войска составляла тяжелая пехота. Бойцы, привыкшие встречать врага лицом к лицу. В любую погоду, в любых условиях. Способные испортить жизнь любому противнику. Кроме рыцарской конницы.

– Песню запе-евай!

Тяжелые шаги солдат поднимали с земли облака пепла. Если Клайв хоть что-то соображал в магии – местную землю ни один день обрабатывали анхорские чародеи. Готовились, ждали.

– Потопчут их, – не выдержал один из бойцов Клайва. – Точно потопчут. А потом и нас…

– Хочешь – можешь в лес вернуться, – грубо предложил ему хриплый голос.

Все случилось так, как и предполагал лейтенант. Тяжелая пехота, под прикрытием лучников и небольшого отряда копейщиков, доползла до середины поля, где ее накрыл магический залп. Земля взрывалась под ногами у солдат, магический огонь выкашивал латников шеренгами. Несколько раз в ответ на чары анхорцев сработали черные кресты антимагов, и усиленные заклинания вернулись владельцам. Сразу на нескольких холмах в небо поднялся черный дым и вспыхнули огненные купола. Волшебники притихли, столкнувшись с неизвестной силой.

Пехотинцы упрямо шли в бессмысленную атаку. Из Путаных мест выбирались «свежие» силы, и, не обращая ни на что внимания, бросались на землю, подальше от зловещих сводов.

– Кузнецы! Кузнецы идут! – радостно заорал кто-то у леса. Клайв обернулся: на поле ровной колонной выходили Имперские Воители Кузен. Проклятые люди. Продукт темной магии мереанских умельцев. Бывшие военнопленные и преступники, уцелевшие после колдовских экспериментов. Люди утратившие душу, и получившие великий дар. Ответ паладинам Горна. Надежда Империи. Клайву как-то довелось оказаться в одном из «лагерей подготовки» чудовищных солдат. Обреченных людей содержали в низких, огороженных стальными решетками бараках как скот. А тела тех, кого убили обряды, день и ночь сжигали на неугасающих кострах.

– К командиру, быстро, – рядом оказался маг.

– Собери своих бойцов и раздели их на два отряда. Потом пойдете с этими – лорд Гурт кивнул на строящихся Воителей. – Время пошло, – полководец на поле боя не смотрел. Там не на что было смотреть. Анхорская конница втоптала в землю обреченное войско, разметала его фланговыми ударами и сейчас добивала тех, кто не бросился бежать прочь.

Клайв еле сдержался от едкого комментария. Полководческий «талант» барона он оценил. Но промолчал. Субординация.

Над полем стоял туман из поднятого сражением пепла, и сквозь него назад, к своим, бежали уцелевшие мереанцы. Конница их не преследовала.